— А ну цыц оба! — недовольно приказала тетя Паша — Еда никуда не убежит, а вот след остывает. Так, нам туда.
На самом деле она, похоже, была довольна произошедшим, как, впрочем, и Коля. Оно и понятно — сейчас прозвучала чуть ли не первая шутка, произнесенная Викторией за год.
Конечная цель пути ждала их в одном из зданий, на втором этаже дома дореволюционной постройки. Люди там, похоже, давно не жили, и огромные квартиры с высокими потолками снимали не очень богатые фирмы под офисы. Подобное, вроде бы, считалось не слишком законным, но иные формальности у нас принято обходить стороной, особенно если никто никому не мешает жить. Впрочем, обитатели этой квартиры, похоже, вовсе плевать хотели на условности, потому прилепили на дверь табличку с надписью «Редакция журнала „Только для тебя“».
— Куда? — буркнул мордатый молоденький сержант в новой, еще необмятой форме, стоявший у чуть приоткрытой двери в квартиру. — Проходим мимо, граждане, нечего тут!
— Свои, — холодно ответил ему Коля, доставая удостоверение. — Павла Никитична, нам же сюда?
— Сюда, сюда, — неожиданно легко для своего телосложения старушка отодвинула с пути массивного сержанта и шагнула в квартиру. — Ох, а наследили-то! Ничего теперь не поймешь. Хорошо хоть тело не увезли.
— Хотели, — подал голос полицейский. — Эксперты сильно ругались, они ведь и труповозку уже вызвали, но старший группы сказал, что пока кое-кто на труп не поглядит, он ничего увозить не даст. Сам, правда, не дождался, уехал, меня вот оставил. Если можно, мне бы и ваши удостоверения глянуть. Порядок есть порядок.
— У меня его давно нет, — даже как-то задорно отозвалась тетя Паша из комнат. — Старое в тридцать шестом изъяли, когда арестовали, а новое после реабилитации я вообще получать не хотела. Работать и без «корочек» можно, они в деле не главное. Нет, все равно впихнули, разумеется, порядок есть порядок, но я его куда-то засунула, а куда — не помню.
Сержант слегка ошалело глянул на стоящего рядом с ним Нифонтова, а тот только руки в стороны развел — мол, понимай, как знаешь.
— Бабуля шутит? — на всякий случай осведомился соглядатай у оперативника — Да?
— Не уверен, что она вообще умеет это делать — отозвался Коля — Нет, случалось пару раз, но…
— Николай, что ты там застрял? — недовольно спросила тетя Паша. — Сюда иди. Глянь, какая красота!
Как оказалось, понятия о красоте у Нифонтова и отдельской уборщицы были все-таки разные. Ну вот не нашел он ничего красивого в том, что ждало его в комнате, а именно — в трупе довольно молодой женщины. Впрочем, следует признать, что при жизни она, скорее всего, и в самом деле была очень недурна собой, но смерть здорово исказила черты ее лица. Чего стоили только безобразно оскаленный рот и выпученные мертвые глаза, которые никто даже не потрудился закрыть.
Бедняжку задушили, и подтверждением того служил белый женский чулок, намотанный вокруг посиневшей шеи.
— Все, как и было описано. — Тетя Паша потерла свои сухенькие ручки. — Виктория, теперь твой выход.
— Описано где? — полюбопытствовал Коля. — И еще — мы-то тут при чем? Явный же криминал.
— Насчет криминала ты пока выводы не делай, — погрозила ему пальцем уборщица. — Не гони вороных. Окончательный вердикт за Викторией.
— Ваша правда, — согласился с ней Нифонтов. — Но первый вопрос это не отменяет. Где описали?
— В сети, старший лейтенант, в сети. — Тетя Паша, не отрывая взгляда от Виктории, которая доставала из своей сумки какие-то пузыречки, показала Коле смартфон. — Надо не ерунду всякую в интернете глядеть, а изучать новостные ленты, там иногда встречаются довольно любопытные сообщения, вроде того, из-за которого мы приехали сюда. Сотрудники покойной, скорее всего, очень по ней скорбят, но это не помешало им выложить новость о ее смерти, тема-то горячая. И даже с фото.
Надо заметить, что никакого удивления от того, что тетя Паша настолько хорошо подкована в современных технологиях, Коля, разумеется, не испытал. Он к этому привык. Самая старшая сотрудница отдела всегда старалась быть созвучной тому времени, в котором живет, хотя, разумеется, без фанатизма. То есть волосы в кислотный цвет по примеру особо продвинутых бабулек из числа интернет-звезд она не красила, футболку с лицом очередной звезды «Black Star» не надевала, и на Ибицу ехать не собиралась, но смартфон у тети Паши всегда был более чем достойный, и большинство современных терминов вроде «дауншифтинга» или «каршеринга» не ввергали ее в пучину непонимания.
— Не вижу причинно-следственной связи, — продолжал упорствовать Коля, любопытство в нем все же победило инстинкт самосохранения.
— Что совершенно нормально, — все же снизошла до ответа тетя Паша. — Но она при этом есть, и по дружбе я ее тебе даже изложу: Кузнецкий мост — газетчица — чулок. Поверь, этого достаточно. Ну, что там?
Виктория тем временем смешала какую-то желтую жижу и соскобы с шеи убитой в пробирке, а после прошептала над получившейся смесью несколько слов.
Жидкость пошла пузырями, после запенилась, а когда реакция прекратилась, она сменила цвет на темно-синий.
— Ваша правда, тетя Паша — сообщила девушка уборщице — Здесь был призрак и, похоже, он и есть убийца.
— Офигеть! — раздался голос из коридора. — Вы это серьезно?
— Сержант! — В голосе тети Паши лязгнула сталь. — Хватит подслушивать, займитесь делом. У подъезда топчутся сотрудники журнала, который здесь квартировал, узнайте, кто из них заместитель покойной, и приведите его сюда.
— А это, стало быть, директор журнала? — уточнил Коля. — Да?
— Главный редактор, — пояснила уборщица, обошла покойницу по кругу и сообщила коллегам: — Все-таки Жужу. Ну надо же!
— Кто? — в один голос переспросили молодые люди.
— Жужу, — повторила тетя Паша. — Она, родимая.
— Жужу. — Вика наморщила лоб. — Что-то знакомое. Я про нее читала… Или по телевизору программу видела. Это любовница Саввы Морозова?
— Она самая, — удовлетворенно подтвердила уборщица. — Вот только откуда бы ей взяться, если я ее лично в двадцать втором году определила в ловушку для духов? Отпустить насовсем эту кокотку было бы лучше, разумеется, но на всю Москву тогда только один Ходящий близ Смерти имелся, и тот меня на нюх не переносил. Ведьмаки вообще довольно непростые товарищи, а Ходящие близ Смерти самые вздорные из них. Но при этом ведьмаки для нашего дела бывают полезны, потому приходится терпеть всякие закидоны, жалко только я это сообразила тогда не сразу. А почему? Потому что молодая была, шальная и безмозглая, больше на свое чутье и «браунинг» надеялась, чем на логику и последовательность. А вы запомните оба — не получится никогда ведьмака заставить на себя силой работать, с ними договариваться надо, а еще лучше — дружбу водить. Не обязательно настоящую, можно и понарошку, но только так, чтобы они фальшь не учуяли. Еще хорошо в долги загнать, ведьмаки Покон всегда чтут, но здесь тонко работать следует, так, чтобы они сами не поняли, в какую яму валятся. С матерым ведьмаком эту карусель можно даже не раскручивать, его не обманешь, но молодого какого подцепить, может, и получится. Но все равно надо быть очень осторожным, потому что если ведьмак об этом догадается, то неприятностей не оберешься. А оно нам надо?
— Не надо, — снова в унисон ответили Коля и Вика.
— Правильно. Да и вообще Ходящие близ Смерти или те же сноходцы товар штучный, их надо опекать и очень внимательно следить за тем, чтобы кто-то из обитателей Ночи инициативу по его использованию у отдела не перехватил. — Тетя Паша села на стул, стоящий около стены, и положила руки на колени. — Ладно, не суть. Относительно Жужу — это призрак довольно известный, про нее даже в книжках пишут. При жизни Жужу была прехорошенькой барышней родом из Франции, служила модисткой в одной из местных лавок, и каким-то образом умудрилась захомутать Савву Морозова, миллионщика и промышленника. До сих пор не понимаю, где они пересечься смогли, вроде бы ничего общего? Ладно бы она проституткой была, тогда ясно, но за ней ничего подобного не значилось вроде. Впрочем, к делу это отношения не имеет. Тем более, что там вроде на самом деле любовь завертелась, по крайней мере с ее стороны, через это она и погибель свою нашла. В мае девятьсот пятого года боевики партии под руководством Красина Савву в Ницце убрали из-за наследства, потому как на нашу революцию деньги были нужны, и, само собой, все это в газеты попало почти моментально. Продавали же газеты тогда мальчишки молоденькие, а чтобы товар повеселее шел, они громко выкрикивали самые горячие новости. Ну вы небось в сериалах такое видели?
Молодые люди дружно кивнули.
— Жужу как раз по Кузнецкому в пролетке ехала, — продолжила уборщица. — Вот и услышала «Смерть миллионщика Морозова в Швейцарии!». Сердечко у нее зашлось, она даже «ваньку»-извозчика останавливать не стала, выпрыгнула на ходу, чтобы газетку купить, и тут же под другую пролетку попала, причем с летальным исходом. Может, лошадь ее копытом в висок припечатала, может, оглобля голову проломила — уж не знаю.
— Грустно, — шмыгнула носом Вика. — За любовь пострадала.
— За нее потом и убивать начала, причем еще до того, как в землю легла, — в тон ей ответила тетя Паша. — Парнишка, что невольно причиной ее смерти стал, в ту же ночь на тот свет отправился. Задушили его белым чулком с золотой окантовкой. Угадайте, кто такие чулки носил?
— Жужу, — хором сказали ребята.
— Верно, — одобрила их ответ старушка. — Она. Ей их Морозов из Парижа заказывал, за большие деньги. Ну, наверное, в первопрестольной еще кто-то в таких ходил, но вряд ли какая-то зажиточная красавица с Тверской или Мясницкой стала бы столь дорогим предметом гардероба душить мальчишку-газетчика на Кузнецком мосту, да еще и в подворотне. Согласитесь, на что оно ей?
— Никакого смысла, — подтвердила Вика, которую история, похоже, крайне увлекла.
— Ну на одной жертве модистка не угомонилась, за следующие две недели еще троих газетчиков на тот свет отправила, после чего обитатели данной улицы остались без свежей прессы, стали ее мальчишки стороной огибать. А после и Жужу пропала, перестали ее тень в подворотнях видеть, и аж до двадцать второго года о ней никто ничего больше не слышал.