И тогда эта парочка поспешила её переубедить. Сначала просветили в то, как далеко продвинулись в деле Радикального Воспитателя, а потом ещё в мелких подробностях рассказали о двух выпускниках журфака, проходящих практику у них в отделе. Лично познакомиться с ними она смогла через полчаса, когда они вернулись со встречи с научным руководителем.
Кинтион Ладовски не особо заинтересовал — обычный незрелый юнец, у которого в голове свистит ветер. А вот Доминика Бланже, по-приятельски попросившая называть её просто «Миной», обладала редкой естественной красотой: черты лица правильные, соответствующие стандартам золотого сечения, стройная фигура близка к идеальным пропорциям песочных часов. Ко всему прочему она ещё и красилась умело. Скромно, совсем чуть-чуть, так, чтобы подчеркнуть имеющиеся достоинства. Одевалась чуть похуже, но, очевидно, из-за своего скромного финансового положения. Безусловно, очень красивая и, скорее всего, неглупая девица, но всё же неровня Белладонне.
Крайне неудачно объявилась эта Доминика. Из-за обиды Рикард находился сейчас в нестабильном, легко возбуждающемся состоянии. Он мог чисто назло приударить за ней.
Из безрадостных мыслей Белладонну вырвало возвращение капитана. Сохранение работы в шкале приоритетов у неё стояло выше отношений с мужчиной, поэтому она последовала за начальником в кабинет, ожидая выговора за самовольно взятый отпуск длиной в неделю. Однако он её удивил. Вместо пламенных нотаций, последовала всего пара лаконичных вопросов: что собралась делать дальше и нуждается ли она в его помощи?
Белладонну так поразила своеобразная реакция капитана Бака, что она банально обомлела. Почему в этом странном месте ей все стремятся помочь просто так, ничего не прося взамен? Откуда в них столько щедрости и доброты? Зачем они вынуждали её чувствовать себя подлой злодейкой, не заслуживающей их теплоты? Как будто никто из них не познал насколько мир безжалостен. Одна она хлебнула из выгребной ямы.
Ощутив в уголках глаз слёзы, Белладонна благодарно улыбнулась Баку и вежливо отказалась. В данный момент ей и правда не нужна была ничья помощь. Она уже самостоятельно позаботилась о своей безопасности.
— Хорошо, я тебя понял, — он громко откашлялся и как бы между делом добавил: — Последнее. Можешь считать это просьбой. Ставь меня, пожалуйста, в известность о своих намерениях или уже совершённых действиях раньше, чем это успеет сделать кто-то другой. Договорились?
— Вы имеете в виду об обстоятельствах, не касающихся работы?
— Само собой.
— А вы в свою очередь пообещаете, что за этим не последует никакого наказания?
— Да, но при условии, если не будет нарушено законодательство Ксоры, — неохотно протянул капитан, настороженно на неё поглядывая. — Есть ещё что-то, о чём я не знаю?..
Пользуясь подвернувшимся моментом, пока он весь из себя такой доброжелательный и понимающий, Белладонна шустро оттянула ворот блузки и продемонстрировала укус на ключице. Его глаза предсказуемо закрылись от этой картины, брови сомкнулись на переносице, ноздри раздулись, а желваки заходили на скулах.
Так и не поднимая век, Бак тихо рыкнул:
— Прочь с глаз моих.
И она поспешила выполнить его приказ. Рано или поздно все бы в отделе узнали о метке, а так, на одну головную боль выходило меньше. То был идеальный момент, чтобы донести настолько взрывоопасную информацию до вспыльчивого начальства.
— Пойдём выйдем, — сухо бросил ей Рикард, проскочив мимо.
Глубоко внутри закралась глупая надежда, что он по ней скучал. И сейчас позвал не для того, чтобы наговорить гадостей. Хотелось верить в лучшее. Но настала пора для жестокой реальности, в которой его глаза казались холоднее льда, а губы кривились в презрительной ухмылке.
— Ну? Что дальше?
— Ты о чём? — не поняла Белладонна.
— Когда разморозят мои счета?
— Примерно через две недели, — неопределённо протянула она, поскольку сама была не уверена. Конечно, просто сидеть и ждать, не собиралась, но неизвестно какие палки в колёса ей повставляют родственнички. Возможно, как раз прикрыть доступ к деньгам будет их главной целью.
— Так понимаю, ты Марселя не предупредила?
— Да, но я позаботилась о его стартовом капитале.
Пару раз кивнув, Рикард вскинул руку и помассировал ладонью шею. Им впервые так неловко было в компании друг друга. Он избегал встречаться с ней глазами, и в целом выглядел так, будто бы всё отдал, чтобы оказаться сейчас в другом месте. Но видимо, сумел себя перебороть и как можно равнодушнее спросил:
— Что с меткой?
— Всё ещё приживается.
— Почему я её не чувствую?
— Я её скрываю ведьмовской мазью.
— Зачем тогда вообще её нужно было ставить? — скептически хмыкнул Рикард. В его тоне проскочило что-то похожее на обиду, за которую захотелось отчаянно ухватиться.
— Ты бы предпочёл, чтобы все о ней сразу узнали? — Белладонна шагнула к нему навстречу, внимательно разглядывая лицо. Изломленный уголок рта, по которому она так соскучилась, дёрнулся и тут же застыл. А взгляд обдал колючей стужей.
— Не начинай. Я не в настроении с тобой играться.
Рикард отступил на шаг, снова увеличив между ними дистанцию, и стал её обходить по кругу, всем своим неприступным видом демонстрируя, что разговор закончен и теперь он возвращается в отдел.
— Рик, я хочу начать всё сначала, — она вцепилась ему в руку чуть выше запястья. — Я обещаю, что больше не буду действовать столь неприемлемыми для тебя методами.
— Не надо обещать того, что не сможешь сделать.
— Я очень постараюсь.
— Донна, тебя сломал клан, как и многих твоих… даже не знаю, как их называть. Но, похоже, там все больные на голову. Я понимаю, среда формирует личность и всё такое, поэтому ничего от тебя не жду: ни хорошего, ни плохого. Поскольку уже пообещал, то помогу тебе и Марселю. Но потом мы пойдём разными дорожками.
— Ты же на самом деле этого не хочешь…
— Мне лучше знать, чего я хочу, — он небрежно скинул её руку со своего запястья и ушёл. Ушёл ни разу не обернувшись.
11 глава: (вторая часть)
Время текло, а ничего не менялось. И с каждым днём ей становилось всё хуже.
Хоть текст и стоял перед глазами, но в голове тонко звенела мучительная пустота. Слова рассыпались на буквы, и смысл написанного неизменно ускользал от неё. Чем старательнее Белладонна пыталась вникнуть в отчёт, тем гаже себя чувствовала.
Неужели нельзя ничего исправить? А как же право на второй шанс? Что надо сделать, чтобы заслужить его?
Положив документ на стол, она откинулась на спинку кресла и оглядела полупустой зал. Зачем-то заявилась за час до начала рабочего дня и теперь наслаждалась компанией вялых выпускников и Оскара, для которого приходить заранее было в порядке вещей.
Поднявшись со скамейки в углу, Доминика бодро пересекла зал по диагонали, высоко поднимая колени, несколько раз присела, попрыгала на месте и двинулась в обратном направлении. И когда почти добралась до входной двери — та распахнулась, и в отдел вошёл Грос.
— Здравствуйте! — поприветствовала она, ослепляя его обворожительной улыбкой.
— Ага, привет, — сонно бросил он на ходу.
Однако Доминика не торопилась переключать с него внимания, проводила глазами до самого рабочего места и никак не отреагировала на повторно открывшуюся дверь. А вот уже Рикард пройти мимо неё не смог, тем более после того, как поймал на себе взгляд Белладонны — повёл себя максимально предсказуемо.
— Привет, красавица, — он приобнял Доминику за талию и наклонился, чтобы мазнуть по воздуху губами около её скулы. Очевидно, намеревался поцеловать в щёку, но она успела дёрнуть головой, не дав ему этого сделать. Молниеносность реакции приятно удивила, на её месте многие девушки замерли и позволили бы с собой делать всё, что ему заблагорассудится.
— Я без понятия, что сейчас происходит, — Доминика скинула его руку и отскочила на несколько метров, нервно продолжая отряхивать бок. Сначала нашла взглядом Гроса, потом встретилась глазами с Белладонной, так и метаясь между ними, чистосердечно заверила: — Он вообще не в моём вкусе. Терпеть не могу такой тип мужчин. Между нами ничего нет, не было и не будет.
— Охренеть, — хмыкнул от растерянности Рикард, — ты меня уже во второй раз так жёстко отшиваешь.
— Очень увлекательная информация. Не представляю, как я жил без неё раньше, — старший детектив отвлёкся на сообщение в телефоне. — А если серьёзно, то не бери в голову, он у нас немного дурачок, когда дело доходит до прекрасного пола. Мы в курсе, что он пристаёт ко всему, что движется. А что не движется, сам двигает и пристаёт.
— Эй! Ну это уже перебор!.. Я не настолько любвеобилен…
— Хотите сказать, что я прекрасна? — она вычленила из его слов самое важное для себя.
Подняв на неё взгляд и посмотрев, как на недалёкую глупышку, у которой теперь ещё и глазки заблестели от восторга, старший детектив не сдержал ироничного смешка:
— Не ужасна уж точно. На комплимент, что ли, напрашиваешься?
— Только если от вас.
Прижавшись рёбрами к торцу стола и положив подбородок на внешнюю часть кисти, стоящей на локте руки, Белладонна улыбнулась. События приняли неожиданный, но крайне приятный оборот. Похоже, нет необходимости беспокоиться из-за Доминики. Она практически в открытую заявляла во всеуслышание о своей симпатии к Гросу. А вот он, судя по застывшей позе и сконфуженной ухмылке, раньше не сталкивался с настолько уверенными в себе девушками, решившими за ним приударить. Кажется, в ближайшее время их ожидает занимательное зрелище.
— Привет, — сухо кинул ей Рикард исключительно для поддержания видимости старых отношений. Как будто кто-то в отделе мог не заметить, как сильно изменилась манера их общения. Уж лучше бы игнорировал под стать Марселю. Он опустился на кресло и отсалютовал Оскару. — Как дела, дружище?
— Отвратительно. Гепарды проиграли в полуфинале Антилопам, — тот в раздражении захлопнул крышку на круглых часах и опустил их в нагрудный карман жилета. — Даже в финал не вышли, срамное позорище. И их ещё считают лучшими бегунами в мире? Смешно, да и только.