– Я думала, что ты внештатный капитан катера, живущий в однокомнатной пляжной лачуге. Я не ожидала обнаружить твое имя среди успешнейших молодых предпринимателей в странах Карибского бассейна. Это смутило меня.
Он беззастенчиво ей улыбнулся.
Что тут смешного?
– Это было совершенно неожиданно, – добавила она. – Мне потребовалось время, чтобы свыкнуться с мыслью о том, что я представляла тебя совсем другим человеком. И я ждала, вероятно, немного дольше, чем нужно.
– Немного? – Ухмыльнувшись, Куп оперся на барный стул рядом с ней и случайно толкнул ее колено своим, нарушая ее личное пространство. – Четырех недель вполне достаточно, чтобы примириться с этим, тебе не кажется? И ты так и не связалась со мной, милая. Это я приехал к тебе.
– Мне нужно было слишком со многим свыкнуться. – Элла подняла подбородок. Он обманул ее и прикинулся кем-то, кем на самом деле не был. Разве она не имеет права дуться и чувствовать себя оскорбленной? – И я внезапно поняла, что ничего о тебе не знаю, я просто испугалась.
– Ты знала обо мне самое важное. – Он провел большим пальцем по ее нижней губе.
– Не надо. – Элла отпрянула, внезапное прикосновение шокировало ее так же сильно, как и нежность в его глазах.
– Тебя очень легко испугать, верно, Элла?
Он пристально посмотрел на нее, и Элле показалось, что под ее футболкой и джинсами он видит беззащитную девушку, какой она когда-то была.
– Почему?
Она пыталась восстановить дыхание, не в силах оторваться от его глаз.
Она может справиться с сексуальным желанием. Она справится. Но она не хотела нуждаться ни в Купе, ни в любом другом мужчине. Только не это.
– Думаешь, мы можем сейчас поговорить о ребенке? – сказала она. – Я должна вернуться на работу.
– Конечно. – Куп пожал плечами, напряжение в его лопатках было ничто по сравнению с всплеском сексуального возбуждения.
Черт, он снова хотел ее: эти податливые соблазнительные губы, твердые соски, прижимающиеся к его груди, волнующее влажное тепло, охватывающее его со всех сторон, как бархатная перчатка.
И он был чертовски уверен, что она тоже его хотела.
Он чувствовал запах ее возбуждения, пряный аромат ее желания, с тех самых пор, как она забралась в такси и чопорно сидела в дальнем углу, как будто опасалась, что воспламенится, если приблизится к нему.
Она все еще очаровывала и волновала его. И хотя Куп продолжал мысленно убеждать себя, что очередная связь с Эллой может запросто превратить его жизнь в настоящее стихийное бедствие, другая часть его полагала, что хуже не будет, если он приложит усилия. Так почему они должны отказывать себе в удовольствии?
Он должен был признать, что его удивила и тронула реакция Эллы, когда она выяснила всю правду о его богатстве. Большинство женщин не преминули бы обратиться к нему за определенной компенсацией. Особенно обнаружив, сколько он стоит. Вместо этого ей «нужно было время, чтобы свыкнуться»! Что это, вообще, такое? Куп чувствовал неловкость, ведь он обвинил ее вчера в том, что она подставила его.
Он вылил остатки колы в стакан, сделал большой глоток, чтобы выиграть немного времени и решить, что делать дальше.
Элла не произнесла ни слова, на ее напряженном лице читались ожидание и настороженность – словно она беспокоилась из-за того, что он собирался ей сказать.
– Я вижу это так, Элла, – начал он, – как бы это ни произошло, мы оба собираемся стать родителями нашего ребенка. И ты права, мы почти ничего не знаем друг о друге. – Его взгляд блуждал по ее груди, где под обтягивающей футболкой выделялись соски, почему-то напоминавшие ему две пули. – Разве что самое основное. – Он проглотил последние капли колы и подождал, пока прохладная жидкость успокоит его пересохшее горло. – Как насчет того, чтобы вернуться на Бермуды на пару недель? – Это неожиданное предложение вырвалось у него прежде, чем он успел по-настоящему обдумать его, но Куп, видимо, сделал все правильно, потому что ее глаза засветились радостным удивлением. – А пока ты там, мы обдумаем и решим, как все уладить и организовать после рождения малыша.
– Ты хочешь принимать участие в жизни ребенка? – Элла так обрадовалась, что ему пришлось закусить щеку, чтобы не улыбнуться ей в ответ.
– Конечно, хочу. Это ведь и мой ребенок, не так ли?
– Ну, да. Конечно. – Она сложила руки на животе, словно защищая его, и Куп начал понимать, что это был исключительно инстинктивный жест. И абсолютно естественный.
Он даже немного растерялся, когда осознал, как много этот ребенок уже значит для нее. А потом смутился, ему пришла в голову мысль, что вряд ли когда-нибудь ребенок будет значить так же много и для него.
Он мог быть благонадежным и лояльным, взять на себя обязательства, но всему есть границы. Слепую преданность, самоотверженность и ответственность, которые так необходимы ребенку, он вряд ли сможет предложить. Любить кого-то больше, чем самого себя? Ну, нет, увольте! Он знал, что никогда больше не сможет пройти через это.
– Как это, ты собираешься на Бермуды? – уставилась на подругу Руби. – Надолго?
– Я точно не знаю, наверное, только на две недели. Куп предложил мне купить билет с открытой датой, но я сомневаюсь, что это займет больше времени. – Хотя она должна была признать, что невероятно растрогалась, когда он высказал сомнение, что двух недель будет достаточно для улаживания всех вопросов по «детской теме».
– Ты совсем рехнулась? – Уперев руки в бока, Руби выглядела весьма воинственно.
– Он пригласил меня, и мне кажется, это хорошая идея. – Избегая сердитого взгляда своей подруги, Элла посыпала завитушки из сливочного крема съедобными розовыми блестками, а затем поставила готовый кекс на башню, которую сооружала на день рождения девятилетней девочки. Элла ожидала такой реакции. – У нас будет общий ребенок. Я не против того, чтобы отец участвовал в его жизни, если он хочет, но мне необходимо узнать о нем немного больше, чтобы сделать эту возможность реальностью. Тем более что мы живем так далеко друг от друга. – Она уже все обдумала, и решение казалось ей вполне логичным и разумным.
Руби топнула ногой:
– Так почему он не может остаться в Лондоне, чтобы вы могли выяснить и обсудить все здесь?
Элла вздохнула и вытерла липкие руки о передник:
– У него бизнес.
– Как и у тебя, между прочим. – Руби попала прямо в уязвимое место.
– Я знаю, что это не самое подходящее время. – Элла взглянула на подругу и мысленно отмахнулась от чувства вины. Им уже и так придется брать ссуду, чтобы покрыть дополнительные расходы на персонал, пока она будет в отпуске по уходу за ребенком… – Это будет хорошая практика для Салли и Джеммы, и я накопила достаточно, чтобы платить им больше, пока меня не будет.
– Ты отлично знаешь, что деньги тут ни при чем, – возмутилась Руби. – Как насчет твоих регулярных визитов к врачу? А если что-то случится с ребенком?
– Куп договорился с главным акушером на острове, что тот будет наблюдать меня, пока я там. – Элла заметила, как он побледнел, когда она упомянула эту проблему. – Но вряд ли я проведу там больше двух недель. Я все еще буду только на четвертом месяце, когда вернусь.
– Ладно, хорошо, тогда к главному. – Руби вскинула руки в отчаянии. – А как насчет того, что Купер Дилэйни – полное ничтожество, который обвинил тебя в том, что ты обманула его, что ты охотишься за его деньгами? Это из-за него ты рыдала сутки назад. Откуда ты знаешь, что можешь доверять ему, что он не устроит тебе очередной скандал, когда ты окажешься с ним на Бермудских островах?
А я этого и не знаю.
Элла прогнала сомнения прочь. Да, Куп пришел в бешенство, когда она сказала ему о ребенке, но он извинился перед ней, и Элла знала, что он сделал это искренне и осознанно.
– Он отец моего ребенка, и он дает мне шанс узнать себя лучше. Ты ведь наверняка понимаешь, что я должна воспользоваться этой возможностью?
– Ну-у… И тебе не кажется подозрительным, что спустя всего лишь двадцать четыре часа после дикой истерики из-за твоей беременности он вдруг жаждет принимать такое активное участие в жизни ребенка… – Руби сделала паузу для большего эффекта, – и в твоей жизни.
– Может быть. – Разумеется, она думала об этом. После первоначальной эйфории по поводу его предложения Элла успокоилась и поняла, что его внезапный интерес к ребенку не может быть единственной причиной, почему он попросил ее прилететь на Бермуды.
Но это ничего не меняло, он по-прежнему оставался отцом ее ребенка. И она хотела, чтобы он участвовал в жизни малыша. И эта поездка на Бермуды была единственным способом выяснить, возможно ли это.
– Ты полна решимости, не так ли? – с болью произнесла Руби.
– Да.
Руби коротко выругалась, признавая свое поражение:
– Полагаю, это моя вина. Если бы я не вмешивалась и не подбивала тебя на флирт с капитаном Секси, ты бы не оказалась сейчас в такой ситуации.
Элла обхватила лицо Руби ладонями, заглядывая ей в глаза:
– Какая ситуация? Подаренный мне шанс родить ребенка? Возможность испытать чудо материнства? Что казалось практически нереальным? Ты имеешь в виду эту ситуацию?
Руби криво улыбнулась ей:
– Ладно, согласна. Но сделай мне одно одолжение, хорошо?
– Какое?
– Не позволяй счастью ослепить тебя. Ты всегда видишь в людях только хорошее, Элла. И это одно из качеств, которые я так люблю в тебе. Но на этот раз постарайся быть немного осторожнее.
– Если ты намекаешь на историю с Рэндаллом, тебе не стоит беспокоиться. – Элла взяла Руби за руку. – На этот раз я не позволю настолько ослепить себя. Я усвоила этот урок, когда мне было восемнадцать, и уже не влюблюсь так легко снова. – Она допустила эту ошибку с Рэндаллом и поплатилась своим ребенком. – Но я также отказываюсь все время бояться.
Ей нужно было рискнуть и разгадать увлекательную загадку, которую представлял собой Купер Дилэйни. Этот мужчина с неотразимым обаянием пляжного бездельника, у которого оказалось достаточно энергии и амбиций, чтобы из ничего построить многомиллионную империю. Мужчина, который беспокоился, не навредят ли их занятия сексом ребенку, растущему у нее в утробе, и при этом смотрел на нее с вожделением, которое грело ей душу.