- Так, Ольга Борисовна, я сказал идите работайте. Берите своего нового подчиненного и вперед. Все, свободны.
Красивая капитан фыркнула и, дерзко виляя попой, обтянутой форменной юбкой, вышла из начальственного кабинета, мне ничего не оставалось делать, как последовать за ней хвостиком.
Через две минуты.
Локация – кабинет начальника отдела дознания Дорожный РОВД.
- Присаживайся. – Ольга Борисовна грациозна ввинтилась за свой стол, махнув мне рукой на стул, стоящий, напротив. Свой кабинет она делила со своим подчиненным – дознавателем Лемешевым Яковом Рувимовичем, старшим лейтенантом.
Яков Рувимович был коротко стриженным мужчиной лет сорок, среднего роста и телосложения, с круглым лицом, на котором выделялись, большие серые, немного выпуклые, как у рыбы телескоп, равнодушные ко всему глаза.
Откуда взялся в отделе дознания старший лейтенант Лемешев уже никто не знает, во всяком случае, последние десять лет он в нем числился. Когда-то Лемешев получил травму, будучи на службе, после чего его перевели в дознаватели, так как туда он еще проходил по группе допуска по здоровью. Тогда многомудрое начальство решило, что молодой мужчина, в спокойной обстановке, поправит свое здоровье и вернется к службе, но годы шли, а здоровье Якова Рувимыча по-прежнему болталось в красной зоне. Не знаю, почему руководство не хотело отправлять человека на медицинскую комиссию для оформления инвалидности, но в целом, Лемешев чувствовал себя в трудовом коллективе вполне сносно. В служебное время заслуженный работник либо сидел за своим столом, бессмысленно уставившись в одну точку, либо весело балагурил в курилке у крыльца отдела милиции, благо балагуром и рассказчиком он был знатным. И еще – он него всегда пахло благородным свежим перегаром. Всевозможным проверяющим мужчина невозмутимо показывал потертую бумажку с неразборчивой подпись врача, которая гласила, что гражданин Лемешев страдает редким видом недуга – выработка алкоголя собственным организмом, что приводило оных проверяющих в состояние задумчивой зависти.
Чтобы немного контролировать подчиненного, Ольга Борисовна сидела с подчиненным в одном кабинете, но существовали они в параллельных вселенных. Вот сейчас Лемешев склонился к нижнему отделению своего сейфа, так, что над столом виднелась исключительно спина милиционера.
На наше появление в кабинете, сотрудник никак не реагировал, по-прежнему сто-то рассматривал через приоткрытую дверцу сейфа.
Я недоуменно ткнул пальцем в спину коллеги, на что Ольга Борисовна только поморщилась:
- Не обращай внимание. У Яши там «пузырь» спрятан. Выпить сил хватила, а вот разогнутся – уже нет. Сейчас поспит немного, пойдет покурит минут на двадцать, потом опять накатит, так, глядишь, и день пройдет.
- Так может ему плохо? – меня неподвижность коллеги в, крайне неудобной, позе очень напрягало.
- Ему хорошо… - жестокая начальница отмахнулась: - Давай, не будем отвлекаться. Итак, что ты знаешь о дознании?
- В принципе, ничего.
- Но мне сказали, что ты юридический окончил…
- В юридическом ваше дознание практически не изучается.
- Понятно, тогда бери кодекс и учи, завтра спрошу. Пойдем, с девочками познакомлю. И, кстати, с завтрашнего дня на работу чтобы ходил в форме…
- А это? – я ткнул пальцем в спину Лемешева, на котором задралась рубаха и майка под ним, а пояс брюк, напротив, спустился, обнажая бледную, чуть синюшную кожу ветерана.
- Ты меня услышал. – припечатала руководительница, не желая вступать в дискуссию с заведомо проигрышных позиций.
- У меня формы нет, вернее есть, но только рубашка с коротким рукавом, брюки и фуражка. Остальное уже износилось.
- Иди к старшине, получай, сейчас на складах полно формы. Чтобы прямо сегодня сходил.
Я улыбнулся, представляя в красках разговор со старшиной отдела, у которого за последние пару лет я получил только четыре звездочки, пару погон на рубашку и наручники без ключа, от получения которых я отказался.
Девочки сидели в соседнем кабинете и были все, как на подбор, симпатичные, улыбчивые и смешливые.
- Девчонки, я вам пополнение привела, все его все равно знаете, поэтому сильно не приставайте, про работу не забывайте. Павел, вон тот стол свободен, садись за него и завтра с утра сдаешь мне зачет по нашему разделу УПК. – начальник отдела дознания постояла на пороге, хотела еще что-то сказать, но передумала и ушла в свой кабинет.
- Привет. – я сделал шаг вперед, но меня остановили.
- Паша, подожди, нам надо из стола кое-что взять.
Кое-что было двумя парами чулок на резинках, упаковка какого-то белья красного цвета, состоящее из одних только кружев, две бутылки шампанского, несколько тубусов губной помады, пустая коробка из-под теней для глаз и начатая плитка шоколада в фольге.
- Все забрали? – осторожно спросил я.
- Да, теперь можешь садится. – девчонки старательно перепрятывали свои богатства, а я осторожно, как сапер на минном поле, двинулся к своему новому рабочему месту – мало ли что там еще может обнаружится. Я понимаю, когда прячут спиртное в ничьем столе, но зачем было складывать в это стол свое белье и пустые упаковки от помады мне было совершенно непонятно.
- Павел, а ты женат? – я так увлекся чтением кодекса, что не заметил, как к моему столу подкралась Леночка Хвостова, миниатюрная крашенная блондинка в очень короткой форменной юбке.
- Угу, женат.
- А почему кольцо не носишь?
- В ломбард все кольца сдал, и свое и жены, зарплаты не хватает на детское питание.
- Понятно…- разочарованно протянула Леночка и вернулась за свой стол. Интерес в глазах е товарок тоже мгновенно погас и все уткнулись в разложенные на столах бумаги.
Вспомнили обо мне только через пять минут.
- Павел, ты не мог бы выйти, мне кое-что надо поправить… - Марина Филатова, тоже блондинка, но крашенная, фигуристая, склонная к легкой полноте, улыбнулась мне с застенчивой улыбкой белой акулы, и я понял, что сидеть в этом кабинете мне будет не просто.
- Конечно, девочки. – я встал: - Вы не стесняйтесь – если что надо, сразу говорите.
- Ой, ты такой милый. – наградой мне были три белозубые улыбки, от которых мне стало страшно – я понял, что стеснятся здесь никто не будет.
- Если меня будут спрашивать, я к старшине пошел, за формой.
Спустившись в подвал я обнаружил две интересные вещи.
Моя старая конура была заперта, и, судя по комку пыли, выглядывающей из-под двери, туда давно никто не входил.
Вторым открытием было, что дверь кабинета «группы тяжких» в самом дальнем углу подвала была приоткрыта, оттуда пробивалась полоска света.
- Здорова, старшина, два вопроса к тебе. Первое – в мою каморку кого-нибудь поселили?
Если убрать из пространного ответа завхоза отдела все нецензурные слова, то оставался короткое слово «нет».
- Понятно. Второй вопрос – мне сказали у тебя получить полный комплект формы на меня и корм на собаку за прошедший год…
Чтобы меня не контузило акустическим ударом, я на цыпочках отбежал в сторону кабинета «группы тяжких». Старшина орал так громко, что никто не мог услышать, как я подкрался к резиденции моих врагов и осторожно заглянул в узкую щель между дверью и косяком.
В кабинете, за столом, заваленном бумагами, сидели начальник розыска, его зам и… капитан Князев, за спинкой стула, которого торчал костыль. Господа начальники и капитан, не поднимая голов, заполняли какие-то бумаги, вставляя их в бесконечные папки оперативных дел, наваленных на столе. Все понятно, значит Конев, Плотников и Варенников сдаться р ласковые руки правосудия не пожелали, соответственно, в РОВД ожидается проверка по их линии работы, а так, как оформлять дела можно бесконечно, все равно, матерые проверяющие найдут до чего придраться, то на службу выдернули калечного Князя, и Окулов со своим замом пытаются навести марафет в бумагах.
- Александрыч, я больше не могу… Князев отбросил ручку и откинулся назад: - Может быть, бросим все это и х..й с ним…
- Дурак ты, Олег, тебе сейчас нужно все делать идеально, а ты тут кобенишься. – Начальник розыска даже не поднял голову: - Давай, пиши, я после развода к тебе всех оперов пришлю, проследишь, чтобы каждый, минимум, по десять справок и рапортов в дела написал, тогда будет более –менее. А тебе решать вопрос нужно, и срочно. Ели вы этого крикуна не заткнете, то сядем все, невзирая на награды и заслуги.
- Ты о чем, Александрович? – Князев перестал потягиваться, впился тяжелым взглядом в начальника розыска.
- Ты Олег, на меня глаза не пучь. – майор даже ухом не повел, продолжая писать какую-то бумагу: - То, что Громов не чушь порет – для меня в этом сомнения нет. И в том, что ты в курсе дел, которыми твои пацаны занимались, я тоже не сомневаюсь. И не надо думать, что кто-то этого не понимает. Тебя пока не трогают, потому что проще Конева или Вареника раскрутить, а потом, опираясь на их показания, взять за задницу и тебя. И у вас остается единственный шанс – это…
После этих слов заместитель начальника уголовного розыска начал отодвигать стул, и я понял, что если, в течении двух секунд, я не убегу, то возможно, меня удавят прямо в этом подвале…
Глава 3
Глава третья.
Август 1993 года.
Прослушка.
Локация – здание Дорожного РОВД.
Остаток первого рабочего дня в отделе дознания прошел спокойно. Я читал уголовно-процессуальный кодекс, впитывая, как губка, новые-старые, позабытые знания. Соседки по кабинету меня не трогали, очевидно, что наличие залоговых билетов, жены и грудного ребенка, делало меня существом малоаппетитным для блондинистых акулок в милицейской форме. Ровно в шесть часов вечера на пороге служебного кабинета возникла стройная фигура начальника отдела дознания:
- Девочки… и мальчик, всем до свидания, завтра прошу никого не опаздывать на селектор.
И только светлые волосы взметнулись над комплектом звездочек над погонами, начальница, не на секунду не задержавшись, двинулась в сторону выхода. Не успел я задуматься, что возможно не в той службе я работал раньше, а уверенный стук каблуков молодой женщины все еще раздавался у самого входа, как три мои соседки, вскочили, как по команде и начали забрасывать в железные шкафы папки с делами и спешно собирать свои сумки.