От этих слов король разошелся еще сильнее:
— Ах вы, пустобрехи! Идиоты! Неумехи! Недоделки хреновы!
— Ну, в последнем ты сам виноват, — буркнул под нос маг.
— На фиг вы мне нужны такие? Только и можете, что все дела на Элию сваливать. Ей в это Новогодье такого досталось, а вы с простеньким покушением разобраться не можете! Дармоеды!
— А поди попробуй сам выжми что-нибудь из этого трупешника, когда даже никакого отзвука не идет, а любые заклятья как вода в песок уходят, — тоже расходясь и вспыхивая, словно ворох хвороста, облитого керосином, заорал в ответ Рик, наступая на отца. — Поди, попробуй, а я посмотрю! Чуть что, так сразу Рик ублюдок и неумеха? Какого сделал, такой и есть, папаша! Энтиор вон тоже все, что мог, перерыл, всю душу из слуг Жанти вынул, а без толку.
— Вот я и говорю, что от вас никакого проку, — гаркнул Лимбер, еще больше бесясь от состояния собственного бессилия и сознания того, что Рик говорит правду. — Пороть вас надо было чаще, олухи! И не ори на отца, не дорос еще, сопляк, права со мной качать!
— Это я сопляк?! — кипя от возмущения, завопил в ответ Рик и едва успел увернуться от тяжеленного пресс-папье, пущенного властной королевской рукой в его рыжую голову. Снаряд пролетел мимо и впечатался в стену, оставляя внушительную вмятину.
— Что за странное стремление при любой возможности портить наши прекрасные лица, папа, — укоризненно покачал головой Энтиор и тоже пригнулся, когда в его сторону пронеслась хрустальная пепельница.
— Глаза б мои на ваши рожи самодовольные не глядели, скоты! — продолжал громыхать король.
Энтиор испытал острое желание сказать: "Давай, папа, выколю", но промолчал, слушая, как Лимбер разоряется:
— Провались вы все пропадом, выродки, единственную сестру защитить не можете!
— Я за сестру что угодно отдам, в Темную Бездну полезу, — в тихой ярости прошипел Рик. — Но сейчас сделать ничего не в силах. У нас таких связей, как у Элии, нет, на свиданье с Повелителем Межуровнья мы ночами не бегаем, отец! Так что, ори не ори, а ничего нового не узнаем, пока она сама не расскажет.
— Да, Элия обещала, — кивнул Энтиор.
— Убирайтесь с глаз моих долой, пока не пришиб, — резко бросил король.
И принцы, не заставив себя упрашивать, тут же смылись за дверь.
— Кажется, пронесло, а, братец-вампир? — облегченно вздохнул Рик и подмигнул Энтиору.
— Пожалуй, — подтвердил принц и подавил зевок, печально рассудив, что прилечь до завтрака он так и не успеет, а значит на турнир придется явиться не в лучшей форме. Правда, свежая кровь доставленных накануне рабынь немного могла помочь беде.
— Тогда до завтрака, — бросил Рик и едва не хлопнул Энтиора по плечу, но, вовремя спохватившись, просто махнул рукой и телепортировался из коридора в свои покои.
До семейного завтрака оставалось не так много времени, за которое принц еще рассчитывал переодеться, выпить один чудодейственный укрепляющий эликсирчик, рассказать всем о предстоящем сообщении Элии и заглянуть к Джею, убравшемуся вчера с бала, а потом, судя по легкому всплеску силы, и из Лоуленда в крайне хмуром настроении. Принц надеялся, что брат уже успел перебеситься в мирах и из состояния явной злости перешел к своей обычной злопамятности, а, значит, не горит желанием довершить то, что вчера не удалось осуществить леди Джанети.
Судя по любимой одуванчиковой рубашке, Джей действительно пребывал в хорошем настроении. Насвистывая игривую песенку, принц сновал по комнатам и с врожденной сноровкой бурундука рассовывал по полочкам, ящичкам и шкатулкам в многочисленных шкафчиках привезенные из похода вещицы.
Обиды обидами, но Бог Воров никогда не мог равнодушно смотреть на приглянувшиеся ему красивые и дорогие штучки в чужих руках. Если уж Джей положил на что-нибудь глаз, то хозяину оставалось только попрощаться со своей собственностью.
Шрамов на лице принца от когтистой пощечины Элии не наблюдалось. Рик мысленно сопоставил личную скорость регенерации брата с длительностью заживления царапин от ногтей Элии, которые могли уложить в могилу средней руки бога, и решил, что родич отсутствовал в Лоуленде как минимум три луны.
— Прекрасный день, с возвращением, — радостно поприветствовал брата Рик, плюхаясь точно на середину дивана и для удобства расстегивая верхние пуговицы камзола.
— Привет, — деловито кивнул Джей, но не прервал своего увлекательного занятия распределения добычи, а лишь сузил радиус передвижений до размеров гостиной.
Сувенирчиков в этот раз было много, поскольку принц не отсиживался в необитаемых мирах, общаясь, словно Маугли, только с животными, как полагал Рик. Джей шлялся там, где мог нарваться на неприятности, он нахально демонстрировал свои шрамы, не скрывая их гримом или заклятьем иллюзии — принц жаждал насмешки, косого взгляда, ехидной реплики: "Эй, браток, какая кошечка так разукрасила тебе рожу? Может, я ей больше понравлюсь?". О, как жаждал он этих слов, как старательно нарывался на них, чтобы только бросить перчатку в лицо очередному оскорбителю. Дуэли, дуэли, бесконечная череда поединков позволяла принцу тренироваться и раз за разом убивать каждого насмешника, убивать вместо сестры, на которую он никогда не посмел бы поднять руку, хоть и ненавидел ее временами, ненавидел неистово всеми фибрами своей буйной души, но так же сильно и любил. Убивать вместо Элии, убивать как Элию, посмеявшуюся над ним, жестоко оскорбившую его при всех.
Так "развлекался" принц до тех пор, пока последняя тень шрамов не исчезла с его лица. Но они остались в его душе, такие же болезненные, горящие огнем, кровоточащие, как в первую секунду после пощечины.
— Ты многое пропустил, — поерзав на диване, бросил Рик, закидывая наживку для друга, такого же любопытного, как и он сам.
— Да ну? — небрежно выгнул бровь Джей, поставил на полку шкафчика чудную маленькую статуэтку-лисичку из прозрачного желтого камня и полез за следующей вещицей.
— О да, — принц закатил глаза, демонстрируя всю важность информации. — Я вчера вечером потерял маму.
— Где? — живо заинтересовался брат, даже оставив на время копание в своей безразмерной сумке, валяющейся на кресле.
— В смысле, она умерла, покинула эту инкарнацию, — трагическим шепотом пояснил Рик, смахнув несуществующую слезу. И, оживившись, в красках расписал историю покушения леди Джанети на принцессу Элию и самоубийство неудавшейся убийцы.
— Жаль, — покачал головой вор, снова возвращаясь к изучению недр сумки. — Хорошая баба была Жанти.
— А потом, — продолжил несколько разочарованный нетрадиционно-спокойной реакцией брата Рик, смакуя припасенную на последок сплетню, — Повелитель Межуровнья увел Элию с собой прямо через одно из больших бальных зеркал с лучшей защитой зеркальщика Леграна.
— Что ж, это его проблема, — небрежно пожал плечами Джей, доставая витой серебряный браслетик с мелкими зелеными и голубыми камешками.
— Вернулась Элия только ночью, — завершил фразу Рик.
— Так я и знал, — скривился принц, продолжая механически крутить в гибких пальцах драгоценность. — Даже он ее долго вынести не в силах. Надо было вам не принимать ее назад и поторговаться. Может, и от Элии какая-нибудь польза случилась бы.
— Все злишься, — констатировал Рик.
— Я? Злюсь? Ничуточки, — хищная улыбка стремительной тенью мелькнула по лицу бога, потом он небрежно бросил: — На, подаришь какой-нибудь шлюхе.
Серебряной струйкой мелькнул в воздухе чудесный браслет и упал на колени Рикардо.
— Спасибо, — улыбнулся принц и, повертев в руках безделушку, "невинно" заметил: — Элии он бы пошел.
— Еще бы, — оскалился Джей. — Я же сказал, что он для шлюхи.
Рик только покачал головой и сунул браслетку в карман камзола. Спорить с братом, защищая честь и достоинство Элии, принц не стал, все равно доказать обозленному Джею, что он не прав, не смог бы и сам Творец, взбреди ему такая странная идея. Когда Бог Воров злился, на него не действовали никакие разумные доводы, никакие уговоры. Большинство жертв его бешеного темперамента и злопамятности могли сразу заказывать себе место в склепе, а те, кого принц по каким-то причинам убивать не собирался или не мог, надолго забывали о спокойной и безмятежной жизни. Изводить Джей умел преотлично. Так что, пока принц дулся на Элию, о ее существовании в его присутствии лучше было вообще не вспоминать. Рик и сам был таким же, а потому счел, что все равно рано или поздно брат перебесится и угомонится сам. И, быстро поведав о безрезультатных попытках допросить труп мамы, рыжий перевел разговор на другую тему:
— Да, кстати, ты будешь сегодня выступать на турнире?
— Разумеется, — с энтузиазмом ответил Джей, сверкнув самодовольной и хищной улыбкой. — Без меня вам там будет скучно.
Рику почему-то показалось, что такое рвение к демонстрации своего воинского мастерства друг проявил неспроста, но лезть в его замыслы не стал, не без оснований полагая, что, чем меньше он знает, тем спокойнее будет, а потом, когда ничего нельзя будет изменить, все равно увидит все своими глазами.
Маленькая принцесса, компенсируя свои ночные блуждания по покоям родственников, встала утром несколько позже обычного времени. Тени кошмаров исчезли, словно туман в лучах живительного солнца, и Бэль была так же весела и энергична, как обычно, то есть явно чересчур. Во всяком случае, так всегда считал суровый Нрэн, а иногда няня и прочие родственники, если они слишком часто становились объектами энтузиазма маленькой сестренки, но никогда не считали Лейм и Кэлер, души не чаявшие в малышке.
Наступивший день нес новые радости и открытия для девочки-богини, только начинающей познавать мир, открытой для счастья и любви. Светлые искорки нетерпения плясали в карих глазах принцессы, терпеливо сносившей все утренние церемонии облачения, умывания, питания. Бэль хотелось как можно быстрее отправиться к Лейму. Для этого у малышки было стразу несколько очень веских причин, как бескорыстных, так и почти меркантильных.