— Если наблюдать очень внимательно и долго, то можно распознать. — Герман одной рукой прошуршал бумагой свертка и вынул оттуда бутерброд с ветчиной. — Но это уже будет не бытовая наблюдательность, а слежка, то есть совсем другое дело. Например — ведьма иногда должна подпитывать свою силу. Это, понятное дело, случается на весенних и осенних сборищах, но бывает и так, что запас ее выходит раньше. Жизнь штука такая, наперед никогда не знаешь, что будет. А то и просто возникает у ведьмы желание позабавиться, они такие. Вот тогда эти красотки находят человека, который им подходит энергетически, и пьют его душу. Не всю, разумеется, только часть забирают, чтобы донор не помер. Им это совершенно ни к чему.
— Как в сериалах? — оживился Колька.
— Не знаю, что там показывают в сериалах. — Оперативник скептически ухмыльнулся. — Не смотрю. А так ритуал несложный, хотя и древний. Ведьма обходит человека против часовой стрелки, читая про себя заклинание, а после прикасается к нему левой рукой. По нынешним временам и при нынешней атеистичности населения — это более чем несложно, никто ничего не заметит. Кто помнит все эти тонкости и обряды? Да никто. Это уж я молчу о том, что куча дилетантов, да и просто мошенников полностью обезопасила настоящих, истинных ведьм.
— Ты про эту публику, которая в телешоу выступает? — уточнил Колька. — Ну да, этих товарищей всерьез воспринимать трудно. И — да. Если хочешь спрятаться — встань под фонарем. Если бы я не знал того, что знаю, то подумал бы, что настоящие ведьмы так и выглядят — все в амулетах, с веником из перьев и черепом под мышкой.
— Вот в результате и выходит, что истинные ведьмы хоть и есть, но про них никто не знает, — завершил свою речь Герман. — А они живут себе спокойненько, творят свои дела и иногда переходят рамки дозволенного, как сейчас.
— Так а что сейчас? — поторопил его Колька. — Кому они там чего заморочили?
— Апрель. — Герман показал на голубое весеннее небо с облачками, которое было видно из машины. — Природа проснулась, деревья пустили соки по своим стволам, прилетают птицы. А стало быть, настало время шабаша.
— А разве он не в мае? — Колька устал удивляться разрывам шаблона. — Я думал, что он бывает на этого… Как его? На Ивана Купалу. Венки там, девки в ночнушках, букеты в воду народ бросает.
— Это ты, приятель, Гоголя перечитал, — засмеялся Герман. — Или кино пересмотрел, вот у тебя в башке все и смешалось. Плюс — отсутствие грамотности в наших делах, не без этого.
— Я учусь, — заверил напарника Колька. — Познаю премудрости.
— Вот это правильно, — сообщил Герман. — Ученье — свет. А что до шабашей, так их бывает два — осенний и весенний. Весенний — в апреле или даже в марте, как снег почти сойдет и природа проснется после зимы. А осенний — в октябре-ноябре, когда лист опадет с деревьев. Но это я о крупных шабашах, когда ковен собирается полностью. А так бывают еще мелкие, локальные, скажем так — междусобойчики.
— И что, мы прямо вот на этот шабаш пойдем? — Нельзя было сказать, что эта идея согрела парню сердце. Оно, конечно, интересно и любопытно, но как-то жутковато, особенно в свете рассказов Германа.
— Надо будет — пойдем, — философски сказал оперативник. — Если парня этого раньше не найдем. Да и разузнать надо бы — зачем ведьмам из сильно не ближнего Подмосковья понадобился именно этот московский товарищ. У них там своих жертвенных барашков мало, что ли?
— А как они его заморочили? — задал Колька вопрос, который его с самого начала интересовал. — Ну в техническом смысле?
— Да кто его знает? — Герман, вздохнув, проводил взглядом вывеску «Блинчики-Пончики». — Не-а, не будем заезжать, время поджимает. Так вот — я не знаю, что именно ему они внушили. Может — приворот, может — глаза отвели. Факт остается фактом — его заморочили и увезли с собой. Именно ведьмы и именно туда, куда мы едем. Откуда информация пришла к Ровнину — не спрашивай, просто прими на веру, что оно так и есть.
— А что с ним может случиться? — Колька поерзал на сидении. — Они его что — того?
Парень красноречиво чиркнул пальцем по горлу.
— Опять же — без понятия. — Герман крутанул руль. — Случается подобное, но, как правило, это или на очень серьезных шабашах, так скажем — событийных, когда ведьмам надо очень много энергии, или наоборот — когда за дело берутся дилетантки, играющие в ведьм. Здесь ни то ни другое. Но времена меняются, и потом, повторюсь — странновато это все. Нелогично.
— И все-таки? — настырничал Колька. — Чего с ним сделать могут?
— Могут годы забрать. — Герман задумчиво пожевал губами. — Могут заставить от веры отречься. Могут грехов своих на него навешать. Там такое разнообразие вариантов — что ты!
— Жуть какая. — Колька вздохнул. — Я не все понял, но и так ясно, что дело хреновое.
— Да ладно, не трухай. Ведьма — как собака, ей страх показывать нельзя, — ободрил напарника Герман. — А то беда будет.
— Легко сказать, — скептически заметил Колька. — Трудно сделать. Слушай, а как мы их найдем?
— А вот об этом не думай даже. — Герман перестал улыбаться. — Их нам искать не надо будет. Они нас сами найдут.
Глава седьмаяСороки-белобоки (окончание)
Когда микроавтобус съехал с трассы, дорога стала малость похуже, когда же он миновал небольшой населенный пункт «Коробейники», она превратилась в практически никакущую. Возникало ощущение, что буквально вчера здесь закончились серьезные позиционные бои, причем саперные части обеих сторон перед ними готовились к серьезной обороне. Иначе как объяснить тот факт, что то и дело более-менее асфальтированная и кое-как проходимая часть дороги периодически сменялась скользкими от грязи колдобинами проселка?
— Терпи, молодой, — ухая на рытвинах, подбодрил Герман Кольку. — По крайней мере, все еще едем, на пузо не сели!
Все верно, в тот момент это еще не произошло. «Сели» они минут через семь.
Их подловила особо здоровенная ямища с глубокой грязной лужей на дне. Микроавтобус поревел, покрутил колесами, выбрасывая фонтаны грязи, но и только.
— Все, браток. — Герман повернул ключ зажигания, и машина затихла. — Приехали, станция «Вылезай».
Он сунул сигарету в рот и щелкнул зажигалкой.
— Фига себе. — Колька скрежетнул дверцей, глянул на пузырящуюся белую пену на серой воде и поежился. — Лужа-то какая, а? Глубокая, грязная, холодная.
— Давай-давай, — подбодрил его Герман. — Сигай, все одно промокнем, пока до Волоховки дойдем.
— Волоховки? — Колька почесал затылок. — А это далеко?
— Километров десять. — Герман открыл бардачок, достал оттуда запечатанную пачку сигарет и засунул ее в карман. — Лесом, надо думать, покороче дорога будет, но в него мы не пойдем сразу по двум причинам.
— Там грязно? — предположил Колька, в данный момент прикидывавший — допрыгнет он из микроавтобуса до обочины или нет.
— Да уж куда грязнее? — Герман открыл дверь со своей стороны и даже с каким-то уважением глянул на успокоившуюся грязь лужи. — Нет, приятель, не поэтому. Во-первых, мы этого леса не знаем и запросто можем в нем заплутать.
— А навигатор? — Колька достал новенький телефон, который давеча купил с очередной зарплаты. — Доведет!
— Навигатор… — Оперативник скептически хмыкнул, давая понять, что он думает о современной технике. — Ты уверен, что в нем вообще существует эта самая Волоховка? Я — нет. На отечественных старых картах — может быть, а тут… Да и не это главное. Главное то, что Лесной Хозяин наверняка уже проснулся, и он точно не упустит возможность подшутить над парой залезших в его лес чужаков. Тем более таких, как мы с тобой.
— Лесной Хозяин? — почесал затылок юноша. — А это кто?
— Леший это, — пояснил Герман. — Так понятней?
— Леший? — Колька вздохнул. Нет, сегодня у него был просто какой-то экскурс в мир русских сказок и былин. — Это тот, который путников в чащу заводит? Он тоже есть?
— А как же. — Герман отправил окурок в лужу. — Лес старый, сразу видно, так что Хозяин в нем наверняка в наличии имеется, как без него. И поверь мне на слово, — прогулка вглубь леса — это не самый паршивый вариант из того, что есть в его арсенале.
— А почему он опасен конкретно для нас? — уточнил Колька, оттягивая момент плюханья в грязь.
— Понимаешь, отличие нечисти от людей или нежити в том, что она видит… — Герман защелкал пальцами, подбирая слова. — Ну не знаю… Сущность того, кто перед ней стоит. А наша с тобой сущность проста — мы из тех, кто стоит на страже людей от иррационального, но при этом реально существующего. Мы не стремимся их, нечисть, уничтожить, но и воли не даем, то есть мы им, Древним, не враги, но точно и не друзья. Вот и выходит — если Лесной Хозяин обнаружит на своей территории парочку таких, как мы, то он точно их не выпустит из леса. Ради правды, он и простых людей после спячки может заводить до смерти, потому и селяне до первого листа в лес без нужды не суются. С него станется отправить нас за грань времени и пространства — и все, никакой МЧС не поможет.
— За какую еще грань? — Колька начал думать о том, что Герман по своей привычке развлекается так.
— Лесные Хозяева в пределах своего ареала существования обладают почти безграничной властью над почти всем, что в нём находится, — скучновато-назидательно сообщил парню оперативник. — И даже над временем. Потому иногда и появляются заметки на новостных порталах о людях, которые умудрились заблудиться в трех соснах в ближнем Подмосковье, но так и не были найдены, хоть на их поиски сотни людей были посланы. А на деле все очень просто — подвернулись они Лесному батюшке под горячую руку, или обидели его чем, сами того не зная. Вот и услал он их за Кромку, ходить между деревьями и аукать в давнем прошлом, когда тут сплошной лес был на тысячи километров.
— Офигеть. — Колька с опаской глянул на опушку с голыми березками, ходу до которой было с полкилометра. — Я теперь вообще в лес не зайду.
— Не зарекайся, — посоветовал Герман, вздохнул и сиганул из кабины, хлюпнув водой. — И потом — если Лесного Хозяина не злить, то все будет нормально. Это он по весне, спросонья, шебутной, а в остальное время не до того ему. Да прыгай уже, у нас еще дел полно, а времени уже пятый час. До темноты всего ничего осталось!