– Полтергейст, – подсказал ей Ульф.
– Да, что-нибудь такое.
Балтсер покачал головой.
– Чепуха, – произнес он. – Привидений не существует.
Аньел метнула на него острый взгляд.
– Тебе-то откуда знать? – спросила она. – Если ты ни разу не видел привидений, откуда ты можешь знать, что они не существуют?
Балтсер нахмурился.
– Не вижу, как можно ответить на подобный вопрос, – ответил он.
Аньел сочла, что победа в споре осталась за ней.
– Что и требовалось доказать, – заключила она с торжеством.
Ульф спросил, может, они знают кого-то, кто желал бы им отомстить. Нет, никого такого им известно не было. А как насчет конкурента, которому было бы выгодно их разорить? Нет, прочие местные отели себя чувствовали прекрасно и им не было никакой нужды вредить этому спа.
– Все это очень странно, – сказала Аньел. – Если вам удастся хоть что-нибудь обнаружить, я буду очень вам благодарна.
Ульфу показалось, что сказано это было без особой убежденности. Проблема явно была ей безразлична, решил он; ей было плевать.
– Да, – поддержал ее Балтсер. – Это бы очень нам помогло. – Он опустил взгляд на руки. – Не уверен, что мы можем позволить себе терять деньги и дальше.
– Конечно, – ответил Ульф. – Наверное, мало кто из нас может себе такое позволить.
– Если вы, конечно, – не правительство, – вставила Аньел. – Тогда можно просто бесконечно одалживать деньги, и всё.
Ульф подумал, что она, скорее всего, права. Правительства, казалось, существовали в мире, в котором основные законы экономики просто не действовали. И все же за расточительство рано или поздно приходилось платить – даже правительствам. И откуда, интересно, брались все эти деньги? Кто были те люди, которые одалживали правительствам?
После обмена этими репликами все некоторое время молчали. Первым нарушил тишину Ульф.
– Думаю, первым делом мне стоит оглядеться, – сказал он. – И потом, может, мне удастся что-то услышать – или увидеть – уже сегодня ночью.
– Очень может быть, – сказала Аньел. – Это, похоже, происходит чуть ли не каждую ночь.
Она выпрямилась и направилась к двери. Ульф отметил, что она все так же не обращает на Балтсера никакого внимания, зато он следит за каждым ее движением. Он ее ненавидит, подумал Ульф.
Когда Ульф вернулся к себе, под дверью номера он обнаружил ожидающего его Блумквиста, облаченного в форму.
– Я подумал, что мог бы отправиться в город, порасспрашивать людей, – сказал полицейский.
Ульф улыбнулся.
– Тогда мне лучше рассказать вам о том, что я узнал, – ответил он. – чтобы вы знали, о чем расспрашивать.
Ульф передал Блумквисту их разговор с Аньел и Балтсером.
– Подозреваю, что все это шуточки какого-нибудь местного сумасшедшего, – заметил он. – Или, может быть, бывший работник отеля – кто-то, у кого есть мотив. – Он помолчал. Он не представлял себе, какой в этом может быть смысл – бродящий по округе с вопросами Блумквист. Это его займет, подумал он: вполне достаточное оправдание. – А чем именно вы собираетесь заняться в городке? О чем будете спрашивать?
– Хотелось бы нарисовать себе общую картину, – ответствовал Блумквист. – Нащупать почву под ногами. Разузнать, чем пахнет. Всякое такое.
– Это, конечно, может быть очень полезно, – сказал Ульф. – Но для начала я предлагаю немного посидеть в сауне. А потом окунуться в джакузи. Так мне кажется.
Блумквист явно встревожился.
– Поосторожнее с джакузи, – сказал он. – Инфекция. Эти штуки – настоящие рассадники вредных микробов.
– Я буду осторожен, – успокоил его Ульф.
– И вода может оказаться слишком горячей, – продолжал Блумквист. – Людям случалось ошпариться.
– Я буду следить за температурой, – заверил его Ульф. – Значит, встретимся за ужином?
Не сказать этого он просто не мог. Он понимал, что ужин в компании Блумквиста неизбежно обернется пространными рассуждениями последнего на ту или другую тему, которые ему придется выслушивать, но отказаться было бы не по-дружески. И потом, сколько бы коллега-полицейский ни бесил Ульфа, его фундаментальное добродушие все равно одержало бы верх, и Ульфу стало бы стыдно, почувствуй Блумквист, что он его раздражает.
Когда Ульф вошел тем вечером в столовую отеля, он уже успел расслабиться. Народу в столовой было совсем немного; большинство столиков стояли незанятыми. Блумквист уже сидел за столом и помахал Ульфу, чтобы тот к нему присоединился.
– Любопытная штука насчет подобных мест, – сказал Ульф. – Стоит тебе приехать, уже начинаешь чувствовать себя лучше.
– Это все психология, – ответил Блумквист.
– Да, наверное. Да что там, сауна всегда поднимает настроение. – Ульф заглянул в меню. – А как насчет вас, Блумквист? Удалось что-нибудь разнюхать?
Только этого вопроса Блумквист и ждал.
– О да, – сказал он, сияя. – Я неплохо продвинулся. Вообще-то даже… – Тут он замялся. – Вообще-то, мне кажется, я разобрался в том, что тут происходит.
Этого Ульф никак не ожидал.
– Но мы ведь только что приехали…
Блумквист подался вперед.
– Я обнаружил исключительно ценного информатора, – сказал он. – Такие люди, они всегда оказываются очень полезны.
– Какие люди? – спросил Ульф.
– Библиотекари. Им известно все.
Ульф не нашелся, что на это сказать.
– Исключительно милая дама, – продолжал Блумквист. – Я случайно наткнулся на библиотеку, решил зайти, представиться. Форма произвела на нее впечатление – это было заметно, – и она рассказала мне все, что знала.
Ульф ждал.
– Я сообщил ей, что мы остановились в этом спа. А она сказала, что знакома с хозяевами – с Балтсером и его женой.
Ульф до сих пор не мог понять, к чему клонит Блумквист, но тот не замедлил пояснить:
– О людях многое можно узнать по книгам, которые они читают.
– Вот как?
– Возьмите, к примеру, Эрика – ну, который работает у вас в конторе. Он читает книги про рыбалку. И это говорит нам, что он интересуется рыбалкой.
– Он и сам нам это говорит. Причем довольно часто.
Но Блумквиста было не так-то просто сбить с толку.
– Я сказал ей, мол, они наверняка много читают. Но она в последнее время спрашивала особые, редкие книги, которые им даже пришлось запрашивать у других библиотек. Там целая система.
Ульф уже был готов сказать, что не видит, какое отношение все это имеет к делу, но что-то его остановило, и он не стал прерывать многословные рассуждения Блумквиста.
– Она заказывала книги по ликантропии, – с торжеством закончил Блумквист. – По крайней мере, так мне сказала библиотекарь.
Ульф немного помолчал. Человек, который становится волком: странная это была одержимость – один из тех мифов, которые по какой-то причине легко завладевают человеческим воображением, несмотря на то что не имеют никакого отношения к действительности. Наконец он сказал:
– Так, значит, нам следует заключить, что ее муж – вервольф?
Блумквист безмолвствовал.
– Ну же, Блумквист, это вы всерьез так считаете?
Блумквист отвел взгляд.
– Я не высказываю никаких обвинений, – сказал он. – Я просто докладываю, что мне рассказали.
Ульф добытые Блумквистом сведения не оценил.
– Скажу прямо: единственный вывод, который мы тут можем сделать, – это то, что Аньел увлекается всякой паранормальной чепухой. Это со многими бывает. Инопланетяне, экстрасенсы и тому подобное. Люди падки на подобные вещи.
– Может быть, и так, – ответил Блумквист. – Но что, если Балтсер и в самом деле вервольф?
– Вервольфов не бывает, – сказал Ульф.
Блумквист пожал плечами.
– Я просто доложил о том, что услышал, – снова сказал он. – Я не говорю, что я верю в вервольфов.
– Вот и хорошо, – ответил Ульф. – Не хотелось бы мне сдавать вас в психушку. Насколько я понимаю, в сумасшедших домах полно народу, который верит в вервольфов и тому подобное. Не ступайте на эту дорожку, Блумквист.
– А мы посмотрим, – сказал Блумквист. – Просто посмотрим, что будет сегодня ночью.
– Чепуха, Блумквист. Это просто чепуха.
– Не каждый подумал бы, что это чепуха, – продолжил Блумквист. – Вы видели его запястья? Видели, какие они у него волосатые?
– Видел, – ответил Ульф. – Но послушайте, Блумквист, вервольфов нет. И вообще, какое это имеет отношение к чему-либо?
– А вой? – вопросил Блумквист. – А шевелящиеся кусты?
– Но это же просто смешно. Пусть это даже делает Балтсер – что крайне маловероятно, – зачем ему пугать своих же постояльцев?
– Затем, что он ничего не может с этим поделать, – ответил Блумквист. – Если уж начал превращаться в волка, прекратить просто невозможно.
Это для Ульфа было уже чересчур.
– Нет, в самом деле, Блумквист! Все это совершеннейшая ерунда. Вы ведь не пили, нет?
Блумквист был явно оскорблен в лучших чувствах.
– Конечно же, нет, – с упреком ответил он.
Ульфу немедленно стало стыдно.
– Простите. Я не это имел в виду. Просто… Ну, понимаете, вервольфов не существует. Их просто нет, и всё.
– Существуют, господин Варг. Вы можете думать, что вам лучше знать, но попробуйте поговорите с людьми из глубинки. Узнайте, что они думают на этот счет.
– Мне все равно, что там думают люди, – ответил Ульф. – Людям можно скормить все, что угодно. Я не стал бы строить свои убеждения на чужих суевериях, даже самых курьезных.
– Что ж, – сказал Блумквист. – Вы в своем праве. Но, знаете ли, я уверен, что не ошибся.
Потом он довольно сердито добавил:
– Вы же сами спросили, что мне удалось обнаружить, господин Варг. Вот я вам и рассказал.
Ульф снова почувствовал себя виноватым.
– Я знаю, Блумквист, знаю. И мне очень неловко – мне совсем не хотелось, чтобы это прозвучало так… пренебрежительно.
Блумквист оттаял.
– Что ж, давайте посмотрим, что произойдет сегодня ночью, – сказал он. – Я в соседнем номере. Разбужу вас, если что-то услышу.
– Я сделаю то же самое для вас, – ответил Ульф.