Карнавал шумел и на площади Лета близ улицы Акаций. Там тоже неистово наяривали скрипки и вился Хоровод. Среди других мужчин и женщин плясала леди с ярко пламенеющими кудрями в оранжево-красном, словно безумное небо Фаринзары, платье с пышной отороченной мехом юбкой. Из-под полумаски рыжей лисицы задорно поблескивали зеленые глаза, а сзади на юбке кокетливо болтался пушистый хвост. Не зная отбоя от поклонников, лисица танцевала, заливисто смеялась и целовалась с мужчинами, выпавшими ей в хороводном кругу. Под разноцветным от огней фейерверков небом Лоуленда развлекалась леди Джанети, мать принца Рикардо, еще несколько столетий назад метко прозванная конкурентами итамосской лисицей.
На яркий огонь ее волос и страстной души как мотыльки слетались кавалеры, но красавица медлила, походя даря невинные ласки и ожидая того, с кем хотела бы поразвлечься этой ночью всерьез.
— Время самого длинного поцелуя, моя прекрасная госпожа, — подхватил общий клич мужчина, оказавшийся напротив леди в ту минуту, когда смолкла музыка и распался на пары Хоровод.
Рыжая, смеясь, подставила партнеру губы, как делала уже не раз в сегодняшней игре, и метнула на мужчину лукавый взгляд.
Глаза цвета зимнего неба блестели из-под полумаски, чувственным луком выгибались губы, темные кудри спадали на воротник, расшитый астрологическими символами. На незнакомце был костюм гадателя, предсказывающего судьбу.
Сердце ветреной красавицы вдруг забилось сильнее, застучал в висках пульс.
"Вот он!" — почему-то решила Жанти, пока руки незнакомца обнимали ее, а губы тянулись к губам, и она, хитрая и расчетливая итамосская лисица, словно утратила рассудок и больше не задумывалась ни о чем. Страстный поцелуй стал ответом на все невысказанные вопросы.
Восторженными воплями поощрила толпа победителей соревнования, а победители, словно не заметив этого, продолжали целоваться сначала в общем кругу, потом в переулке рядом, среди горы пустых винных бочек, потом на широченной кровати в комнате какой-то ближайшей таверны.
Жаркие объятия, поцелуи, ласки разбудили пьянящую, бешеную страсть, от которой Жанти захмелела сильнее, чем от бочки самого крепкого дешевого вина. Шепот, шепот незнакомца с глазами цвета зимнего неба, его сильные руки, сладость прикосновений, хрипловатый колдовской голос. Дурманом, пряной волной нахлынула ночь на женщину и потащила в омут безумств. Она не задавала вопросов, и впервые, кажется, за целую вечность позволила себе просто любить. Может быть, зря…
Маскарад бушевал в Лоуленде, даря каждому забаву по душе. Развлекались горожане и гости, принцы, король и принцесса, хотя никто и не мог поручиться, что видел ее в толпе.
Позабыв обо всех проблемах на одну ночь, город купался в празднике, в Новогодье Лоулендом правил не король Лимбер Велинтайн Арабен, также как и все отплясывающий на улице и заигрывающий с дамами, а его величество Карнавал. Он щедро жаловал подданных радостью и свободой от мира условностей и правил. Пусть это было иллюзией, но на одну ночь все подчинились этой иллюзии, и она стала реальностью…
Завтра будет новый день, с похмельем, заботами, бедами и печалями, но нынче народ веселился вовсю…
(Если Вы, уважаемый, читатель, сетуете, что автор обошел своим вниманием развлечения короля Лимбера, то вспомните, жанр романа стоит "любовный", поэтому порнографические элементы в повествование не включаются).;)
Глава 5. О похищенных, обиженных и подаренных
…Месяц умер,
Синеет в окошко рассвет.
Ах ты, ночь!
Что ты, ночь, наковеркала?
Я в цилиндре стою.
Никого со мной нет.
Я один…
И — разбитое зеркало…
С.Есенин. "Черный человек"
— Простите… — прохрипел Степа, чувствуя, что похмелье дарит его новым симптомом: ему показалось, что пол возле кровати ушел куда-то и что сию минуту он головой вниз полетит к чертовой матери в преисподнюю.
М. А. Булгаков. "Мастер и Маргарита"
— Что ж? Вздуем друг дружку?
— Подеремся часов до шести, а потом пообедаем.
м/ф "Алиса в зазеркалье"
2 день 2 семидневка
Около пяти утра в городе и в замке все еще слышались последние отголоски затихающего праздника: самые стойкие гуляки допивали последний бокал и допевали последние песни. В шесть воцарилась долгожданная тишина и правила до восьми часов.
Тихонько тренькнули настенные часики в виде улыбающегося солнышка, и принцесса Мирабэль пробудилась, узурпируя у тишины власть. Свежая, полная сил, переполненная радостным предвкушением грядущего дня малышка вскочила с кровати. Как же можно спать, когда сегодня утром брат Лейм обещал поискать с ней динолей в Садах Всех Миров! Впрочем, если б не поиски крылатых единорогов, девочка нашла бы другой, не менее важный, повод для радости.
Покорно вытерпев неизбежное зло утренних процедур и проглотив завтрак, девочка гордо объявила няне, что Лейм ждет ее, чтобы погулять в Садах, и прежде, чем старушка успела что-либо возразить, Бэль скрылась за дверью. Только сверкнула кружевная оборочка нижней юбки, и мелькнул кончик рыжей косы плутовки.
Покои брата были рядом с ее комнатами. Толкнув полуоткрытую дверь, девочка вошла внутрь и весело завопила:
— Лейм! Привет!
Ответила ей тишина.
"Неужели он еще спит? — слегка возмущенно, но большей частью недоуменно подумала малышка и по-прежнему в тишине прошлепала из маленькой прихожей в спальню. Частенько она находила там спасение, прячась от ночных кошмаров. Несмятое бледно-голубое покрывало застилало кровать Лейма. Никаких следов пребывания брата в спальне не обнаружилось. Разочарованно пожав плечиками, девочка расширила район поисков до гостиной. На столике у кресел Бэль тут же обнаружила первую улику — увесистый яркий мешочек, расшитый жар-птицами.
"Мои сладости!" — тут же решила малышка и, распустив завязки мешочка, принялась знакомиться с его содержимым. Фруктовые карамельки, пастила, засахаренные орешки, шоколадные конфетки — здесь были все-все самые любимые сладости Бэль. Сунув в рот земляничную карамельку, девочка еще раз обвела гостиную недоумевающим взглядом, надеясь обнаружить брата. Вдруг он решил поиграть с ней в прятки? Или…
Тут что-то блеснуло в густом ворсе зеленого, как трава, ковра. Осколки зеркала! Ледяным вихрем в голове маленькой принцессы пронеслись воспоминания о страшных историях про демонов из Межуровнья и разбитых зеркалах, рассказанные няней.
С перепугу проглотив карамельку, девочка прыснула из комнаты в коридор замка и принялась долбить в запертые двери покоев братьев. Никто, никто не открывал!!! (Еще бы, все принцы крепко спали, всласть повеселившись на маскараде, тому же занятию по тем же веским причинам посвятили себя и их слуги). Тогда Мирабэль помчалась к Нрэну. Уж он-то всегда вставал рано!
Влетев маленьким ураганчиком в покои сурового брата, Мирабэль промчалась к нему в кабинет мимо застывших как изваяния слуг и завопила:
— Нрэн, скорее!!! Лейма украли Демоны Межуровнья! Прямо из гостиной!
Не тратя времени на размышления или слова, принц вскочил, схватил меч и телопортировался к покоям младшего брата. Ворвавшись в комнаты Лейма, Нрэн огляделся и принюхался. Чужаками и кровью не пахло.
"Опять эта маленькая стрекоза что-нибудь напутала или нафантазировала!" — в сердцах подумал бог, но все-таки решил осмотреть местность более досконально.
Шаг, и Нрэн наткнулся на осколки зеркала — весомое доказательство, подтверждающее версию Бэль. По-прежнему не чуя угрозы, воитель впился взглядом в осколки — единственную улику. Да, Приближенные Повелителя сильны, они могли и не оставить следов, но зачем им Лейм? Коварство Демонов Бездны непостижимо. Вдруг их Повелитель пожелал заполучить Лейма, чтобы шантажировать Элию? Но зачем ему ее шантажировать?..
Странное дело, чем больше Нрэн думал, тем сильнее запутывался в своих замешанных на ревности размышлениях. К тому моменту, когда воитель ощутил полную беспомощность и собрался вытряхнуть Рика из постели для расследования магических обстоятельств происшедшего (от начала размышлений до этого вывода прошло едва ли больше десятка секунд), в дверях гостиной нарисовался побледневший слуга Лейма с веником и совком в руках. Юноша робко спросил:
— В-ваше в-высочество, можно я тут приберусь?
— Когда ты обнаружил осколки? — рыкнул Нрэн, набрасываясь на возможного свидетеля или соучастника преступления.
Слуга испуганно всхлипнул и, все еще сжимая веник с совком, рухнул на ковер, потеряв сознание. Бога Войны, ведущего допрос с пристрастием, мог испугаться любой, вот поэтому допросами и занимался Энтиор, пугавший более изысканно и поэтапно, чтобы жертва в полной мере успевала проникнуться сутью происходящего и максимально настроиться на сотрудничество!
Нахмурившись, принц взял со столика графин с водой и, не церемонясь, опрокинул на нервного парня. Очнувшись, юноша встал на колени и, глядя на меч воителя огромными, почти черными от ужаса глазами, забормотал:
— Простите, я нечаянно! Это случайно вышло. Я не хотел разбивать. Оно стукнулось о стол и…
— Ясно, — фыркнул бог.
К тому моменту, когда Нрэн, почти всерьез уверился, что ему самому необходим лучший маг-целитель с квалификацией психолога для излечения обострившейся паранойи, до покоев Лейма добралась Бэль и утвердительно спросила:
— Ты уже спас Лейма?
— Спас, — хмуро бросил принц и быстрым шагом покинул гостиную "похищенного брата".
— А где же Лейм? — услышал он уже у себя за спиной.
— Ну где же? — расстроено повторила девочка, но так и не получила ответа на актуальный вопрос.
Прихватив со столика мешочек со сластями (все равно спасенный Лейм отдал бы его ей), малышка вздохнула и решила, что раз Лейм не обнаруживается, ей придется пока поискать чудесных динолей одной. Впрочем, одной в Сады Бэль уйти все равно не удалось. В команду по поиску дивных животных пришлось включить Нэни, да еще и переодеться для прогулки.