Но Лорриель отреагировал быстрее и явно эффективнее. В один короткий миг он переступил через меня, буквально на одну секунду задержавшись и прижав моё тело, от чего меня тут же накрыло жаркой будоражащей волной. И уже в следующее мгновение он отклонился к господину Гарриету, схватил того за руку и вытащил на наш и без того ставший очень тесным уступ.
— Благодарю вас, — начал было запыхавшийся маг, но Лорриель его быстро прервал.
— Тсс! — строго шикнул он и показал на всадников, которые были уже в каких-то десяти метрах от подножия горы.
В этот раз мы все втроём затаили дыхание, даже император лишь напряжённо вглядывался в чужаков.
А я молилась, чтобы и этот уступ не исчез, как тот, с которого сорвался господин Гарриет, ведь летать никто из нас не умел, по крайней мере, не здесь точно.
— Не знаешь, зачем нас всех созывает Мерд? — услышала я обрывок разговора внизу.
Удивительно, но вакуум из отсутствия звуков пропал, либо он работал по какому-то ему одному известному принципу, но слова чужаков были отчетливо слышны.
— Ох, зачем, зачем! Ты, Блейк, все время такие тупые вопросы задаёшь, — ответил раздражённо второй всадник.
— Чтобы воевать, естественно, — сказал третий. — Зачем ещё свободных наёмников зовут.
— Так мы же можем и отказать, на то мы и свободные. Чего поперлись в даль такую? — заспорил первый. — Постойте, мне надо отлить.
И он спешился прямо рядом с нами.
— Вечно это твоё недержание, — заворчал второй.
— Ой, да ну тебя! Главное, во время битвы я не отвлекаюсь, а сейчас можно организм ублажить лишний раз, — он подошёл вплотную к горе и начал справлять свои дела прямо под нами, — тем более, я всегда хотел помочиться на эту дурацкую гору.
И Блейк противно заржал.
— Не надо оскорблять Одинокую гору, она может и отомстить, — нравоучительно сказал третий всадник. — И давай быстрее, Мерд не любит ждать, ты знаешь, чуть что грозится шкуру содрать. И нет, мы не откажемся, он хочет идти на долину, так что придётся и наемникам участвовать.
— О, как, — присвистнул Блейк, застегиваясь. А я с облегчением выдохнула, было ужасно противно осознавать, что именно он только что делал в непосредственной с нами близости. — А я думал это только слухи.
— Да какие слухи, он этой идеей озабочен с тех пор как его любимый ученик сбежал завоёвывать для себя долину, забрав практически всех мергулов. Все знают, с ними не каждый справится, больно своенравный они народ, да и совсем в них мало человеческого, несмотря на внешнюю схожесть.
— Ага, — подхватил второй, — только по началу Мерд думал, что его мальчишка, — на этом слове Лорриель едва заметно фыркнул, — с ним властью поделится, поработит людишек долины для своего учителя и господина, а он решил оставить их себе, не обращать в нашу веру, так сказать.
— Дела…
— Дела, дела. А потому давай обратно на коня и вперёд.
И их тройка, наконец, двинулась дальше.
А мы ещё некоторое время постояли, пока даже отдалённый цокот копыт не стих.
— Я снова первый, — зашептал Лорриель и опалил дыханием моё и без того смущённое происходящим лицо. — Имейте ввиду, этот уступ исчезнет через несколько секунд, как только я с него сойду, так что всем придётся двигаться очень быстро.
Я слегка кивнула в знак согласия, и одна моя прядь случайно коснулась императора.
Он ободряюще улыбнулся и нежно провел рукой по моим волосам, а потом сразу шагнул в пустоту.
— Давайте, леди Амелия, я следом за вами, — произнёс сзади господин Гарриет, вновь разрушив романтическое очарование момента.
Я лишь молча кивнула и поспешила вверх.
Больше проблем, к счастью, не возникло, хотя уступы все резче забирали наверх и становились все уже. Если бы кто-то из нас сорвался на такой высоте, ему вряд ли что-то смогло бы помочь.
Я тяжело дышала, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Я раньше не лазала по горам, тем более, в столь экстремальных условиях, и организм быстро устал, требуя передышки. Но отдых означал бы конец всему нашему мероприятию, а потому я молча шла вперёд и не жаловалась, подбадривая себя мыслью о том, что гора рано или поздно должна закончиться, и мы попадём, наконец, на горизонтальную плоскую поверхность.
По крайней мере, я очень на это надеялась, что нас ждёт именно такая по форме вершина.
— Последние ступеньки! — радостно сказал Лорриель.
Спасибо, Пресвятая Богиня, мои молитвы услышаны!
— Давай руку, Амелия, — император уже был наверху и галантно подал мне свою ладонь, — Гарриет, дружище, сам справишься.
Я ухватилась за запястье императора и совместными усилиями вскарабкалась на самый верх.
Хвала Богине, я на горизонтальной поверхности!
28
— Прекрасно. Здесь нас никто не обнаружит, — выпрямился Лорриель и заговорил в полный голос. — Поднимайся, милая Амелия, давно хотел показать тебе это место.
— Давно? — удивленно переспросила я, стараясь с максимальной грацией принять вертикальное положение.
— Не то чтобы очень, на самом деле, — смутился вдруг император, — наше с тобой общение не сразу гладко пошло.
— Я все понимаю, ваше величество, — поспешила перебить его.
Вид неуверенного Лорриеля меня саму сбил с толку, честно говоря.
— Да, так вот, Гора! — обвел он рукой, как бы показывая мне свои владения.
Я перевела взгляд вперед и с удивлением отметила, что поверхность не была больше земляной, здесь росла трава, насыщенного зеленого цвета, чуть поодаль бежал ручей, дававший всему этому великолепию жизнь. А еще пещера и… Дом! Добротный деревянный дом величественно возвышался на вершине самой загадочной Одинокой горы.
— Вы здесь жили? — не могла поверить я своим глазам.
— Да, было дело. Это место приняло меня с самого детства, даровало мудрость, силу и знания, а впоследствии предоставило кров, — с теплотой в голосе рассказал Лорриель.
— Ух ты, отсюда видно нашу долину, как на ладони! — завороженно посмотрела вдаль. — Даже не верится, что мы преодолели такое огромное расстояние, благодаря порталу.
— Да, кажется, что мы очень и очень далеко, но с моим зрением можно отчетливо увидеть дворец, — Лорриель подошел ко мне вплотную и слегка приобнял за плечи, — нужно только присмотреться вон туда. — свободной рукой он указал на темнеющую вдали точку. — Если включить воображение, обязательно увидишь помпезные шпили, которыми так щедро украшено там все, ты сможешь, я знаю.
И я действительно увидела, а также, чуть поодаль, и родную крепость заметила. Как ты там, папа?
— Кажется, получилось, — ответила императору с улыбкой.
— Умница, — сказал он тихо и повернул меня к себе лицом.
Некоторое время мы так и стояли молча, ветер развевал наши волосы и одежды, но для нас не существовало ничего и никого вокруг, лишь глаза напротив.
Лорриель склонился ближе, а я с готовностью поддалась вперед, и наши губы, наконец, соприкоснулись.
Словно разряд молнии пронзил мое тело, так неожиданно, больно и одновременно сладко стало в первый миг. Я вздрогнула слегка, но губ не отняла, наоборот, максимально приблизилась к императору.
Казалось, в этом месте любая стеснительность и предрассудки не имели право на существование. А иначе, почему мне было все равно на то, что мы с Лорриелем не одни, у нашей интимной сцены имелся свидетель. Но господин Гарриет абсолютно не волновал.
Заботили только прикосновения, запахи, объятия. Жар сильного тела, который согревал и защищал от окружающего мира, который, я верила, никогда не предаст.
— Амелия! Что с тобой?! — Лорриель почему-то вдруг отстранился от меня и испуганно воскликнул.
— Ммм, — промычала что-то невразумительное в ответ.
Куда? Куда же он ушел? Мне ведь холодно, очень холодно.
Обхватила себя руками и задрожала, чувствуя сильный озноб во всем теле. Зубы начали вдруг отбивать такую чечетку, на которую они, как я думала, не были способны.
— Амелия, милая, тебе холодно? Ты такая горячая, но бледная, — продолжал допытываться до меня Лорриель. — Пойдем, отнесем тебя в дом.
— Я, я н-не знаю, к-когда ты разомкнул свои объятия, стало р-резко очень х-холодно, — попыталась объясниться.
— Но сейчас ты у меня на руках и все равно дрожишь. И по-прежнему очень горячая, — ответил он мне.
— Теперь не помогает, все р-равно х-холодно.
— Неужели заболела? Так неожиданно, — озадачился Лорриель, — но ничего, в доме достаточно комфортно, быстро поставим тебя на ноги. — И он в считанные минуты донес меня до здания, где аккуратно уложил на широкую кровать и заботливо прикрыл покрывалом. — Сейчас быстро найдем тебе зелье от жара, и сразу поправишься.
Улыбнулся он ободряюще.
— Ваше императорское величество, — донесся до меня голос господина Гарриета.
— Гарриет! Наконец-то! Где ты ходишь, когда так нужен. Где твоя чудо-настойка от простуды?
— В том-то и дело, ваше величество, я не уверен, что это простуда, — маг смотрел на меня как-то слишком скорбно, отчего мне сразу стало не по себе.
— А что тогда по-твоему?
29
Господин Гарриет не ответил императору, лишь подошел ближе ко мне.
— Не знаю, не уверен, но если я прав, должны быть следы, — и он вдруг бесцеремонно схватил мои руки и начал их осматривать.
— Что вы делаете? — возмущенно выдернула я собственные конечности.
— И впрямь, Гарриет, что ты себе позволяешь? — нахмурился Лорриель.
— Леди Амелия, были ли у вас в последнее время какие-нибудь порезы? — не обращая на нас внимания, продолжал верховный маг. — Хотя, нет, бред, может, это и впрямь обычный жар, но ваши глаза, они синеют, как, впрочем, и кожа.
— Ч-что? — только и спросила в шоке. — В каком смысле? Это какая-то метафора?
— Да нет, к сожалению, — и он продолжил свой бесцеремонный осмотр с постоянным ощупыванием моего лба, не переставая бормотать что-то себе под нос. — Но если это заражение, то контакт с возбудителем должен был пройти в течение последнего часа, но совершенно точно на наших глазах не было такого. Странно, очень странно.