Ещё чуть-чуть и он бы поверил в её ревность. До чего же хорошо играет, чертовка.
— На таком расстоянии ты даже красивее, чем обычно, — понизив голос, азартным полушёпотом подметил Рик и положил ладони на тонкую талию. Чрезвычайно тонкую, казалось, он мог ту обхватить пальцами. Инстинктивно отметил, как расширились у неё зрачки и участилось дыхание, и отодвинул, чтобы повернуться к оттеснённой в сторону Дарси. — Я попозже к тебе загляну, чтобы выразить свою благодарность.
Она сверкнула ликующей улыбкой и, кинув что-то про любовь к сладким винам, первой зашла в прозекторскую, где её поджидал весь их дружный коллектив. А Рик вместе с оскорблённой Белладонной, поджимающий свои багряные губки, последовал за ней.
Если честно, то Дарси не соответствовала его вкусам. Нет, она, конечно, симпатичная особа с приятными пропорциями: грудь не меньше второго размера и бёдра сочные — хорошая задница даже поважнее объёмного бюста будет. Недостатки внешности тоже почти не бросались в глаза. По крайней мере, крупноватый нос и раскосые, широко посаженные глаза с нависшими веками не портили её до той степени, когда уже не встанет. На остальное плевать.
По факту, инициативность и язык тела — первое, что его привлекло и зацепило в ней.
А её тело и запах, пусть и человеческий, говорили о сильном возбуждении. Дарси хотела секса, а не долгих расшаркиваний с невинными поцелуями по кладовым — это единственное, что сейчас взволновало Рика после трёх недель на голодном пайке. Он уже почти дошёл до той стадии, когда был готов идти искать внимания у жриц любви, а тут так удачно совпало.
— Не поняла, — Дарси окинула озадаченным взглядом толпу у стола для вскрытий. — Дело вроде ведут ястребы, что тут кобры забыли?
— Нельзя? — жалобно прогундосила из-за зажатого носа Вэл. — Пожалуйста, я быть тихо.
— Пусть послушают, раз хотят, — позволил капитан.
Она неторопливо натянула на руки новые латексные перчатки и встала у головы парня — предположительно восемнадцатилетнего Айра Хоски. С его родными уже связались. И теперь ждали их прибытия в районе часа для подтверждения личности убитого и первичной дачи показаний.
— Раны на горле оставил выдрессированный волк, — начала Дарси с самого важного. Аккуратно отодвинула кончиком скальпеля бахрому из остатков кожи и показала им развороченные мышцы шеи. — Когда волк или собака вцепляются в плоть, то после их укусов остаются характерные повреждения тканей от дёрганых движений. Захватывать челюстями жертву и агрессивно мотать головой, пока она не умрёт — врождённый поведенческий инстинкт у всех псовых. Можно предположить, что некий коварный оборотень решил скопировать хват и движения дикого животного. Но тогда мы можем сделать вывод исходя из размеров его челюсти, что этот оборотень: либо очень юный, либо недоразвитый.
— Я ничего не пропустила?! — в прозекторскую вбежала Лиора Фидж, поправляя на ходу лабораторный халат.
— Нет, мы только начали, — машинально откликнулась она и продолжила им объяснять: — Однако оба варианта нет смысла рассматривать, потому как юный или недоразвитый оборотень является омегами, которые имеет лишь начальную форму оборота. А как нам известно, начальная не затрагивает костных изменений, в том числе в челюстно-лицевой области. Полузвериная форма доступна только гаммам, бетам и альфам, а те априори не могут быть щенками или инвалидами. Отсюда мы можем сделать уже однозначный вывод, что это была неловкая попытка сымитировать нападение оборотня при помощи домашнего волка. Притом укус осуществлялся посмертно.
— Другими словами, мы имеем дело с человеком низкой эрудиции. Вероятнее всего, из неблагоприятной среды, — хмуро прокомментировал капитан. — Причина смерти?
— Вот тут уже сложнее… Никаких видимых травм, что могли привести к смерти или признаков отравления нет. Смерть наступила в результате повышения артериального давления и остановки сердца. Учитывая возраст жертвы и состояние его внутренних органов… честно говоря, выглядит странно. Его словно напугали до смерти.
— Напугали до смерти? — повторил детектив Грос и переглянулся с начальником. — Вам доводилось расследовать похожие случаи?
— Не припомню.
— А что по мелким травмам? Тем, что появились у него до смерти и не могли привести к летальному исходу, — уточнила Фидж, ощупывая пальцами в перчатках полость рта парнишки. — Судя по тому, как искусан язык, он перед смертью испытывал жуткую боль.
— Да, это ещё одна странность, потому как источника боли я не смогла найти. Можно было бы подумать на вмешательство одарённого менталиста. Однако фантомная боль такой силы обязательно оставила бы грубые рубцы на мозге: разрывы и локальные кровоизлияния. Но гипоталамус в полном порядке, — с досадой произнесла Дарси.
Очевидно, невозможность определить точную причину смерти крепко её нервировала. Она тоже относилась к специалистам с громкой репутацией. И закономерно чутким болезненным самомнением. Вообще, как успел заметить Рик, в их отделе в принципе все, кроме стажёров, являлись известными профи — сливками полицейской отрасли. Их не набирали от балды, а тщательно отсеивали. И хоть большинство тут отличалось откровенным приветом на голову, но их с лёгкостью можно было назвать: лучшими из лучших.
— По травмам… на правой руке есть широкая гематома, — Дарси указала на синяк, опоясывающий предплечье, и развернула ладонь, чтобы продемонстрировать сыпь из почерневших точек. — А на кисти множественные укусы насекомых, как если бы он пятернёй упал на муравейник и не сразу сумел подняться. Всё. Больше никаких нарушений целостности кожного покрова на теле нет.
— Интересненько, — протянула Фидж с энтузиазмом, уткнувшись носом в серую ладонь с застывшими пальцами. Вытащила из кармана навороченную лупу и взбудоражено пробормотала: — Очень похоже на укусы парапонеры клаваты!
— Укусы кого?.. — нахмурился капитан.
— Невероятно токсичных насекомых с наивысшей степенью боли от ужаленья. По шкале Шмидта укусы этих крошек выходят за пределы существующего индекса боли. И длится она в течение суток, не ослабевая ни на секунду. А ещё они вырабатывают редкий нейротоксин, который вызывает временный паралич, тремор конечностей и почернение кожных покровов. Помимо боли, понератоксин у многих людей провоцирует ряд аллергических реакций, поэтому нельзя обойтись без приёма антигистаминных препаратов и посещения медицинского учреждения. Если приводить максимально простую аналогию, то ужаленье парапонеры сопоставимо с огнестрельным ранением или хождением по раскалённым углям, когда у тебя пятисантиметровый гвоздь в пятке. Даже один укус тяжело перенести человеку со средним болевым порогом. А тут их десятки!
— Хочешь сказать, он умер от болевого шока? — он перевёл взгляд на Дарси. — Это возможно с медицинской точки зрения?
— Думаю, да, — задумчиво отозвалась она, пристально разглядывая чёрные точки, будто впервые в жизни их увидела. — Сильная долговременная боль может привести к аритмии и остановке сердца.
— Умереть от болевого шока — не лучшая из смертей, — скупо отметил детектив Грос.
Рик почувствовал дискомфорт ещё на словах о гвозде в пятке и, скользнув глазами по коллегам, остановился на побледневшей сестре. Она хмурила свои брови, зажимала нос и едва не плакала. Наверняка представляла, как ещё неделю назад симпатичный, жизнерадостный парнишка беззаботно веселился с друзьями, даже не догадываясь, что на следующий день будет корчиться в чудовищной агонии на полу заброшенного интерната. Возможно, он даже звал на помощь слабым голосом, но в итоге умер, так и не дождавшись проявления милосердия от нелюдя, наблюдавшего за его мучениями со стороны.
Вэл близко принимала к сердцу чужие страдания. Сопереживала горю незнакомцев глубоко и тяжело, словно чужой рассказ обладал способностью её ранить. Рик это заметил ещё в детстве, когда, будучи пятилеткой, она хныкала и тёрла своё колено, смотря на ссадину у подружки по песочнице.
Цокнув языком, он встретил её вопросительный взгляд и жестом изобразил рыдающую рожицу. Секундная заминка, и глаза сеструхи зажглись огнём. Спина выпрямилась, а подбородок взлетел чуть ли не к потолку. Вот, другое дело. Нечего сопли распускать рядом со злорадствующими блондинистыми говнюками.
— Так с чем мы имеем дело: преднамеренным убийством при помощи насекомых или несчастным случаем, с последующей неадекватной реакцией свидетеля? — сурово спросил шеф и, не дождавшись ответа ни от судмедэксперта, ни от главы криминалистического подотдела, проворчал: — Никогда не слышал про этих пара… как там их?!
— Парапонера клавата, — хихикнула Фидж и выпрямилась, сладко потянувшись всем телом. Жутко тощим телом с острыми, угловатыми плечами, на которых халат весел, как на вешалке; одинаковым что спереди, что сзади. Никаких округлостей на ходячем скелетике и в помине не было. — Ничего удивительного. У них узкий ареал обитания. Наиболее оптимальные условия для их существования находятся в тропических лесах с высоким уровнем влажности. Легче всего найти парапонеру в Мумбреше и в Ираше: южные королевства империи Тайра и птичье королевство ими буквально кишат.
— Выходит, случайно упасть на них на улице парень не мог?
— Только если не нёс подмышкой инсектарий.
— Кого?
— Аквариум для насекомых.
— Их, что ли, держат как домашних питомцев? — капитан брезгливо поморщился.
И Рик разделял его чувства, не в силах понять, как можно осознанно поощрять разрастание популяции жучков и паучков. Он их терпеть не мог — мурашки по телу бегали от одной мысли о членистоногих. Не боялся, а именно недолюбливал. Вэл вечно путала эти понятия, распространяя дезинформацию о нём.
— И тяжело купить букашек?
— Относительно. Лично знаю три фермы насекомых в Уларке, где их теоретически можно достать. Я разведением не занималась, мне нужны были подопытные для энтомологических экспериментов, а это, сам понимаешь, другая направленность интересов. Но вообще, парапонера клавата — дорогое удовольствие. Особенно в таких количествах: парня явно не одна и не две особи жалили.