Я потянулаего обратно, удивлениеНэша растворилось впонимании,ион снова зашептал, словно и неостанавливался.
По коридору раздавались шаги, и я открыла глаза, чтобы увидетьдядюБрендон, стоящего в серединегостиной.Он посмотрел наменяс моим отцом, а затем проследил за взглядомотцак Софи.Пока я смотрела, черты лица дядисмялисьвагонии,яне могла просто стоять и смотреть.
В течении несколькихсекунд,никто не двигался, словно боясь, что малейшее движение выведет Жнецаиз укрытия иприведет кнеизбежному.Взгляд Софи блуждал отодного изнас к следующемув полной растерянности. Тогда мой отецвздохнул,и мягкийзвук, казалось,добраться до всех угловширокой гостиной.
— Ты в порядке? — Спросил он, ия неуверенно кивнула. Я не однаперед лицом смерти.Пока нет,в любом случае.
— Чтопроисходит? — потребовала Софи, разрушая тишинукак выстрелна похоронах.Ноникто не ответил.Она былаисточникомвсех бед, но никто даже непосмотрел на нее.На этот раз,все смотрелина меня.
— ЭтоСофи? — спросил дядя Брендон, медленно направляясь к нам,как если бы ему былобольнодвигаться.Его голосбыл едва слышенсквозьглухойкрикв моей голове.Я кивнула, онзакрыл глаза, глубоко вздохнул, потом выдохнул. — Ты уверенна? — Он должен был открыть глаза, чтобы увидеть, как я сновакиваю. — Поможешь ли тымне? — Спросил он,больскручивалаего черты лица в маску. — Клянусь, я не позволюей взятьтебя.
К сожалению,после рассказамоегоотца, яне была уверенна;дядяБрендон не сможет контролировать, кого взять в замену. ЛюбойЖнец, который пожинаетдушивне списка,не будет думатьдважды, прежде чем забрать Баньши, стоящую у него на пути. Илилюбого вкомнате.
Но яне могла позволитьСофиумереть,даже если большую часть времени онабыла занозой в заднице.
— О чем вы все говорите? — Моя кузинапосмотрела накаждого из нас, словно мы всепотерялиразум ирассудок. — Что происходит?
ДядяБрендончетырьмяогромнымишагами пересекгостинуюиуказал, чтобы дочьприсоединилась к немуна диване.Она неохотно подошла,и онпотянул ее вниз.
— Дорогая,я должентебе кое-что сказать, и у меня нетвременина долгие, нежные версии. — Он взялрукуСофи, и у меня в грудичто-то сжалось, этомогло быть толькомое сердце. — В течение нескольких минут тыумрешь, — сказал он. Софинахмурилась, но ее отец заговорилпрежде, чем она смоглапрервать его. — Но я не хочу, чтобы тыбеспокоилась, потому чтоКейлии я собираемсявернуть тебяобратно.Всебудет хорошо.Я не уверен, что произойдет после этого, номне нужно, чтобы ты знала, что все будетпросто отлично.
— Я непонимаю о чем тыговоришь. — Растерянность отражалась втонких чертах Софи, но я могла видетьпанику, скрытую в глубине.Ее миртолько чторухнул, иона не знала что делать с этой информацией, которую не могла понять.Я понимала,как она себя чувствует. — Почему я должна умереть?И чтона свете Кайли может с этим сделать?
ДядяБрендонпокачал головой.
— У нас нет времени на мелочи сейчас. Я незнаю, сколько у нас осталось,так что мне нужно, чтобы ты доверяла мне.Я верну тебяобратно.
Софи кивнула, но выглядела она испуганной,за себя и заотца.Она, наверное,думает, что онсходит с ума.Софи посмотрела через плечо наменя, как будто якак-тозаразилаего своимпсихическимдефектом,но я не моглазлиться на нее — не в тот момент, когда она в нескольких шагах отсмерти.
— Неееет.
Каждаяголовав комнатеповернуласьк гостиной, гдетеперь стояла тетяВэл, вцепившись в дверную раму, как если бы это былоединственная ее поддерживающая вещь.
— Этоне должна былабытьСофи.
— Что? — ДядяБрендон всталтак быстро, что у меня закружилась голова.Он смотрел насвою жену вужасе. — Валери, что ты сделала?
ТетяВэл? Что ее связывает с Жнецамии Баньшами? Она человек!
Прежде, чеммоя тетяуспела ответить,новая волнагоряперевернулась вомне, и япошатнулась.Нэшпоймал меняпрежде, чем яударилась обобеденный столи опустилменя наодин из стульев. Я не продержусь долго.
Софиначала дрожать, дрожь прошлась и помоим конечностям.Страданияломалименяизнутри. Словно мое сердцебыло слишкомбольшим длямоей груди.Горлогорело, как будтоя дышалаогнем.
Но помимофизическойболи, из-засдерживаемойпесни для душиСофи, я интенсивно чувствовала потерюсвоей кузины, хотя Жнецещена забрал ее.Это былопохоже на то, словно я смотрю насобственную руку, положенную наплаху, зная, что дровосекидетза ней.Зная,что я никогда неверну ее обратно.Ине важно, чтомы никогда не былиблизки.Я не влюблена в своиноги, ноне хочуих терять.
— Мама? — пискнула Софи, перенося свой весс одной стороны надругую, пока обнимала себя. — Что происходит?
— Не волнуйся, дорогая, — сказал тетя Вэл, проходя на серединуковра,ее взглядповсюду бродил, как у наркомана. — Я не позволю ей взятьтебя. — Она замолчала,даже не взглянув надочь, иоткинула головуназад, светлые волны падали по спинекаскадомвниз, доходя почти до талии. — Мардж! — Закричала она,и явздрогнула.Мои рукисжалиручки кресла, пока я пыталась восстановитьконтрольпосле того, какпочтипотеряла его. — Я знаю,что ты здесь,Мардж!
Мардж? Яне говорилатетеВэло наблюдающем за намиЖнеце,и что этобыла женщина. Я даже не знала имени этого Жнеца. До сих пор.
И вдругя поняла.ТетяВэлзналаимяЖнеца, потому что она нанялаее.
Нет!Отрицание иопустошениеохватилименя.Я не моглав это поверить.ТетяВэл единственная мать, которуюя зналав течение последнихтринадцати лет.Она любитменя, и, конечно,она любитСофи идядюБрендона. Онаникогда не пойдет на сделку сЖнецом,тем более насделкус душаминевинных.
Ноупотребление алкоголя, и эти вопросы...она все это время знала, почему умирали девушки!
— Это не былочастью сделки! — кричала моя тетя, руки сжались в кулаки, дрожа то ли страха, то ли отгнева.Или то и другое вместе. — Покажисебя, тытрус!Ты не можешьсделать этого!
Новот тутона была неправа.
ГЛАВА 21
КриктетиВэлеще незатих вмоихушах, когданогиСофи подкосились и она рухнула.Падая онаудариласьзатылкомокрайстолика, с глухимстуком упав на пол,и кровьпотекалас ее волос,окрашиваниябелый ковер.
Ни один изее родителей невидел этого.ДядяБрендонодержимосканировалгостинную, словно Жнецможет скрыватьсязакресломили в одном изгоршечных растений.ТетяВэл по прежнему смотрела в потолок, вызывая Марджпоявитьсяи объясниться.
Как будто Жнецы спускались с небес.
Но в тот моментСофиумерла, песнявырваласьиз моегогорла, ия чуть не задохнулась, пытаясь по привычке удержать ее.
ТетяВэлзаметила меняиобернулась, чтобы посмотреть насвою дочь.
— Нет! — Хакричала она,до этого момента я никогда еще не слышалачеловеческого голосатакого близкок моему собственномувизгу.
Онаупала на колени.
— Проснись, Софи. — Она убраласвободныесветлые локоны с лицасвоей дочери,ее пальцы были измазаны кровью. — Мардж, исправь это! Мы так не договаривались!
— Софи! — ДядяБрендон присоединился к своейжене,рядом сбездыханным теломдочери,Нэш как и я был в ужасе, слишком потрясен, чтобыдвигаться.Потом мойдядя посмотрел на менячерез плечожены, но я не могла понять,чего он хочет.Я была слишком занятасдерживаниемкрика.
Нэшопустился накорточкиустула ивзял мои руки, его взгляд стихойсилой иинтенсивностью поймал мой.
— Выпусти его, — прошептал он. — Покажи намее души, чтобы мы могли направлять ее.
Так что я запела дляСофи.
Я пеладля душиушедшей раньше времени.Дляродителей потерявших дитя, идля девушки, котораяникогда не знала кем она хотела бы стать. Для моей кузины,моей кровной сестры, чей острыйязычокникогда не изменится с возрастом и опытом.
Когда я закричала, свет стал тусклее, хотя я не заметила разницы ни в одной лампочке. Вся комната была серой, как и тренажерный залранее, я нерешительно оглянулакомнату,вдругужаснаятемнота идеформированныесуществапрячутся вокругмоегособственного дома.
Никогоне было.Я ясно видела Преисподнюю, но было...пусто,так или иначе.
Но еще большеобескураживало, что не было низвука.Или, скорее,звук отсутствовал.В то время какя пела, я ничего не слышала вокруг себя,как будто кто-тонажалкнопку отключения звукана пульте дистанционного управления.Несколько секунд, я даже себя не могласлышать, хотя из-за огнявмоемгорле и легких, знала, что на самом деле я до сих пор кричу.
Нэшостался со мной, наши пальцы сплелись на ручкестоловогостула.Мой отец просто стоял,уставившись надушумоей кузины, бледного, розового оттенка, парящую внесколькихфутах надее телом,подпрыгивающую, как воздушный змей привязанный кземле.
Ее душапарилавыше, чемЭммы, икакая-то часть меняпонимала, что это моя вина.Потому чтоНэшподсказал мне освободить вопльдляСофи.
ДядяБрендонстоял с крепко сжатыми по бокам руками, предплечьянапряжены.Я не могла видетьего лица, нопредставляла себе, что он выглядит какНэш, когда онруководилдушойЭммы: красный и напряженной, ивлажныйот пота.
ТетяВэлрухнуланад дочерью, безутешно плача.Она былаединственной вкомнате, ктоне мог видетьдушуСофи,и некотораядалекаячасть меня считала это невыносимотрагическим.
ПлечидядиБрендонаупали, и он повернулся ко мнев изнеможении.
— Держи ее, — сказал он одними губами, и я кивнула, все ещекрича.Я хотела сделатьвсе возможное, номое горловсе ещеболелоот пенияпесниЭммы,ия не была уверенна, как долго смогу еще удерживатьСофи.
Дядяуказал намоего отца.Я не расслышала, что он сказал, но суть была ясна:он не мог сделатьэто в одиночку.По некоторым причинам, он не мог сдвинуть с местадушусвоей дочери.
Мой отецкивнул,и они обаповернулись кСофи, работая вместе.
ТетяВэлопустилась на колени, положив руку на груди удочери, дальше осматривая комнату. Но онане смотрела ни на одного из нас.Она, очевидно, осматривала всев целом.Ее лицо былоисполосованослезами, ипокраснело от горя и вины. Я не могла многого понять из того, что она говорила, ноя поняла два слова, основываясь назнакомомдвижениигуб.
«Возьми меня».
И тогдая поняла.Она разговаривала сЖнецом — Мардж — умоляяпощадить жизньСофив обмен на еесобственную.
И вот тогдавсе изменилось. Ощущение пространства