— Ну и зря ты, — возмутился Герман — Это плод многолетних тренировок!
— Бросай курить, — донеслось с лестницы. — Курить — здоровью вредить.
— Да вот уж фиг. — Герман возмущенно посмотрел на бледного от боли Кольку. — Я курить люблю, мне это нравится. К тому же — сначала курить бросай, потом выпивать, а потом что?
Колька мученически посмотрел на него и ничего не ответил.
— Болит? — сочувственно вздохнул оперативник. — У меня такое в армии было, мне тогда гвоздем зуб вырывали.
Колька издал страдальческий стон, только представив эту сцену, причем в какой-то момент его истерзанное болью сознание явило картину, в которой злорадно хохочущий оперативник лезет к нему в рот с ржавым гвоздем-«соткой». В результате тональность и искренность этого вопля души заставили вздрогнуть даже циничного Германа.
— Слушай, через два дома отсюда есть очень даже неплохая стоматология, — без привычного ерничества сказал он Кольке. — Ну мне что — как маленького тебя туда отвести, за ручку? Пока тебе зуб не пульпируют — легче не станет, отвечаю. Хуже — запросто, а лучше — нет.
— Не пойду, — упрямо заморгал Колька, понимая, что все равно придется это делать. — Даже не говори ничего.
— Вот ты баран упрямый, — без злобы, просто констатируя факт, сказал Герман. — Будто у тебя выбор есть. Ладно, пошли по сигаретке зыбанем, авось тебе полегчает.
Колька начал было привставать с кресла, как дверь распахнулась, и в здание вошел хмурый Ровнин.
— Герман, и ты тут? — заметил он оперативника. — Очень кстати. Давай за мной.
Герман печально вздохнул, убирая сигарету обратно в портсигар, и покорно проследовал за Олегом Георгиевичем наверх.
— Николай, тебя я тоже жду, — раздалось с лестничного пролета. — И Викторию разыщи.
Тут Кольке совсем уж заплохело. Ему и сидеть-то было невмочь, а если еще куда ехать придется — так это точно смерти подобно. Опять же — ладно, если придётся колесить по асфальту, а коли снова колдобины подмосковные подвернутся?
И так парню стало себя жалко, что он даже всхлипнул, не замечая того, что его уже с полминуты кто-то дергает за штанину.
Это был Аникушка. Он сосредоточенно теребил левую брючину Кольки, безуспешно пытаясь привлечь к себе его внимание.
— Чего тебе? — хмуро спросил у него парень, наконец-то понявший, что домовому от него что-то надо.
Аникушка, как обычно, говорить ничего не стал, но зато протянул ему мохнатую лапку, в которой что-то лежало.
— Это что? — не понял Колька.
— Сало, — пояснил Тит Титыч, который появился, по обыкновению, из стены, и сочувственно глянул на перекошенное лицо молодого человека. — Ниткой заговоренной перевязанное. Его надо на зуб положить и ждать, пока оно там растает. А нитку после проглотить.
— Жуть какая. — Кольку передернуло от брезгливости. Он сало вообще не очень жаловал, а когда оно еще и таять во рту начнет… Бррр…
— Народная медицина, — наставительно поднял указующий перст Тит Титыч. — Есть много, друг Николенька, на свете… В общем, не кочевряжься. Вон щеку твою уже набок повело, завтра так раздует, что люди на улице от тебя шарахаться будут. Куда подобное годится? Ты же как-никак страж правопорядка.
— Да? — Колька взял сливочно-желтый кусочек сала, перетянутый суровой ниткой, с ладошки домовика. — Ну если так… Слу-у-ушай, Титыч! А раз Аникушка наш такое сделал, так, может, он лучше зуб мой вылечит? Ну я слышал, что домовые в ведунстве разбираются.
Аникушка всплеснул лапками, Тит Титыч же разразился дребезжащим смехом.
— Он домовой, Николенька, — отсмеявшись, сообщил парню призрак. — И вся его сила завязана на доме, в котором он живет. Вот коли именно ему будет угрожать опасность — тогда да, он такие штуки может выкинуть, что супостату не поздоровится. Но жильцам его или постояльцам он помогать не станет, в смысле, магически. Нельзя ему таким заниматься. На сало наложить заговор — туда-сюда еще, а чтобы на человека — это нет.
— Жаль, — печально сказал Колька и снова посмотрел на подарок домового.
Аникушка дернул его за штанину и строго махнул лапкой — давай, мол, не филонь.
Колька набрал воздуху в грудь и засунул сало в рот, пристроив его там языком на больной зуб.
— Колька, зараза такая! — послышался сверху голос Вики. — Мне не сказал, что
нас Ровнин вызвал, и сам туда не идешь!
— Давай-давай, Николенька, — засуетился Тит Титыч. — Олежек ждать да догонять ох как не любит.
Колька пробормотал какие-то слова благодарности, адресовав их Аникушке, и побежал к лестнице. Зуб зубом, а работа работой.
— Что так долго шли, Николай? — строго и недовольно сказал Ровнин. — У нас тут, конечно, не армия, но распоряжения вышестоящего начальства выполняться должны быстро, неукоснительно и безукоризненно.
— И вид у тебя помятый, а не лихой и придурковатый, как должно быть, — заметил Пал Палыч, стоя у карты Подмосковья, которая висела на стене.
— Зуб у него болит, — пояснил Герман, стоящий рядом с ним.
— Клиника в двух домах отсюда, — непонимающе глянул на перекошенное лицо юноши Ровнин. — Дел на двадцать минут, максимум на полчаса. Если нет денег — я охотно вам их ссужу, это не вопрос.
— Кое-кто боится зубных врачей, — ехидно заметила Вика. — Маленький Коленька боится «вжи-вжи», которое делает бормашинка.
— Нормально все, — пробубнил Колька, давая всем понять, что его зуб — это его личное дело. — Чего вызывали, Олег Георгиевич?
Судя по тому, что в кабинете шефа собрался почти весь действующий состав отдела, случилось что-то сильно нехорошее.
— Да. — Ровнин поправил очки. — Итак, что ты говорил, Пал Палыч?
— Я говорил о том, что все хорошо в меру. — Оперативник потыкал пальцем в карту. — Хочешь сделать парк развлечений — сделай его, но зачем призывать на себя и посетителей беду? Идея — прекрасная, воплощение ее — великолепное, но результаты…
— Палыч, а знаешь, почему я никогда не опаздываю на свидания, когда меня ведут в кино? — язвительно спросила Вика. — Не люблю смотреть фильм не с начала.
— Тебя приглашают на свидания? — удивился Герман. — Чудны дела твои, Господи! В жизни бы не подумал.
— Это твой девиз по жизни, — немедленно парировала его выпад девушка. — «Не думать». Да что там — девиз? Это твоя карма и наш крест.
— Оба — цыц! — рявкнул Ровнин, сдвинув брови. — Еще одна реплика — и отправитесь оба…
— Куда? — полюбопытствовал Герман. — Надеюсь, не на перекресток, палкой полосатой махать?
— Нет, — ехидно ответил Олег Георгиевич. — Я тебя отправлю… Куда-нибудь отправлю, поверь.
— Ммых! — зуб снова нестерпимо кольнуло, и Колька не сдержал стона.
— Эк тебя забирает, — сочувственно сказал Пал Палыч. — Водки бы ему, очень она хорошо помогает от зубов. Я всегда ей лечусь.
Герман хотел что-то сказать, но промолчал, заметив суровый взгляд Ровнина.
— Итак. — Олег Георгиевич тоже подошел к карте. — Как справедливо заметил Пал Палыч, похоже, что случилось то, что и должно было случиться.
— Олег Георгиевич, знаю, что нахальство, но можно все же вернуться к самому началу рассказа? — попросила Виктория. — Для тех, кто в бронепоезде.
— Назовем это «подытожить», — предложил Ровнин. — Не дело, если руководитель все повторяет по десять раз для нерадивых сотрудников, которые не приходят на совещание вовремя.
— Можно и так, — покладисто согласилась девушка, закивав головой. — Хоть горшком назовите…
Ровнин сменил гнев на милость и поведал опоздавшим, в чем дело.
Оказывается, Подмосковье в последнее время стало активно обзаводиться местами, в которых можно не только поесть фастфуда и посмотреть новый кинофильм, но и интересно провести время на свежем воздухе. Там и тут возводят конноспортивные объекты, игровые и тематические парки. До уровня «Диснейлендов» они не дотягивают, но некоторые из них очень даже интересны для праздношатающейся публики.
Одним из таких мест являлся «Город из прошлого» на севере Подмосковья. Это был вполне себе настоящий европейский городок в стиле семнадцатого века, с улицами, домами, эшафотом и костелом, построенный некогда для съемок масштабного сериала на историческую тематику. Сериал сняли и отправили на суровый суд зрителей, а город — остался.
Строили его на совесть, не из картона, и, конечно, такое добро не могло остаться беспризорным и невостребованным. Так и не осталось. Вскоре там открыли нечто вроде аттракциона под открытым небом, запустив активную рекламную компанию со слоганами вроде «Время-назад. На дворе семнадцатый век» и «Камзол, ботфорты и шпага. Шагни в прошлое».
Были наняты актеры-статисты, которые изображали повседневную жизнь горожан, в положенные часы на улицах происходили поединки на шпагах, раз в день даже проводилась показательная казнь воровки, то есть погружение в прошлое было более чем серьезно продумано и реализовано.
Народу понравилось. Свадьбы приезжали на фотосессии или даже на празднование самого бракосочетания, там бродили иностранцы с фотоаппаратами, которые не знали, что сам городок изображает их же Европу и гомонящие: «Оу! Рашен стайл», молодежь охотно шныряла по улицам и периодически стремилась написать на стене костела краской из баллончика «Петр Первый rulezzzz!!!» или «Бирон — отстой».
Впрочем, это было и неудивительно — люди, занимающиеся этим делом, явно хотели создать добротное увеселение для публики, и им это удалось сделать.
И все бы ничего, только вот название они выбрали неудачное, это сразу же отметил Пал Палыч еще в прошлом году, когда прочел в сети статью об этом славном месте.
— Город из прошлого? — сообщил он тогда окружающим. — Ну-ну. Ох, не будили бы они лихо, пока оно тихо.
Все было тихо до этой весны, а вот потом… Потом начались неприятности. Начали пропадать люди.
Сначала это была девушка из далекого города Кинешмы. Она вроде как пошла смотреть здание суда, отбившись от группы туристов, и больше ее никто не видел. После бесследно сгинул десятилетний мальчуган, который решил сыграть в прятки со своей сестрой и сховался так надежно, что его не нашла не только его семья, но и служба безопасности аттракциона под открытым небом.