— Коля, глянь, вон там у стены картины стоят. Не те ли, что из квартиры коллекционера пропали?
— Так я понятия не имею, как они выглядели, — опешил Нифонтов.
— Плохо, — пожурил его Ровнин. — Русская живописная школа одна из лучших в мире, надо ее знать. В следующие выходные отведу тебя и Мезенцеву в Третьяковку. Покажи мне хоть бы вон ту, крайнюю. Ну да, это точно Брюллов.
Он чиркнул зажигалкой, поднес ее к краю холста, тот мигом занялся пламенем. Следом за этим Ровнин достал телефон и набрал чей-то номер.
— Никитин? Еще раз добрый день, это Ровнин. Я тебе сейчас адрес пришлю, подъезжай на него. Нашли мы и злодея, и пропавшие картины. Какие шутки, Петр Николаевич? Нашли. Правда, он не сильно живой, но это ведь не столь и важно, верно? Особенно если учесть, что речь идет о сироте, которого никто не хватится. Главное — пропавшие картины здесь, так что ты, считай, кражу по горячим следам раскрыл, и тем самым отменную «палку» срубил. Почему не хочу ее на себя записать? Считай, что так я с тобой за позапрошлогоднюю историю рассчитался. Мы там были ни при чем, но все равно на душе как-то муторно. А ведь я тебе точно не враг, Никитин. Одно дело делаем, потому лучше нам снова дружить, согласен? И я готов сделать первый шаг навстречу.
Глава седьмая«Шат-Ур» (начало)
— И спрашивать про то, почему опять куда-то надо ехать именно мне, бессмысленно?
Коля не мог не задать этот вопрос, хоть прозвучал он применительно к данной ситуации, пожалуй, не слишком корректно. Если шеф сказал — надо ехать, значит, надо, и обсуждать здесь нечего.
Вот только приказ, который Нифонтову отдал Ровнин, перечеркивал накрест все планы, которые у парня имелись на ближайшие два дня, что, разумеется, не настроило его на радужный лад.
А собирался он завтра с утра пораньше загрузиться в электричку, что отходит с Белорусского вокзала, домчаться на ней до маленькой платформы, не имеющей даже звучного названия, и добраться-таки до заветной деревеньки, затерянной пусть не в глухих, но все же довольно таки мрачных лесах Подмосковья. Добраться и поставить все точки над «i», потому что надоела ему вся эта чехарда с редкими тайными встречами и выматывающими снами. Людмила боится своих старших коллег по ковену? Это ее дело. А он, Николай Нифонтов, особого страха перед ними не испытывает, поскольку уже хорошо усвоил, что ведьмы умирают точно так же, как обычные люди, разве что убить их чуть сложнее. Но если поднапрячься и попросить коллег о помощи, то все выполнимо. И все же сначала он собирался поговорить с главой ковена на предмет того, что на дворе двадцать первый век, и на некоторые вещи кое-кому пора смотреть шире. Нож — хороший аргумент, но начинать все же надо со слов.
И — на тебе, получите и распишитесь, навалилась новая напасть.
— Естественно, — привычно дружелюбно отозвался Ровнин.
— Олег Георгиевич, я, пожалуй, в этот раз поддержу коллегу, — сообщил начальнику отдела Пал Палыч, которого на пару с Колей посылали к черту на рога. — Мы-то там на кой нужны? Есть МЧС, есть местные службы, волонтеры, наконец. Вот пусть бы они этих недотеп и искали, как положено в таких случаях. Но, повторюсь, при чем здесь мы?
— Вот, Нифонтов, учись. — Ровнин показал черенком трубки на Михеева. — Именно так должен поступать разумный сотрудник отдела. Не подвергать сомнению решения руководства, а прибегать к конструктивным доводам в случае несогласия с ним.
— Не ответ. — Пал Палыч поудобнее устроился на стуле.
— Посмотри. — Олег Георгиевич протянул ему тоненькую стопку бумаг. — Это мне генерал переслал, вместе с указанием подключиться к поискам. Дескать, вся эта чепуха — ваш профиль, так что выполнить и доложить.
Старший оперативник зашуршал листами, Коля вытянул шею, но ничего увидеть так и не смог, но за спину Михеева заходить все же не стал, поскольку знал, что тот подобное терпеть не мог.
— Вот ведь идиоты! — через пару минут сообщил присутствующим Михеев. — Из всех мест выбрать именно это!
— А я про что? — Ровнин пыхнул трубкой. — Надо ведь такое сообразить! Будто кто подсказал.
— Так, может, и подсказали? — склонил голову к плечу Михеев. — И еще — я так понимаю, ребятки пропали непростые, оттуда и суета?
— Правильно понимаешь, — подтвердил начальник отдела. — А самое дрянное — из семерых только шестеро наши.
— В смысле?
— Седьмой — не наш, — пояснил Ровнин. — В смысле подданства. Он сын консула небольшого, но очень гордого европейского государства. Как уж он затесался в компанию этих лоботрясов — понятия не имею, но так есть, и по-другому уже не станет. И если он там, в болотах, сгинет, то жди неприятностей, причем международного характера. Писакам только дай повод пошуметь, причем спорный вопрос, кто громче орать станет — их на новостных порталах и на «Евроньюс», или наши в «Яндекс Дзене».
— Шушмор, — поморщился Пал Палыч и протянул листки Коле. — Вот не думал, что снова туда отправлюсь. Знаешь, мне в прошлый раз этих болот за глаза хватило, а это ведь я по самому краю их полазал, глубоко в топи не совался. А тут еще и это…
Коля тем временем спешно проглядывал записи, что ему передал коллега, правда, пока понять, что именно того настолько опечалило, не мог. Какие-то рисунки из старинных книг, карта века девятнадцатого с «ятями», обрывки рукописных текстов, из которых невозможно что-то понять.
— Лучше бы они на гробницу Уракха нацелились, — невесело сообщил подчиненному Ровнин. — Ты дорогу к ней знаешь, да и вреда от нее в ближайшие годы ждать не приходится. Ханские воины спят, сам хан тогда даже не проснулся, так что из всех неприятностей разве что змея кого за ногу цапнет.
— Гадюк там хватает, — подтвердил Пал Палыч. — Вот тоже, к слову, напасть. Конец мая, у них яд в самую силу вошел. Этих перекусают — и черт с ними, нам-то с Колькой это зачем? Олег, может — ну его? Скажешь генералу — мол, ездили, искали, не нашли. А мы с Нифонтовым в это время сгоняем туда, светанем лицами, а после где-нибудь в распадке обустроимся и там сутки пересидим. Только ты мне сейчас свою шарманку насчет «служить и защищать» не включай. Одно дело, когда люди как кур в ощип попадают, а тут… Оккультисты доморощенные, мать их так. Нашли себе забаву! Вот не поверишь — вообще ни разу их не жалко, даже учитывая возможные международные обострения. Да и потом — сколько времени уже прошло?
— Немного, — хмуро ответил Ровнин. — Пара суток. У одного из них мама сильно бдительная, она шум подняла, ну а дальше все по инерции пошло.
— Немного. Но это ничего не меняет, они почти наверняка уже мертвы, — равнодушно заявил Пал Палыч. — Два дня в Шушморе, в самом сердце трясины? Все, забудь, они теперь болотные огоньки.
— Я с тобой почти согласен. — Олег Георгиевич выбил трубку в пепельницу. — Почти. Да, правила отдела не вменяют нам в обязанность защищать тех, кто сам выбрал дорогу, ведущую в Ночь, и эти идиоты как раз из их числа. Но, Паша, ты же понимаешь, что тут идейностью никакой и не пахнет. Это просто юные раздолбаи, которым в руки попала информация, поманившая их тайной и приключениями, плюс обещающая некую выгоду. Себя в восемнадцать лет вспомни, если бы тебе тогда такое предложили, ты бы отказался?
— Я в восемнадцать лет днем учился, вечером работал, в «МакДаке», «свободна касса» кричал, а ночью для богатеньких лентяев с нашего курса курсовые за денежку писал, — буркнул Михеев. — Мне дурью маяться некогда было.
— И тем не менее. — Ровнин встал с кресла и прошелся по кабинету. — Да, сунули эти олухи царя небесного свой нос в такое место, которое даже местные жители, люди не из пугливых, стороной обходят. Да, поперлись туда доброй волей, не по принуждению. Но…
— Олег, заканчивай агитацию, — недовольно поморщился оперативник. — И не темни. Ты не только за этих обалдуев ратуешь, тут что-то еще есть. Говори — что?
— Дай-ка. — Ровнин забрал листки с рисунками и записями у Коли, выбрал один из них и сунул Михееву. — Ничего не замечаешь?
— Вроде нет. — Пал Палыч повертел бумагу в руках. — Содержание впечатляет, в жизни бы не подумал, что подобные заклинания вот так запросто гуляют по белу свету, но кроме него…
— А если присмотреться? — Ровнин подошел к массивному напольному сейфу, стоящему в углу его кабинета, скрежетнул ключом в замке, лязгнул дверцей, а после показал издалека Михееву несколько бумаг, которые Коля сразу узнал. Он их сам сюда, в это здание привез, на пару с незадачливым Пичугиным.
— О как, — проникся Пал Палыч. — Любопытно. Всплыли-таки обрывки!
— Выходит, всплыли, — подтвердил начальник отдела. — Хоть вроде бы все канули в никуда. Потому желательно мне узнать, как они попали к этим товарищам, от кого, какими путями? А тебе разве нет?
— Не очень, — поежился Михеев. — Больно там места скверные. И еще… Крутишь ты что-то, Олег. Не только в этом дело.
— Не только, — покладисто согласился Ровнин. — Еще мне очень хочется убедиться в том, что эти паршивцы не сделают то, ради чего туда пошли. Ну да, вероятность подобного стремится к нулю, но раз в год и палка стреляет. А конец мая как раз такое время, когда подобный выстрел возможен.
— И?
— И еще среди этих семерых смелых племянник генерала Скворцова, — вздохнул Олег Георгиевич. — Ты знаешь, что он нормальный мужик и всегда шел нам навстречу. Может, один-единственный из всей звездоносной публики, что сидит в министерстве. Собственно, он все это и нарыл у родственника, а после мне привез, потому что сообразил, откуда ветер дует. Привез и попросил подключить моих сотрудников.
— Скворцов — мужик умный, — согласился Михеев. — Не спорю. Понимает, что МЧС ребята хваткие, но в иных случаях даже их опыт ничего не будет значить. Если этих идиотов кто-то в самом деле решил довести до Ура живыми, то их просто так уже не найти. Ну а если прав я, то и мы их не отыщем.
— Ты там был, Паша, — задушевно произнес Ровнин. — И не только там. Все-таки давай дадим ребятам шанс. Да, скорее всего ты прав, и от них даже кругов на ржавой воде уже не осталось, но если нет? Если они все еще там, и идут к острову с идолами? И — дойдут до него?