- Громов, да это бред, лютый бред! Ты это сейчас, только что, придумал, чтобы тебе за мордобитие не прилетело. Тебя за драку с коллегой просто выгонят со службы и все. Ты…
- Ольга Борисовна, я же вам сказал, что ездил к знакомому адвокату? Так вот, я ему оставил данные всех судебных дел и «отказных», что Лемешев оформлял за два года и где потерпевшим значится Орехов. Если Лемешев не напишет завтра рапорт на увольнение, и ко мне будут применены малейшие репрессии, мой приятель всех фигуранток этих дел найдет и пообещает им пересмотр дел и денежную компенсацию от государства. Представляете, что будет? Лемешев точно сядет, вас сто процентов, в лучшем случае, уволят…
- А меня то за что? Даже, если ты правду говоришь, то я ничего не знала.
- Ольга Борисовна, знаете, в юриспруденции есть такое понятие – не знала, по своему уровню развития, образования, и служебному положению должна была знать? Да вы просто обязаны были обратить внимание, что у вас почти каждый месяц растраты из одних и тех же киосков регистрируются, и как минимум, представление владельцу должны были написать.
- И что теперь?
- Не знаю. – я пожал плечами: - Практически ничего. Вы, надеюсь, сумеете донести до Якова Рувимовича, что ему пора на пенсию или куда там ему можно уйти. Ну я мне... в качестве моральной компенсации, достаточно вашей искренней дружбы.
- Правда, правда! – я закивал головой: - Дружбы достаточно. Вы же понимаете, что друзей, просто так, премий не лишают и в декабре отпуск не дают, ну и так далее. Короче, сплошная взаимная дружба. Кстати, еще мне ваш погон очень нравится. Надеюсь, скоро сам буду такие носить.
Я подмигнул ошарашенной начальнику отдела дознания и вышел из кабинета, изображая легкомысленную улыбку, хотя на сердце было очень и очень тревожно.
Где-то, в кабинетах областного УВД допрашивали Руслана Конева, а он мог много обо мне рассказать. И Князев Олег, в отличии от других видел меня в момент нападения в ресторане в лицо, во всяком случае, мог видеть, а язык, в отличии от ног, у него остался целым.
Глава 11
Глава одиннадцатая.
Август 1993 года.
Дело о надругательстве над телом.
-Павел, ты, о чем думаешь? - начальник отдела дознания и по совместительству красивая женщина, в волнении молотила наманкюренными пальчиками по лежащему перед ней делу: - Ну как можно быть таким невнимательным, что отправить на проверку на наличие судимости данные на потерпевшего, а не подозреваемого? Ну куда ты смотрел?- Куда, куда? - я щелчком сбил пылинку с погона. Вчера вечером заехал в гараж, откуда приволок мешок старой формы. Слава создателю, она не успела заплесневеть или еще как-то испортится. Честно говоря, не рассчитывал ее когда-то вновь надеть, но пришлось, к тому-же почувствовал, что брюки с кителем стали тесноваты. Видимо, двадцать километров, которые я наматывал за смену, будучи постовым и сидячая работа, которой приходится заниматься сейчас – это две большие разницы.
- На дело смотрел. – я вернулся я к разговору с начальницей: - У этих двух ветеранов фамилии практически полностью совпадают.-И что ты предлагаешь теперь делать? Ты понимаешь, что ты столько дней потерял? Я пожал плечами:- А что положено делать в таком случае? Продлится еще на десять суток и новый запрос в ИЦ написать? - А ты понимаешь, что я должна тебя наказать?- Меня? Вы серьезно? Старшего оперуполномоченного, отработавшего у вас в отделе неделю за ошибку в первом деле? Хорошая шутка- И этот человек претендует на капитанские погоны...- разочарованно фыркнула Ольга Борисовна.
Я возмущенно развел руками. - Вы что, сегодня не с той ноги встали или тест две полоски показал? Но я то тут, уверяю, совершенно не причём. - и пока начальница растерянно хлопала ресницами, я подхватил со стола свое дело и выскочил вон из кабинета. - Громов! Громов, стой! Стой, кому говорят! - неслось мне в спину.Пробегая мимо, выглянувшей из кабинета и замершей в удивлении Леночки Хвостовой, я бросил на ходу: - Вот такая у нас с Супрунец любовь! Просто сам себе завидую.Я сделал шаг, но тут же затормозил: - Девчонки! А у вас нет бланка запроса на судимость? - Ну есть, конечно. - передо мной лег бланк запроса о наличии судимости и прочих нехороших дел.В это время мимо кабинета в сторону подвала прошла, не глядя по сторонам, злая, как черт Ольга Борисовна. Очевидно, что ее ближайшей целью было найти меня и достойно покарать.Я практически мгновенно заполнил бланк, попросил коллег непременно отдать его товарищу капитану, как только она соблаговолит вернуться на рабочее место, а сам двинулся на выход из РОВД.Локация - Городское УВД, помещения ИВС. - Всем здравствуйте. - я шагнул к столу дежурного по изолятору: - Опера ваши принимают?- Постучись к ним, вроде на месте. - мотнул головой дежурный по изолятору и я пошагал по пустому коридору.Если ты работаешь в маленьком, но зажиточном городском районе, куда мотается с преступными гастролями весь криминальный контингент Города, то ты просто обязан дружить с операми всяческих изоляторов и спецприемников. Не факт, что интересную информацию по твоему профилю кто-то тебе отправит, не факт, что, отправленная, она до тебя дойдет, но вот так - приехать лично, да еще и прихватив гостинчик для местных сотрудников -тебя встретят с распростертыми объятиями, да еще отсыпят оперативных сплетен по твоему району. - Здорово, отцы! - я достал из папки с бумагами плоскую бутылку водки и помахал ей перед собой, добившись соблазнительного булька прозрачного содержимого сосуда.
- Здорова, коли не шутишь. Давай сюда, что привез. - Бутылку осмотрели, проверили пробку, этикетку и ее оборотную сторону и признали годной.На столе появилась миска с щербатым ободком, на которой лежали несколько заветренных ломтиков сала, два огурца и два кусочка серого хлеба - по нынешним временам вполне приличная закуска для бюджетников.Две стопки для хозяев наполнились до краев, а я помотал головой: - мне на полпальца, я за рулем.Опера выпили, налили по второй, затем по третьей, наконец бутылка опустела и была отправлена в тайник за деревянную стеновую панель, где уже стоял большой мешок с ее товарками.- Ну, рассказывай, зачем приехал? Что интересует? – бледные аборигены зарумянились, в глазах появилась любовь к человечеству.- Ну вы же знаете, Дорожный район интересует, будь он не ладен.- Есть у нас что по Дорожному району? – седые капитаны переглянулись: - Да откуда?
- Что, совсем ничего про их у нас нет?- Глядя на мою расстроенную физиономию, коллеги заразительно заржали.- Да не боись, Паша, сейчас тебе что ни будь подберем.По правде говоря, информация была по нашему району у местных оперов была, не особо вкусная - пара мелких краж, путем, так сказать, совместного распития, и не факт, что официально заявленные, в придачу к ним, грабеж из той же категории. Я, конечно, добросовестно записывал данные, но, честно говоря, потраченных на «пузырь» денег становилось жалко.Что, не то? - сочувственно покивали опера: - Слушай! Мы недавно вашему Князеву информацию сливали, но мне кажется, ему не до этого было. А сейчас и подавно...- Что за информация? - мне не хотелось развивать тему группы Князева, но предпенсионеров было не остановить. Порассуждав минут пять, о том, что времена настали лютые, если честный человек не может в "кабаке" спокойно водочки выпить, чтобы не быть подстреленным, опера, наконец, вспомнили обо мне. - А, с тобой еще... Записывай, Паша.Сидел на ИВС на прошлой неделе за тяжкие телесные повреждения, нанесенные собутыльнику на почве взаимного неуважения, Попов Николай. И, в качестве вечерней байки-страшилки, рассказал как-то оный Николай, как с корешем своим лазили они зимой по погребам и вскрыв один из погребов, обнаружили там, среди банок солений и ларя с картошкой еще и мертвую женщину. И его кореш, который спускался в темноту подземелья и обернувшись от лестницы, увидел в полуметре от себя безжизненные глаза покойницы, до того испугался, бежал из этого погреба до самого дома, с отвисшими и вонючими штанами, да еще, после этого, отказывался спускаться в другие погреба, когда егоНиколай через неделю уговорил снова выйти на «дело» - наверху добычу принимал, а в низ спустится – категорически отказывался. - А где погреб то этот, хоть примерно, находится? - я скептически скривился - погребами наши граждане увлекались самозабвенно, роя и оборудуя подземные кладовочки на любом свободном участке, что находили возле своего дома.- Ну как тут узнаешь? - мои собеседники пожали плечами:- Сказал, что место страшное по ночам, где то у химзавода.- Ну ладно, и на этом спасибо... -Я собрался отклоняться, но в последний момент остановился на пороге кабинета: - Мужики, а наш опер из группы Князя не у вас содержится? - А ты знаешь, что нам дали указание, кто опером по этому делу интересуется, тех из ИВС не выпускать, и докладывать в областное управление о таких интересантах? – сразу стали серьезными мужики.Пока я раздумывал, чем мне грозит очередной залет, эти два скучающих шутника снова заржали, как кони, после чего сообщили мне, что опера из группы Князя они в глаза не видели, к ним его не "спускали" и официально не задерживали.
- Значит будем искать. – я задумчиво попрощался с коллегами и покинул это мрачное заведение в смятении чувств – мне срочно нужна была информация от Руслана.
Локация – Дорожный район, окрестности Химзавода.
Химзавод в Городе, как и многие другие производства, появился в лихую военную годину, в процессе эвакуации. Только чрезвычайными военными обстоятельствами можно объяснить, что жутко опасное химическое производство, выпускающую десяток видов смертельно опасной дряни, разместили в самом центре Города, снеся для этого парк культуры и отдыха «Хвойный». С точки зрения транспортной логистики может быть и правильно – с одной стороны земельного участка рельсы Транссиба, с другой стороны – автомагистраль и краны речного порта, но вот местным жителям позавидовать было трудно. Правда с началом перестройки аборигены свое «фи» наконец-то сказали, завод стал закрывать самые опасные производства и соответственно, хиреть, но все это была предварительная лирика. Драматизм ситуации был в том, что обойдя огромную территорию комбината я не нашел ни одного жилого дома или погреба. Или привязка к месту была неточная, тогда информация для меня бесполезна, или… Я даже не стал обдумывать, что за «или», а махнув на заводской забор рукой, двинулся в сторону переходного моста по улице Вождя рабов. Выйдя на мост, возносящийся над стальной магистралью Транссиба, я остановился, чтобы оглядеть открывающуюся вокруг красот, но, тут-же заспешил обратно – за стоявшим недалеко двухэтажным бревенчатым домом, довоенной еще постройки, я увидел людей, возящихся у… погреба.