Но вот проникновения в жилище и вышибания признания от обычного человека не случалось. Он знал, что в таких случаях у него есть право отхода от стандартной процедуры, закрепленной законодательно, но все равно внутреннее «я» кричало, что так поступать неправильно. И самое главное — он боялся своим незнанием и неверными действиями подставить отдел, к которому за минувший год прикипел всей душой. Он для него, как и для всех остальных сотрудников, стал домом, а не местом работы. Дом же и семью принято беречь.
И ведь что примечательно — там, в отделе, все казалось несложным и понятным, а на деле все куда как непросто. Для него, Николая Нифонтова, непросто. Про Женьку тут разговора нет, у нее как раз никаких нравственных метаний не имеется. Вон цель, вот ствол, вперед и без раздумий.
Около подъезда тормознулась дорогая «иномарка», из которой выбралась грузная немолодая дама в песцовом манто.
— Не глуши мотор, — брюзгливо велела она водителю. — Я буквально на минуту, а после поедем в Манеж, на выставку.
— Да ладно, так не бывает! — Женька вдруг приобняла Колю, ее лицо приняло глуповатое выражение. — Но если да — удача на нашей стороне.
Женщина потыкала пальцем, украшенным золотым перстнем, в кнопки домофона, раздался курлыкающий сигнал, а следом за ним невнятное шипение.
— Я приехала, — недовольно сообщила дама в песцах. — Напомните, какой этаж?
Снова шипение, из которого оперативники, увы, ничего не разобрали.
Дверь пискнула, дама потянула ее на себя и шагнула в подъезд.
— Придержите, пожалуйста, — пискнула Женька, рванув за ней. — Спасибо!
Тамара Васильевна снова сидела на своем месте и несла службу, потому сразу же спросила у визитерши:
— Вы к кому?
— К кому надо! — удивленно вскинула густые брови вверх дама. Как видно, в сознание этой гражданки не очень укладывалась мысль о том, что кто-то куда-то ее может не пустить.
— Я при исполнении, — привстала с кресла консьержка. — У меня пост и регламент! Вы в какую квартиру, спрашиваю?
— В шестьдесят третью, — недовольно буркнула женщина. — Вот все же чуть в сторону от центра отъедешь — и одно хамство вокруг!
Она разве что только не плюнула, и потопала к лифту.
— Теть Тамара, привет, — колокольчиком прозвенела Женька, обнимая Колю за талию, и одновременно с этим подмигивая консьержке. — Моих дома нет?
— Нет, деточка, нет. — Тамара Васильевна все поняла правильно и подмигнула в ответ. — А этот мальчик с тобой?
— Ага! — серебристо рассмеялась девушка. — Ой, лифт пришел.
Дама в песцах явно была не восторге от их компании, но при этом на реплику Мезенцевой: «о, и мы на четырнадцатый» отреагировала вполне индифферентно, как, впрочем, и на то, что Женька немедленно полезла к Коле с объятьями и чуть ли не поцелуями, следуя догмам классической русской театральной школы. Похоже, что она была поклонницей Станиславского, потому максимально вживалась в роль.
— Сначала закажем пиццу, а пока ее будут везти, мы с тобой… — игриво щебетала Мезенцева. — Да? Да?
— Пепперони, — солидно пробасил Коля. — Двойную. Две! А что до остального — я всегда готов, ты же знаешь!
— У, ты мой Ванька-встанька! — хихикнула Женька и ткнула пальцем ему в нос.
Их спутница чуть кривила губы, слушая все это, но молчала, глядя перед собой.
Лифт раздвинул двери, дама вышла на лестничную площадку, повертела головой и двинулась налево, молодые люди, последовали за ней, причем Женька на ходу начала рыться в кармане, изображая поиск ключей.
Дверь в шестьдесят третью квартиру открылась сразу же после звонка, на пороге стоял уже знакомый оперативникам сутулый юноша, правда, теперь одетый в бесформенный пестрый халат.
— Давайте, — без всяких приветствий обратилась к нему дама, одновременно с этим протягивая плотный конверт. — Вот деньги!
— Может, пройдете внутрь? — неуверенно осведомился тот, глядя на Мезенцеву, звеневшую ключами, которые, разумеется, никак не могли открыть шестьдесят четвертую квартиру. — Чтобы…
— Я опаздываю, — раздраженно ответила ему женщина. — Через час открытие выставки Пуэбло Костариды в Манеже, и у меня нет ни малейшего желания пропустить данное мероприятие. Давайте!
Юноша глянул на Женьку, которая пыталась вставить ключ в замок, и в этот момент Коля подумал о том, что все они сделали неверно. Что если этот дрищ знает в лицо своих новых соседей, сообразит, что дело неладно, и сейчас просто захлопнет дверь?
Но — обошлось. Сутулый сунул руку в карман, а когда он ее извлек обратно, в ней поблескивал золотой овал кулона, нанизанный на тонкую витую цепочку.
Глава третьяАртефактор
— Держите. — Парень протянул украшение женщине, одновременно с этим цепко ухватив конверт.
— Вот и славно! — радостно сообщила парочке Мезенцева, разворачиваясь и наставляя на них моментально вынутый из наплечной кобуры пистолет. — Московская полиция! Стоять на месте, не двигаться!
Коля только поморщился, с некоторого времени он перестал любить подобные театральные эффекты. Мало того — он свой табельный «макаров» теперь редко доставал из сейфа, больше доверяя ножу с серебряным лезвием. Только сейчас он в полной мере оценил, насколько забавно раньше выглядел в глазах своих старших коллег, всюду таскаясь с пистолетом.
— Чего? — совершенно не испугалась и не смутилась дама в песцах. Скорее, она крайне удивилась происходящему. — Что значит — стоять и не двигаться? Вы вообще знаете, кто я такая? И кто мой муж?
Но при этом кулон она не взяла, а конверт из рук выпустила.
— Нет, — равнодушно ответил ей Нифонтов, придерживая ногой дверь, которую неуверенно попытался дернуть на себя неудачливый продавец. — Но нам, признаться, все равно.
— Фамилию свою назови, — потребовала дама напористо. — И ты тоже! Я вам устрою!
— А мне кажется, все выйдет в точности наоборот, — усмехнулся оперативник. — Вы застряли в прошлом, мадам. Лет двадцать назад устроили бы, не сомневаюсь, но в наше время социальных сетей непосредственно у вас проблем будет куда больше.
— Ты дурак? — хлопнула накладными ресницами женщина. — Ты что мелешь? Да мой муж тебя в порошок сотрет. Он с вашим министром…
— Жень, вызывай группу, — бросил Коля. — Составим протокол, заодно и фамилию этой гражданки узнаем. И мужа ее, соответственно, тоже. А вот дальше…
— Ну-ну, — подбодрила его подбоченившаяся дама. — Мне прямо интересно стало.
— А дальше все будет просто. — Нифонтов ласково ей улыбнулся. — Часика через три в соцсетях, причем не в одной, а в разных, появится пост о том, как жена высокопоставленного чиновника была задержана полицией при покупке чего-то там. Чего именно — указано не будет, но все ведь взрослые люди, смекнут, что речь идет о наркоте. А еще там будет написано, что при задержании она сопротивлялась, кричала и угрожала сотрудникам полиции, причем из сказанного следовало, что в руках ее супруга сосредоточена вся власть в стране, и ни один полицейский не смеет задерживать жену будущего президента. Дескать — есть люди и есть она, что запрещено нищебродам в виде всего населения России, то разрешено ей, элите из элит.
— Бред! — фыркнула женщина, но при этом как-то посмурнела.
— Бред, — согласился оперативник. — Но он сработает, поверьте. Вы же знаете, как сейчас относятся к подобным вещам? Чиновник чуть что не то сказал на камеру — и все, он уже в отставке, разумеется, по собственному желанию. Потом, конечно, им местечко находят, но уже куда невзрачнее, непригляднее. А про дальнейший карьерный рост вообще упоминать не стоит. Все, они отработанный материал. Вопрос — что с вами сделает супруг после этого? Потерять местечко у кормушки — это, знаете ли… Простите, оговорился, — в органах государственной власти, разумеется.
— Думаю, он тебя на улицу в одних труселях вышвырнет, потому что все его многолетние труды твоими стараниями пошли псу под хвост, — бойко подсказала ему Женька, которая тоже приметила «говорящие» номера на машине, привезшей сюда эту даму, и сделала нужные выводы. — А после заведет себе бабенку помоложе. Точнее — узаконит с ней отношения, завел-то он ее небось давно.
— Заткнись! — рявкнула женщина, сузив глаза. — Не тебе об этом судить.
— У нас нет к вам вопросов, — мягко произнес Нифонтов, костеря про себя в душе Мезенцеву и ее длинный язык. — Забирайте деньги и уходите. Мы вас не видели. Вас тут просто не было.
— Эй, приятель, отдай денежку тетеньке, — мотнула стволом пистолета Женя. — Давай, давай, чего вцепился!
Окончательно сомлевший паренек подчинился приказу, женщина выхватила у него из рук конверт и шустро сунула его в свою сумочку.
— Вы свободны, — прощально помахал ей ладонью Коля. — Всего доброго!
Дама окинула его недобрым взглядом с головы до ног, но ничего говорить не стала, просто развернулась и пошла к лифту.
— Одну секунду, мадам, — остановил ее оперативник. — Буквально секунду, обещаю.
Чиновная особа остановилась, но даже не подумала повернуться.
— Прощальный добрый совет — никогда больше не пытайтесь купить предметы, подобные тому, что сейчас держит вот этот очень глупый юноша. Не следует лезть в те сферы, которые лежат вне вашего понимания просто потому, что вы даже не представляете, сколько после за это придется заплатить. Причем я сейчас не о деньгах речь веду, а о кое-чем другом.
— Вернее — бред несешь, — отозвалась дама. — Какие-то сферы, какая-то плата…
— Для справки — не далее как сегодня я общался с одной из предыдущих клиенток вот этого доморощенного Мерлина. Она очень хотела насолить кое-кому из своих заклятых подруг, и ей удалось задуманное. Вот только структура подобных вещей такова, что сделанное зло всегда возвращается к тому, кто его наслал на ближнего своего. Нет, есть сущности, которые этого могут избежать, но вы точно в их число не входите. Так вот, к чему я — если моя нынешняя собеседница дотянет до конца года, то я буду очень, очень удивлен. А ей при том всего тридцать два года. Было. Сейчас на вид лет семьдесят. При этом каждый новый день забирает у нее еще год жизни, и приносит новые болячки. Надеюсь, вы меня услышали.