Конечно, все более-менее состоятельные или хоть сколько-нибудь смыслящие в высоком искусстве магии горожане загодя накладывали чары или покупали амулеты, маскирующие не только внешность, но и личную силу, характеристики души. Чем выше было мастерство мага или дороже амулет, тем лучше оказывалась маскировка, но никакие, вернее, почти никакие чары не могли стать преградой на пути Бога Сплетен и Магии к вожделенной информации. Под его любопытным взором отчетливо проступала истина.
Джей обожал бродить по городу вместе с братом, но его интересовали не только сплетни. Особенно белобрысый пройдоха ценил возможность хорошо (в его понимании) пошутить над разоблаченными Риком господами и безнаказанно почистить приглянувшиеся карманы. К категории последних бог относил не только наиболее пухлые и звенящие серебряными монетками экземпляры, но и находящиеся на одежде чем-то не угодивших ему дворян. Косой взгляд, брошенный пару веков назад и неправильная, по мнению Джея, улыбка вполне могли помочь их обладателю попасть в число потенциальных жертв. Впрочем, по какой-то странной закономерности обладатели косых взглядов оказывались одновременно и владельцами толстых кошельков.
Но Джей не был бы Джеем, если б не совместил своей страсти к воровству с тягой к розыгрышам. На этот раз на поясе бога, заблаговременно прошвырнувшегося по нужным лавкам на прошлой семидневке, болталось два маленьких мешочка с сюрпризами. Несмотря на внешне безобидный невзрачный вид, мешочки с заклинанием безразмерности, таили в себе достаточно восхитительных тайн.
Быстро шагая в толпе, братья "попугайчики" наслаждались прогулкой. Чутье Рика как лучший поводырь вело парочку по городу. Принцы глазели на праздничные улицы, любуясь столицей: на Радужной улице пахло дождем, сияли иллюзорные арки радуг, сквозь них сновала молодежь, играя в салки, а несколько магов раздавали радужные шарфы, которые должны были испариться к утру (конечно, попугайчики дополнили ими свой гардероб); на улице Сирени стоял одуряющий аромат цветов, и все вертикальные и горизонтальные поверхности зданий были покрыты гирляндами и букетами сирени, среди цветов-иллюзий было немало и настоящих; улица Жемчужная превратилась в загадочный город русалок, сияющий на дне Океана Миров…
Бродя по городу, боги рассматривали не только чудеса, созданные стараниями магов-декораторов. Время от времени Рик пихал брата в бок и едва уловимым кивком указывал на любопытный объект. И братья начинали действовать.
Вот на Центральной площади у бочек с вином обнаружился Кэлер и его приятели. Все они хлебали дешевое пойло. Вот на улице Ирисов меланхолично покачивал головой в такт жалобной песне менестреля эстет Мелиор. А в уголке на улице Рассвета, в розовом мареве, строгая графиня Диата висела на шее у смазливого парня, ничуть не стесняясь толпы. Сверившись со своей мысленной картотекой, боги опознали в нем сынка торговца Дата Черли. Джей негодующе фыркнул, вспоминая, как эта стерва ломалась целых две семидневки, прежде чем снизойти к его ухаживаниям. Словом, представился чудный шанс отомстить гордячке. Бог опустил руку в мешочек, любовно выбирая подарок. Быстрым шагом принцы прошли мимо милующейся парочки. А несколько секунд спустя раздался истошный визг. Топая ногами, дрожа от ужаса и отвращения, дама вытряхивала их своего обширного декольте огромного мохнатого паука. Сынок торговца по мере сил пытался ей помочь. Милостью Джея животное не кусалось, только слегка щипало кожу. Но графиня, не являясь знатоком фауны Арана, всё орала и орала. Эти звуки, выражаясь высоким языком поэтов, пролились бальзамом на израненное сердце бога. Завернув за угол, Рик и Джей весело рассмеялись.
Довольно хихикая, принцы двинулись дальше, мысленно "фотографируя" элиту Лоуленда в компрометирующих положениях, чтобы потом, если понадобится, с толком использовать добытую информацию. Мешочки с дохлыми и живыми сюрпризами пустели довольно быстро.
Остряку виконту Рельви достался второй дохлый паук, размером с детский кулачок. Членистоногое упокоилось в кармане камзола виконта, заняв место извлеченного оттуда кошелька. Почившую луну назад крыску приютила в своей сумочке визгливая сплетница баронесса Ситари, юный граф Ференс Деграс, один из дружков Элегора, украсил свою шляпу безвредной змейкой исс, но расстался с красивым перстнем. Ловкий вор стянул его прямо с пальца юноши, увлеченного созерцанием эротической иллюзии…
На Торговой площади, куда заглянули принцы, сегодня не стояли ряды. Там кружился Хоровод — старинная лоулендская забава. Под звуки скрипок цепочка взявшихся за плечи друг друга мужчин и женщин со смехом двигалась по площади. Нарастал темп, все быстрее мелькали фигуры танцующих, и вдруг музыка обрывалась. По воле случая оказавшиеся напротив друг друга мужчины и женщины целовались. Игра, видно, только началась, и конкурсы на самый долгий, самый страстный и прочие поцелуи были еще впереди.
Среди играющих принцы углядели ублюдочного поэта Оскара, кузена Лейма и герцога Лиенского. Позволив себе немного помечтать о размещении лучших экспонатов своей коллекции из обоих мешочков на теле и одежде Элегора, Джей со вздохом сожаления отверг эту идею. Все равно сумасшедший парень лишь пришел бы в восторг от такого сюрприза. А Оскара Элия трогать запретила. Поэтому троице досталась щепотка чесоточного порошка, выдутая через трубочку-телепорт. Но безумный Лиенский пришел в неописуемый восторг от чьей-то шутки и все то время, что почесываясь составлял заклятье нейтрализации, смеялся как сумасшедший на пару с Леймом. Впрочем, почему "как".
Чтобы не травить душу, вор увлек брата прочь с площади. Новые забавы ждали принцев, ведь содержимому мешочков пока не пришел конец.
На улице Роз тоже шла игра в круговой Хоровод с выбором, от традиционного хоровода эта игра отличалась лишь еще большей фривольностью. И среди наблюдающих за игрой боги заприметили кое-кого знакомого.
Джей присвистнул, Рик метнул на брата опасливый взгляд, смешанный с восхищением.
Едва войдя в покои принцессы, Злат сдернул роскошную шляпу с изумрудными перьями и замер на месте, как громом пораженный. Спустя несколько секунд к мужчине вернулся дар речи, и он смог сказать:
— Ого! Этот костюм и называется "принцесса Элия"?
Взгляд Повелителя блуждал между абсолютно невозможным, исходя из правил приличия, декольте и длинными, до середины бедра, разрезами на узкой черной юбке.
Элия тряхнула распущенными волосами и довольно кивнула, надевая черную полумаску с чарами неузнавания — последний штрих в сногсшибательной маскировке.
— Тогда почему же я не видел на тебе такого раньше? — настойчиво потребовал объяснений Злат, разряженный в черное с изумрудно-зеленым. Для придания большего колорита костюму Повелителю пришлось разжиться брошью-кораблем на плащ.
— А я стеснялась, — с апломбом заявила принцесса. — Но сегодня, спрятав лицо под маской, могу предстать перед народом во всей своей красе!
— Сдается мне, слово "стеснение" ты, милая, вычитала в каком-нибудь словаре, — недоверчиво хмыкнул Повелитель, взмахнув шляпой. — Я скорее поверю, что твои скромные наряды были вызваны желанием избежать стихийного прироста числа воздыхателей, и без того неизбежного.
— Ладно, признаюсь, — с видом кающейся грешницы, вздохнула богиня. — Прирост поклонников меня не особо волнует, все дело в законах, регламентирующих одежду знати. Одно время меня это сильно возмущало. Но при здравом размышлении я пришла к выводу, что пользы от этих норм больше, чем вреда. Прекрасный Лоуленд и без того смахивает на большой бордель, а так удается хотя бы соблюсти относительную внешнюю благопристойность и не распугать наших особо нравственных приверженцев.
— Как всегда логично, — иронично усмехнулся Повелитель. — Но сегодня праздник, а значит, законы не властны?
— Да, — рассмеялась принцесса. — Боюсь, Лоуленд сегодня — это одна большая улица Грез. Впрочем, других развлечений тоже будет предостаточно! Можно просто ходить по городу и глазеть. Трудами магов-декораторов он превращен в настоящую сказку, каждая улица одета в иллюзию, подстать названию.
— О, — глубокомысленно кивнул Злат и тут же лукаво спросил. — И люди не боятся выходить из дома?
В ответ на недоуменный взгляд богини, мужчина пояснил:
— У вас, насколько я помню из вчерашней экскурсии, в районе оружейников есть улицы не только с мирными романтичными названиями.
Элия представила себе важных оружейников, двигающихся перебежками под щитами от дома к дому под градом копий или мечей, сыплющихся с неба на Улице Клинков, и расхохоталась. Тут же соткав в воздухе иллюзию, порожденную живым воображением, она дала полюбоваться на нее Злату. Повелитель тоже рассмеялся и подтвердил:
— Именно этого я и боюсь.
— Обещаю, сегодня гулять по улицам только с мирными названиями, — торжественно поклялась принцесса и, взяв Злата за руку, перенеслась на улицу Дождя.
С неба на горожан тут, и правда, сыпался иллюзорный дождь из всякой всячины: забавных маленьких игрушек, цветов, бантиков, побрякушек и прочего мелкого галантерейного товара. Изредка дождинки оказывались настоящими, и поймавший ее счастливчик становился обладателем сувенира на память о карнавале. Злату тоже "повезло": пока они с Элией двигались в смеющейся толпе, пляшущей под дождем, с неба свалилась маленькая красная роза и, царапнув до крови шею Повелителя острым шипом, зацепилась за рубашку.
— Вот ты и обзавелся сувениром! — похвалила спутника принцесса.
— Ты имеешь в виду этот ужасный порез? — Злат коснулся исчезающей царапинки.
— Шрамы украшают мужчину! — усмехнулась богиня, ответив знаменитым присловьем, и потянула прикалывающего розу Повелителя дальше.
— Что-то у твоих красавцев-братьев я этих аксессуаров не видел, — "удивился" Повелитель Межуровнья.
— Потому что их украшают шрамы врагов, — отрезала принцесса.
К тому времени, когда они вышли на благоухающую улицу Роз, Элии тоже посчастливилось обзавестись нетравмоопасным подарком — черной лентой, расшитой мелкими розами. Богиня тут же повязала ее на волосы.