– Ий-й-й!
– Цыц! Не ори!
– Н-но я… я… – залепетала девушка.
– Тсс! Слышите?
Заговорщицы замерли, боясь вздохнуть. Минута… другая… Под шумок Людмила Монс закончила свою «змейку», и поисковое заклинание рванулось вперед.
Оно устремилось как раз в ту сторону, откуда им померещились какие-то звуки. Девушки настороженно переглянулись. Анна Белла решительно воздвигла охранный щит и первая двинулась в ту сторону. Переглянувшись, Аглая и Людмила последовали за ней. Все трое одну руку держали на поясе, там, где висели студенческие обрядовые ножи.
«Змейка» не стала бестолково юлить, а сразу устремилась вдаль, туда, где начинался настоящий лабиринт из подземных ходов. Эти катакомбы простирались под половиной университета, выходя даже за его пределы. По ним можно было блуждать сутками, если не знать дороги. И поисковые заклинания, а также многочисленные метки-маячки тут очень могли пригодиться.
Разбросав по углам несколько маячков, чтобы не заблудиться самим, три заговорщицы устремились за «змейкой», и не прошло и пяти минут, как впереди замаячил точно такой же огонек – второе поисковое заклинание. Обе «змейки» ринулись навстречу друг другу и столкнулись с такой ослепительной вспышкой, что девушки не удержались от испуганных криков.
– Ой, мама! Что это? Мои глаза…
– Спокойно! – Анна успела зажмуриться и сейчас видела лучше остальных. – Все под контролем. Тут кто-то есть.
Она вскинула руку ладонью вверх. На ее растопыренных пальцах вспыхнул и сорвался в полет огненный мотылек. Он озарил низкие каменные своды в потеках слизи и махрах мха и паутины, грязные сосульки, свисающие с потолка, пыль и мусор под ногами, темноту трех уходящих в разные стороны туннелей… и знакомый силуэт на пороге одного из них.
– Ты?
– Вы?
Растерянная Лилька замерла, прикрыв глаза от яркого света. Она ожидала кого угодно, только не эту троицу. Но лучше уж эти, чем…
– Что вы тут делаете?
Заговорщицы переглянулись.
– Не поверишь – тебя ищем!
И одновременно все трое взмахнули руками, выпуская атакующие заклинания.
Горячая волна толкнула Лильку в грудь. Девушка отшатнулась, еле удержавшись на ногах, и попыталась защититься.
– Вы чего?
Говорят, что студент не знает предмета в двух случаях: когда еще не изучил и когда уже сдал последний экзамен. Но зачет по заклинаниям был совсем недавно, и забыть абсолютно все Лилька не успела. Ее мгновенно поднятый щит замерцал в темноте, переливаясь всеми оттенками розового и пурпурного, но Людмила и Аглая одновременно вскинули руки, выпуская еще по парочке заклинаний, – и по щиту побежали золотистые росчерки-молнии. Послышался треск, во все стороны полетели искры.
– Вы с ума сошли? – перепугалась Лилька не на шутку.
В ответ девушки ударили еще раз, так слаженно, будто всю жизнь тренировались. Со страхом Лилька поняла, что не устоит против двойного напора. И что это на них нашло?
– Девчонки, – она напряглась, пытаясь удержать щит, – вы чего? Я никому не скажу…
– Не скажешь, – удивительно спокойно произнесла Анна Белла. – Конечно, не скажешь.
Она все это время держалась позади, не принимая особого участия в столкновении, но лишенный эмоций голос выдал ее. Лилька только на секунду отвлеклась от противниц – и в следующий миг на нее обрушился удар такой силы, что она сразу потеряла сознание. Щит разлетелся россыпью искр.
Из дневника кота Левиафана
Нет, ну я так не играю! Они что, издеваются надо мной? Я им тут по всем углам ношусь, поисками занят, а они то отвлекаются, то ругаются! Лучше бы учились, как надо местность прочесывать в поисках пропавших людей! А ведь не просто человека ищу, а мою подопечную. Сколько лет я уже с ней, от всех неприятностей уберегал, а где благодарность? Откупается только мисками корма и уборкой лотка. А где поклоны в пояс? Где униженное: «Левушка, господин ты мой, что бы я без тебя делала!» Где обслуживание на высшем уровне?
Впрочем, о чем это я? Ладно… Об этом потом. Она в общем-то неплохая. Но остальные двуногие…
Хотя нет. Этот, который на том конце поводка, неплохо держится. Я за ним давно наблюдаю. Самец что надо. Не самый крупный и не самый массивный, но напористый и породистый, что главное. Котята от него будут – просто ой какие красавцы! Эх, будь моя воля… ладно. Об этом тоже потом. Вот отыщем мою подопечную, тогда я займусь этой парочкой! Пусть только попробуют не сделать по-моему! Я им такую сладкую жизнь устрою…
Чтобы им совсем уж жизнь желе со сливками не казалась, пробежался туда-сюда лишний раз. По опыту знаю – двуногие быстро выдыхаются. Они совсем не приспособлены для бега на длинные дистанции. Вот и сейчас…
– Что он мечется туда-сюда?
– Он ищет! – Это мой парень, который на поводке, огрызается. Молодец, котенок, я в тебя верил!
– Что ищет? Туалет? Мы кота выгуливаем или Зябликову спасаем?
– Он след ищет. Лилия не могла далеко уйти.
Ну, почти угадал.
– Вот и искал бы! А то мы уже третий раз пробегаем по этой аллее!
Надо же какие наблюдательные! Пробегусь-ка я в четвертый раз по тому же месту. Так сказать, «призовая игра»!
– Естественно! Здесь столько народу прошло с ночи. Все следы затоптали!
И снова он почти угадал. Хороший мальчик. Надо все-таки не расцарапывать ему руки до крови, когда начнет с меня снимать поводок. Так, укушу пару раз и обругаю по-человечески. Он запомнит. А то меня, покровителя с пятилетним стажем, водить на шлейке, как какую-то моську?
– Но тут и розыскная собака не найдет следов. А какая-то кошка разве лучше?
Кошка! Вы слышали? Я – «какая-то кошка»? Нет, я сейчас точно кого-нибудь поцарапаю! Ур-р-р-роу!
– Вот. Вы его обидели!
– Я-а? Кота? Вы сами-то понимаете, что говорите, студиозус фон Майнц?
– Прекрасно понимаю, мэтр Вагнер. А вот вы, видимо, забыли, что это не простой кот…
– Нет, это вы забыли, с кем разговариваете, студиозус фон Майнц!
Мой парень сцепился с тем, другим. Занятное зрелище. Стоят друг напротив друга, как петухи. Разве что волосы дыбом не стали. Вы еще подеритесь, горячие парни! Нет. Я серьезно. Люблю смотреть на человеческие драки. Но сейчас не до этого. Нагло вклиниваюсь между ними, мяукаю, встряхиваясь – и тот, второй, бледнеет, потом краснеет, пятится и начинает хлопать слезящимися глазами:
– У-у-убери это…
Да я и сам уйду! Больно надо! Развернулся к этому слабаку задом, распушив хвост, и направился прочь, подавив в себе малодушное желание задрать лапу и пометить его, как та собака. Но я не пес. Именно это меня и остановило. А еще то, что я все-таки покровитель и понимаю, когда надо заканчивать представление и переходить к решительным действиям. Двуногие поняли, кто тут главный. Значит, пора спасать мою подопечную.
За мной! Я, кажется, учуял, где она!
Лилька очнулась и не сразу поняла, где находится и что происходит. Зверски болела голова, в поясницу врезалось что-то твердое, от чего спина затекла, а ноги ужасно сводило, как после целого дня на лекциях. К тому же в горле першило, ноздри щекотал мерзостный запах каких-то горелых трав и явно просроченной алхимии, и к тому же было зверски холодно. А еще этот бубнеж над самым ухом…
С удивлением прислушавшись и начав различать отдельные слова, Лилька узнала заговор на вызов духов. Вернее, первую его часть. Это только в детских книжках пишут, что духа может вызвать любой ребенок, просто случайно дотронувшись до какого-то волшебного предмета или просто ступив на пентаграмму, которую за много лет до его рождения кто-то выложил мозаикой в холле старинного особняка. На деле для вызова духов требуется такая сложная подготовительная работа, что даже взрослому человеку требуется часа два-три только для того, чтобы все сделать как надо. И заговор – он обычно читается несколько раз подряд, всякий раз с определенными интонациями и сопутствующими жестами. До тех пор, пока не сработает. А если вспомнить, что для каждого типа духов существует особый набор заговоров…
Лилька запаниковала. Она не была дурой и отлично понимала, что оказаться так близко от вызывающего духов чародея опасно для жизни. Тем более что вместе с памятью и слухом вернулось ощущение собственного тела. И девушка с ужасом поняла, что лежит на полу, растянутая за руки и ноги. Петли на щиколотках затянули очень туго, отчего ноги и болели. Запястья были связаны гораздо слабее – видимо, тот или те, кто решил принести ее в жертву, боялись потревожить ее раньше времени.
Она – жертва. В «Теории и практике жертвоприношений», которую они в эту сессию не сдавали, ограничившись контрольной работой за неделю до того, было подробно расписано, кого, когда и при каких обстоятельствах приносят в жертву. Был там и раздел «Человеческие жертвоприношения», на котором педагоги почти не заостряли внимания – мол, на пятом курсе, после практики, сами все узнаете. Видимо, кто-то очень не хотел ждать практики и открыл последний раздел учебника самостоятельно.
А вот Лилька такой тягой к знаниям не обладала. Она рванулась, пытаясь освободиться.
– Очнулась! – послышался знакомый голос.
Девушка бросила взгляд в ту сторону – и едва не лишилась чувств от изумления.
Она действительно лежала голая – о ужас, мамочка! – в середине пентаграммы, прикрученная за руки и ноги. Голова ориентирована на пятый «зубец», вокруг в специальных гнездах виднелись зажженные свечи. Воздух над ними дрожал и колебался, и с той стороны Лилька увидела Аглаю Борецову. Университетская подруга держала в ладонях плошку-светильник. Густой желтовато-зеленый дым с травяным запахом клубами растекался из нее.
– Аглая? Ты… – Лилька закашлялась.
– Она очнулась, – произнесла Аглая. – Давайте быстрее!
– Не учи ученого, – отозвались с другой стороны.
Лилька проворно оглянулась – и крик застрял у нее в горле. Там стояла Людмила Монс с точно такой же плошкой в руках. Из этой плошки тоже валил дым, и девушка невольно задержала дыхание. Мелькнула мысль, что она запросто может надышаться всякой дряни, и даже раньше своих мучительниц. Ведь большая часть дыма опускалась вниз. А еще этот непрекращающийся бубнеж…