- Громов! Ты какого хрена тут делаешь? Резко собрал свои манатки и пошёл отсюда! Две минуты тебе даю, потом выкину отсюда на хрен. – если бы начальник не только орал, а еще и топал ногами, образ бы был завершенный, а так… Не знаю, что случилось с шефом за последние пару месяцев, я вроде бы ему ничего плохого не делал.
- И вам здравствуйте, товарищ майор. Вы опять до обеда водку кушали и белочку словили? – очень грубо, но я чувствовал, что в ближайшее время мне с бывшим шефом детей крестить не придется, а так, возможно, будет опасаться лишний раз со мной связываться: - Если вы забыли, то я сейчас работаю в другом подразделении, и вам абсолютно не подчиняюсь.
- И, если вы будете вести себя не потребно и пытаться испортить вверенные мне уголовные дела - я потряс перед майором стопкой бумаг:- То, в соответствие с действующим законодательством я вынужден буду защищать следственные документы любым способом, вплоть до применения оружия.- Тебе что, пистолет снова дали? - начальник розыска сделал шаг назад. Судя по его лицу, репутация в отделе у меня сложилось не самая добрая, мысли начальника розыска читались легко: - а вдруг начнёшь этого дебила вытаскивать из кабинета, а он, с дуру, возьмёт да пальнет на поражение, и потом, с торжествующий физиономией, достанет какой-нибудь документ, по которому выйдет, что его в тюрьму не в тюрьму надо сажать за убийство вышестоящего офицера, а, напротив, исключительно награждать.Майор сплюнул на пол и, матерись вполголоса, побежал наверх, а я, на цыпочках вышел из кабинета и подкрался в дальний угол подвала, откуда падал свет из приоткрытой двери кабинеты группы « тяжких». В щель между входной дверью и косяком я заметил любопытный глаз, который, без всякого сомнения, мог принадлежать только капитану Князеву, так как остальные его подчинённые находились в бегах.
- Что, сдал меня сучёныш? - я внезапно шагнула из-за двери, Князев, от неожиданности, отшатнулся, уронив свой костыль, у с трудом удержался, ухватившись за стену.Не зря мне показалось, что за пять минут до прихода бывшего шефа возле моего кабинета кто-то осторожно ходил.
- Хана тебе, Князь, допрыгался ты… - я шагнул в кабинет, отчего капитан побледнел, и, подволакивая ногу и хватаясь за столы и прочую мебель, он зашкандыбал к приоткрытому сейфу, где, уверен в этом, у него лежал табельный пистолет, выданный «на постоянку». Я остановился, как вкопанный, поняв, что моя внезапная вспышка злобы ни к чему хорошему не приведет, я точно проиграю, если дам волю своим эмоциям. Когда в кабинете раздался скрип несмазанной дверцы сейфа и щелчок предохранителя, я уже шел по коридору, направляясь к своему закутку.
Надеюсь, что у Князева хватит ума, чтобы не наносить мне ответный визит, требуя сатисфакции.
Полковник Дронов до спуска в подвал опускаться не стал - мне позвонили из его приёмной и велели немедленно явиться под начальственные очи.- Ты что, Громов, рейдерскими захватами тут занялся? Ты почему кабинет в подвале самовольно занял? Совсем уже берега попутал?- Я, товарищ полковник, ничего самовольно не занимал, а этот, так называемый, кабинет, в котором в прошлом году лежала только груда мусора и старых бумаг, вы лично отдали в мое персональное пользование, что я сейчас и делаю - используя кладовку исключительно в служебных целях. А товарищ майор... – я обличающе кивнул на сидящего здесь-же Окулова: - просто вводит вас в заблуждение о принадлежности этого помещения, но на это у нас есть замечательный документ, вами же утверждённый, который называется «Распределение помещение дорожного РУВД между службами». Если товарищ майор покажет мне такую бумагу на котором эта кладовка закреплена за уголовным розыском, я эту комнату освобожу в течение пяти минут и принесу официальные извинения товарищу майору. Но товарищ майор, меня, как птенца из своего гнезда выкинул, поэтому я занимаюсь в этом закутке дознанием. И вообще, я не понимаю, в чем проблема? С того момента, как я на сессию ушел, кладовка эта никому не нужна было, в нее ни разу никто не зашел, но стоило мне там расположится, как Александр Александрович прибежал, начал орать на меня матерно и угрожать, что выбросит меня с моими бумажками оттуда. Мне кажется, что это уже личное и совсем не связано с интересами службы.
Полковник Дронов ничего мне не ответил, молча полез в стоящий за его спиной сейф, достал оттуда какую-то папку я начал её быстро пролистывать. Найдя нужную бумагу, он провёл по ней пальцем сверху вниз, безмолвно шевеля губами, пока палец полковника не уткнулась в самый низ текста. Судя по разочарованному лицу полковника, с которым он захлопнул папку, которую небрежно бросил обратно в сейф, занятое мною помещение ни за кем из служб, отделов и подразделений закреплена не была. Мне просто повезло - такие бумаги составляют раз в два года, отражая в них фактически сложившиеся положение дел. Если бы я владел своя маленьким служебным помещением больше двух лет, тут товарищ майор Окулов, при составлении следующей схемы закрепил бы эту кладовку за уголовным розыском и сегодня бы был в своем праве. Но, история не знает сослагательного наклонения, товарищ майор не успел, поэтому только скрипел зубами, не глядя на меня.
- Ладно, Громов, иди, работай. Как, кстати, на новом месте?
- Все нормально, товарищ полковник. Сегодня сдал зачем и допущен к работе. – я встал со стула: - Разрешите идти?
Начальник отдела дознания посетила меня перед тем, как идти домой, внимательно осмотрела мои четыре квадратных метра, заглянула в раскрытую папку дела, лежащего на столе.
- А ты что от девчонок ушел?
- Да там и так тесно и дышать четырем нечем, а я знаете, как сильно дышу? – я задышал полной грудью, как будто капитан Супрунец слушала мои легкие посредством фонендоскопа.
- Больной, не дышите. – хихикнула Ольга Борисовна: - Я просто хотела, чтобы тебе девочки помогали с делами.
- Ольга Борисовна, я еще молодой, если будут вопросы, а они, безусловно, будут, я к девочкам обязательно поднимусь, и они мне точно помогут.
- Ну ладно, Паша, до свидания. Завтра не опаздывай. И еще – ночью надо спать, а не заниматься тем, чем занимаешься ты, а то ты очень плохо выглядишь. Пока…
Я на мгновение напрягся, но тут-же выдохнул, поняв, что начальник отдела дознания ничего не знает, чем я ночью занимался, а имела в виду мой, отнюдь не цветущий, внешний вид, что она и подтвердила лично, вновь возникнув у меня на пороге.
Я тебя, Паша, на следующей неделе на дежурство поставила, ну как дежурство… Сам знаешь, если ничего нет, то наши девочки до одиннадцати вечера в РОВД находятся, а там по обстановке… А в это воскресенье, на усиление выходи, но, только, чтобы в субботу выспался, и на работе выглядел огурцом.
Не успели каблучки красавицы капитана затихнуть на лестнице, ведущей вверх, я начал собираться – хотелось приехать домой, лечь спать пораньше, на сегодняшнюю ночь у меня намечен очередной рейд, но сначала…
Я достал из стола «визитницу» и начал набирать номер телефона:
- Привет сосед, как дела? Когда вещи свои заберу? В тот момент, когда ты со мной полностью рассчитаешься. Да, именно так. Игорь, я же не шучу, напоминаю, что у нас в договоре сказано, что без моей расписки о получении денег, заверенной у нотариуса, договор через месяц считается незаключенным, так что смотри сам. И еще там написано, что нотариус должен быть не любой, а конкретный, чью фамилию я указал. Ну ладно, я тебе по другому поводу звоню…
После разговора с Игорем, у которого имелись подвязки на всех этапах оформления недвижимости, я задумался, не стоит ли перенести новую ночную вылазку и решил, что стоит, не то я, чувствую, усну прямо на ходу и упаду род ноги своим заклятым врагам. А лучше, отложить все на понедельник, чтобы подготовить все бумаги.
Согласно расписания работы кассира и председателя садового общества, прием граждан они вели каждое воскресенье месяца, с двенадцати до двух часов дня. Я с утра воскресенья отметился на утреннем селекторе, чтобы возможные проверяющие из управлений удостоверились, что Дорожный РОВД по выходным выводит на службу по пятьдесят процентов личного состава, после чего я двинулся в сторону «Колизея», где во дворе, в подвальном помещении располагалась «Финансовая корпорация «Северный ветер», со странным приемщиком, который при появлении клиентов вызывает «крышу».
В помещении ломбарда, у окошка приемщика, стояло два человека, пожилая пенсионерка, что куталась в нутриевую шубу, несмотря на летнюю погоду и молодой парень в спортивном костюме, с набитой чем-то, спортивной сумкой у ног.
Увидев входящего в ломбард, старшего лейтенанта милиции, паренек сделал шаг в сторону от сумки, после чего, стукнув себя по лбу, воскликнул «Я же паспорт забыл!», двумя прыжками выскочил из помещения.
Я даже не дергался – паренек был явно таргетом уголовного розыска, но, с некоторых пор я для этого отдела даже палец о палец не шевельну, потерялся интерес взаимопомощи с этим отделом. Поэтому я встал в уголок и «прикинулся ветошью».
Бабушка очень долго пыталась втюхать приемщику в залог бронзовый бюст Пушкина, заведя песнь о том, что «вещь старинная, цены не малой, досталась от моей прабабушки, передается по женской линии.», хотя, такие-же бюстики я видел в умирающем от отсутствия покупателей, магазине «Сувениры» на проспекте Бородатого основоположника. Не добившись от местного работника взаимопонимания, бабка сунула бюст в матерчатую сумку, и обозвав приемщика сквалыжником, сообщила, что идет в налоговую, чтобы это «вонючее заведение» немедленно закрыли, после чего вышла, с силой хлопнув дверью.
После ухода клиентки в подвальном помещении повисла тишина, но, ненадолго. Примерно через три секунды створка окошка, выходившего в притвор, стала равномерно биться о откос, противно дребезжа, плохо закрепленным стеклом – это я, находясь в мертвой зоне для сотрудника, равномерно стучал рамой по стене.
За окошком чертыхнулись, грохнула массивная защелка и из помещения кассы шагнул тот странный приемщик.