пода, собравшиеся в зале, просто впали в полный ступор. Все два десятка мужчин, включая стоящего на карачках Кэлера и застывшую от ужаса девочку.
Внезапно тишину разорвал смех. Блондин хохотал, крутя в пальцах маленькую стрелу, которую шутя выдернул из дерева. Бэль сжалась в комочек — смех, почему-то, напугал ее сильнее общего оцепенения. Одновременно очнулся Кэлер. Он, ловко извернувшись, вскочил на ноги, подхватил сестренку подмышку, пробормотал: 'Извините' и вылетел в коридор.
— Кто этот чудный ребенок? — услышала за своей спиной Бэль насмешливый голос блондина. Ответ заглушила закрывшаяся тяжелая дверь…
— Вот, — закончила девочка с тяжелым вздохом. — А потом все начали кричать, и Нрэн сказал, что на ужин мне сладкого не дадут.
— Потому что ты должна быть наказана, — сурово пояснил воитель со своего стула, установленного так, чтобы можно было следить за Элией, но не терять из виду и Бэль. Он уже немного пришел в себя. Отчитывать же Бэль для бога настолько вошло в привычку, что совсем не составляло труда и не требовало умственных усилий. Многоплановое божественное мышление, все уровни коего были заняты любованием богиней и душевными терзаниями, ухитрилось выделить малую часть сознания на подержание незамысловатой беседы.
Обычно Нрэн, едва вручив кузине подарок, он тут же пытался скрыться с ее глаз, но сегодня принц чувствовал, что просто не в силах сразу уйти. Бог обреченно понимал, что готов вытерпеть все издевки и насмешки кузины, изображающей нежную привязанность и интерес к нему, как к мужчине (это к нему-то: тупому, длинному, худому уроду, невежественному солдафону!). Готов снести все, только бы она не гнала его, позволила немного побыть рядом, посмотреть не нее. Глубокое декольте неудержимо притягивало взгляд бога. Кроме того, оправдывался принц, подарок-то он еще не отдал, да и Бэль рядом.
— Хм, Нрэн, а тебе не кажется, что лишить девочку сладкого за то, что она совершила покушение на посла, по меньшей мере, странно? — уточнила Элия, покусывая губу, чтобы не разразиться гомерическим хохотом.
— Нет, — коротко отрезал мужчина.
— И за что ты ее караешь? За то, что промазала? — подкинула наводящий вопрос богиня.
— Нет, — совершенно уверенно повторил любимое слово принц.
— Ага, значит, ты наказываешь ее так за попытку убить дипломата лишением сладостей? — иронично 'догадалась' Элия.
— Э-э-э, — окончательно запутался 'великий педагог'. До него, наконец, дошла вся абсурдность ситуации. — А как ты предлагаешь ее наказать?
— Зачем вообще наказывать малышку? Она уже объяснила, что все вышло совершенно случайно. Девочка вовсе не хотела кому-то причинить боль. Для нее жизнь — понятие гораздо более святое, чем для тебя, а ты десерты ешь регулярно, правда, считаешь ими всякую гадость, что я и под пыткой не отведаю, — поморщилась Элия, имея в виду пристрастие воина к горькому и соленому.
— Я Бог Войны, — нашел оправдание Нрэн то ли своим вкусам, то ли мотивацию кровожадности.
— Ну и что? — фыркнула ничуть не впечатленная принцесса. — А я — Богиня Логики. И считаю, что наказывать девочку нет необходимости. На сей раз она действительно прекрасно понимает, что могла совершить очень плохой поступок, а раз вина осознана, в каре нет нужды. Ведь ты наказываешь ее для того, чтобы Бэль прониклась чувством вины?
— Да, — серьезно согласился 'красноречивый' кузен.
— Вот и договорились, — довольно заключила богиня.
Бэль радостно заулыбалась, понимая, что каким-то образом, пока еще девочка совсем не понимала каким, Элии удалось переубедить Нрэна, а значит, десерт — самая съедобная часть всей трапезы, ей все-таки достанется.
— Иди, малышка, поиграй, — доброжелательно обратилась Элия к сестренке.
Та радостно подскочила с опостылевшего кресла.
— А можно попрыгать у тебя на постели? — уже в дверях на всякий случай уточнила проказница предварительную договоренность. Огромная мягкая кровать под большим балдахином неудержимо притягивала девочку.
— Можно, — великодушно разрешила богиня, искоса наблюдая за тем, как напряглось лицо кузена при словах 'прыгать' и 'постель'.
Как только крошка с радостным визгом унеслась в спальню, пажи внесли фрукты, сыры, сладости, 'горькости' и 'солености', предпочитаемые воителем, крепкое белое лиенское вино 'Золотой водопад' и сервировали маленький столик. Нрэн понял, что Бэль удалили, а его отпускать не собираются, и запаниковал.
— Мне пора, — попытался было ретироваться мужчина, используя старый как мир неубедительный предлог.
— Не думаю, — покачала головой богиня, наполняя свой бокал, от 'любезного' кузена она даже не ждала такой услуги. — Мы так давно не виделись. Останься, прошу. Я хочу с тобой немного поболтать.
— О чем? — насторожился принц.
— Обо всем, дорогой, — лукавые искры засветились в глазах Элии, она сама налила вина собеседнику, сама протянула бокал. — Например, о том, как прошла твоя последняя военная кампания в районе Кара-Висты.
— Я выиграл, — коротко ответил бог, принимая вино, но ухитрился взять его так, чтобы даже случайно не коснуться руки кузины. — Трофеи в Оружейной.
— Исчерпывающий ответ, — Элия заливисто рассмеялась над обычной лаконичностью Нрэна и пригубила 'Золотой водопад', выставленный ради все того же негалантного кавалера. — А что за мужчина прибыл с тобой на праздники?
— Ларс, мой друг, — ответил принц, подозрительно прищурившись. — А что?
— Познакомишь? — вкрадчиво спросила Богиня Любви, поддразнивая кузена.
— Зачем? Он такой же, как я, обычный Бог Войны, — нахмурился Нрэн, сжимая ножку бокала.
— Мрр, — чаровница лукаво погрозила ему пальчиком. — Боги Войны меня тоже интересуют, милый. Весьма, весьма интересуют! Ты же хочешь…, - принцесса сделала еле уловимую паузу, — сделать мне приятное?
— Да, — выдохнул Нрэн, но все равно продолжил гнуть свою линию. — Ларс тебе не понравится.
— Почему ты так в этом уверен? Он что, урод? — искренне удивилась Элия и потребовала. — Опиши!
— Ларс отличный воин, но выглядит совсем обычно. Он высокий, худощавый, светлые волосы, глаза желто-зеленые, — Нрэн помолчал и мстительно добавил, приберегая напоследок особенно неприглядную подробность. — Шрам на виске.
— О, и что же некрасивого? Все очень даже привлекательно, дорогой, обязательно познакомь меня со своим другом, — приказала принцесса, открыто провоцируя кузена.
— Хорошо, — тяжело вздохнул бог, гадая, почему ему показалось, что Ларс не понравится Элии. Ей ведь нравятся все мужчины, кроме него.
Тщетно раздумывая над тем, что ему делать и что сказать, принц глянул на свой бокал и залпом осушил его. Сработало! Его осенило, ибо бог вспомнил, зачем собственно пришел к кузине: отдать подарок! Шкатулка до сих пор стояла у принца на коленях, но в сумбуре чувств — обычном состоянии в обществе Элии — он как-то упустил из виду очевидное.
— Это тебе, — почти радостно сказал Нрэн, встал и протянул свой дар богине.
— Благодарю, — ответила Элия и приняла резную шкатулку, мимолетной лаской коснувшись пальцев воителя, на сей раз не успевших отдернуться из опасения уронить дар. Повернув маленький серебряный ключик, принцесса приоткрыла крышку и издала возглас восхищения: — О, дорогой, это прекрасно! Пойдем, я хочу сейчас же примерить. Поможешь? Мне нужно зеркало!
Поняв, что он угодил в новую ловушку, принц налил, осушил еще один бокал для храбрости (не помогло, конечно!) и обречено последовал за кузиной в будуар. Там запах незнакомца, примешивающийся к обычным нежным ароматам, витающим в воздухе, стал еще более силен, и бог ревниво покосился в сторону спальни, пообещав себе непременно выяснить личность 'подлеца'. Запах его четко отпечатался в мстительной памяти Нрэна. Поставив шкатулку на столик у зеркала, принцесса опустилась на пуфик и выжидающе уставилась на кузена.
Подрагивающими руками Нрэн извлек ожерелье из сапфиров в серебряном кружеве металла и приблизился к молодой женщине. Бережно отвел с шеи шелковистые медовые кудри, едва касаясь их рукой, и опустил украшение. Самый нижний сапфир, ограненный в виде капли, уютно устроился как раз в ложбинке между двух соблазнительных полушарий…
У бога пересохло в горле, в ушах, словно боевые барабаны, застучала кровь, сердце готово было выпрыгнуть из груди, перед глазами встал туман, но почему-то кузина в этом тумане выглядела совершенного отчетливо… 'Мне нужно уйти. Срочно нужно уйти', - среди пьяного буйства сумасшедшего желания жалобно завопил изнемогающий рассудок принца. А маленькая упрямая застежка никак не хотела закрываться, пальцы стали словно ватными. Хрипло дыша, Нрэн не сводил взгляда с груди Элии, безумно завидуя этому сапфиру, которому позволено гораздо больше, чем ему. Наконец, к счастью или, быть может, он уже не мог сказать точно, к сожалению, застежка поддалась и с легким щелчком закрылась.
— Спасибо, мой милый, — нежно прошептала богиня, снова скользнув пальцами по его мозолистой от привычной тяжести меча ладони.
Пробормотав что-то неразборчивое, то ли ответ, то ли благодарность, то ли проклятие, принц отдернул руку, будто обжегся и стремительно вылетел из будуара. Больше оставаться рядом с Элией он просто не мог. К драным демонам этикет! Даже длинный камзол уже ничем не мог помочь в деле маскировки обезумевшему от желания богу.
'Опять сбежал, — с легкой досадой подумала принцесса, проведя рукой по ожерелью, — но очень скоро настанет миг, когда ты не успеешь этого сделать, и тогда… Ну а пока будем играть, мой неприступный старший кузен. Ты мое лучшее развлечение на Новогодье и лучшая цель! Я начинаю охоту!'.
После стремительного бегства Нрэна богиня ощутила легкое беспокойство, которое нарастало по мере того, как шли минуты. Даже веселая болтовня малышки Бэль и ее неизменные 'почемучки', которые всегда развлекали богиню, не могли развеять тревогу. Поняв, что ей не дает покоя предчувствие, смешанное с далеким зовом, Элия дала девочке целую шкатулку колец и перстней и оставила играть в великую заброшенную сокровищницу древних эльфийских правителей. А сама уединилась в кабинете, чтобы разобраться, кто же из близких знакомых (иной бы не докричался) так отчаянно зовет ее мысленно, не используя заклятия связи, и почему.