За ночь на 6(18) августа русская 1-ая армия отошла на дорогу к Поречью, чтобы обмануть неприятеля надеждой на битву, а Дохтуров успел очистить Смоленск и уничтожить мосты. Однако за отсутствием у русских арьергарда, маршал Ней, проникший с утра в опустевший город, отрядил тотчас же головную дивизию в брод на правый берег Днепра, чтобы скорее овладеть Петербургским предместьем. Здесь бригада Гюгеля заняла редут у реки над бродом и удержала его за собой вместе с выгоревшим предместьем, несмотря на то, что спохватившиеся русские целый день старались выбить вюртембержцев из позиции. Главная квартира Наполеона теперь в Смоленске; но сам император с 10 утра до 6 вечера остается верхом; он лично осматривает батарею за рекой. К следующему утру французы успели навести мост у Смоленска, и 7(19) августа весь корпус Нея перешел на правый берег Днепра. Только теперь Наполеон велел, наконец, корпусу Жюно переправиться и выше города в брод у Прубищева. Однако на этот день император почему-то не взял в свои руки общего руководства военными действиями за рекой против армии Барклая. Он только вечером вернулся с объезда назад в Смоленск, но в сущности предоставил русских разрозненным или недружным атакам Нея, Мюрата, Даву, Жюно. Благодаря этому, 1-ая русская армия стойко выдержала 7(19) августа боевые встречи с французами у Гедеонова, у деревни Валутиной близ реки Колодни, у Лубина за рекой Строганью и, потеряв за этот день еще до 5 тысяч человек, все-таки нашла себе выход на московскую дорогу вослед Багратиону.
Битва под Смоленском 5 августа 1812 г. (литография Адама)
Стратегическое положение великой армии за время похода от Вильны до Смоленска значительно ухудшилось. Обе русские армии теперь объединились, а численное отношение сил Наполеона к войскам Александра I, которое в начале похода было близко к 3:1, уже понизилось до 5:4. Император французов не щадил своей армии; непосильные форсированные переходы и потери убитыми и ранеными свели ее после Смоленска к 130.000 человек. Но он мало выиграл и во времени: продолжительные остановки в Вильне, Витебске, Смоленске все-таки затянули развязку кампании на неблагоприятное время года. При этом, в отличие от походов 1805–7 гг. в Австрию и Пруссию, охрана тыла армии вовсе не была организована; если исключить Вильну и Смоленск, то от Немана до Москвы не было ни гарнизонов, ни магазинов, ни госпиталей. При таких условиях подвоз провианта и препровождение отсталых к их частям были лишены безопасности, а эвакуация раненых и отправка пленных на запад за русскую границу стали просто невозможны. Еще до Вильны случалось, что солдаты по 5, по 6 дней не видали печеного хлеба и питались мукой, которую разводили в кипятке. Между Вильной и Смоленском каждый корпус, каждый полк, каждый батальон сами должны были заботиться о своем пропитании. Стада быков, коров и овец, угнанных у поляков, шли при армии, и мяса одно время было вдоволь. Но на З. Двине вюртембержцы корпуса Нея грабили и жителей и повозки с мукой, назначенные для других частей армии. После занятия Вильны, от дурной погоды и усиленных переходов массами падали лошади, умирали уставшие солдаты. Уход за больными был слаб; в Смоленске госпиталь с сотней раненых 4 дня оставался забытым. Для полководца, ведущего войну методично, уже в Витебске и Смоленске могли возникнуть вопросы: не пора ли приостановить это движение вперед во что бы то ни стало, не отложить ли конец похода на следующий год, а пока не заняться ли закреплением за собой тех областей, которые уже завоеваны? Но Наполеон еще надеялся несколькими устрашающими ударами, как взятие Смоленска, победа над русской армией в решительном сражении, наконец занятие Москвы, принудить Александра I просить о мире. В ночь с 24 на 25 августа (н. ст.) император в карете выехал из Смоленска. Уже в Дорогобуже начались пожары; Вязьма покинута жителями, а через два часа после вступления французов и здесь вспыхивают пожары. Гжатск совершенно пуст. Вся местность, через которую проходит великая армия, опустошена отчасти жителями, отчасти самим неприятелем. Что же может ждать его в Москве!
Евгений Щепкин
Карты действий на Волыни
Карта 1
Карта 2
План похода Наполеона в Россию в 1812 г.
VIII. Действия на флангахК. А. Са-скаго
то время, как Наполеон с главными силами своей армии вел наступление по дороге к Смоленску, на флангах разыгрывались события, которые оказывали более влияние на общий ход военных действий.
Наполеон выдвинул на оба фланга своей главной армии сначала только по одному корпусу. На левом фланге Макдональд с X корпусом (32.500 чл.), наступая от Тильзита, должен был захватить Ригу, чтобы обеспечить подвоз провианта и военных припасов с моря и вверх по Двине, а потом угрожать правому флангу армии Барклая. На юге Шварценберг со своими 33.000 австрийцев должен был ограждать пределы Великого герцогства Варшавского и удерживать обсервационную армию Тормасова. События очень быстро показали, что выдвинутых на фланги сил недостаточно. Оба корпуса были составлены из вассальных и союзных войск. У Шварценберга были исключительно австрийцы. У Макдональда — пруссаки (около 20 тыс.), баварцы, вестфальцы, поляки. Поэтому оба корпуса действовали вяло. У Шварценберга были даже, по-видимому, определенные инструкции — не ввязываться в серьезные дела. А Макдональд ничего не мог поделать с пруссаками Йорка. Нет ничего удивительного, что Наполеону скоро пришлось усилить фланги.
Макдональд, выделив часть войск для осады Риги, двинулся вверх по Двине к Якобштадту, чтобы здесь перейти на правый берег реки и броситься на наш правый фланг. Корпусу Макдональда мы могли противопоставить только рижский гарнизон, совершенно иммобилизованный, и трехтысячный отряд в Динабурге.
Перед Полоцком 25 июля 1812 г. (Фабер дю-Фор)
Осада Риги оказалась безуспешной, ибо пруссаки умышленно не проявляли никакой энергии, а обход нашего фланга рядом обстоятельств оказался возложенным на другие части, а не на Макдональда. Витгенштейн был вынужден под Вилькомиром к отступлению[53], та же неудача отрезала его от Вильно-Свенцлинской дороги. Со своим 25-тысячным корпусом он должен был отступить в совершенно противоположную сторону, к Друе (см. ст. полк. Поликарпова в «Нов. Жизни», 1911, X). Вследствие этого он стал самостоятельной частью и получил назначение прикрывать Петербург. Тогда естественно на корпус Удино была возложена задача действовать против Витгенштейна и против Петербурга. У Удино номинально было 37.000 чел., но фактически едва 28.000. Так как одному ему задача была непосильна, то он должен был действовать сообща с Макдональдом. Оба маршала сговорились перейти Двину, соединиться в тылу Витгенштейна, у Себежа, отрезать его от Пскова, его базы, и Петербурга и опрокинуть на главные силы Наполеона. Тогда дорога на Петербург сделалась бы свободной и оба корпуса могли угрожать нашей столице очень опасными неожиданностями. Исполняя этот план, Удино быстро двинулся к дрисскому лагерю, разрушил его, поднялся выше по реке, перешел ее у Полоцка, где учредил свою главную квартиру, и повернул на север. Но Макдональд вместо того, чтобы перейти Двину у Якобштадта и идти навстречу Удино, спустился к Динабургу и там задержался. Этим воспользовался Витгенштейн, который направил все свои силы на Удино. Он двинулся от Росицы, чтобы захватить Клястицы и загородить дорогу французам. И хотя Удино успел предупредить его и занять Клястицы, но для этого ему пришлось оставить на переправе через Дриссу одну из своих трех дивизий. У Витгенштейна получился перевес в силах; 18 июля он выбил неприятеля из его позиции и заставил отступить к югу. Удино сосредоточил свои силы, перешел обратно через Дриссу, уничтожил у Боярщины (20 июля) авангард Кульнева — сам Кульнев был тут смертельно ранен[54] — и попробовал было снова перейти в наступление. Но отбитый при Головщице, 21-го отступил к Полоцку. Витгенштейн, неспокойный насчет Макдональда, передвинулся к западу и стал у Росицы, наблюдая за обоими маршалами. Но Макдональда словно какие-то чары приковали к Динабургу. Он не подавал никаких признаков деятельности, и это спасало Витгенштейна.
Между тем к Удино подошли подкрепления. Наполеон отдал под его начальство войска VI баварского корпуса Гувиона Сен-Сира. При переходе через Неман в нем числилось 25.000 человек. Но Наполеон отобрал от него всю кавалерию, и он так расстроился от недостатка провианта — он шел в хвосте великой армии, — что численность его, когда он прибыл в Полоцк, не превышала 13.000 чел. Но все-таки эта была хорошая поддержка. 30 июля Удино возобновил наступление, но на Свольне был отбит и снова отошел к Полоцку, преследуемый Витгенштейном. Последний 5 августа атаковал французов, занявших позиции в городе и впереди него, но был отбит. Удино, раненый — такова уже была его судьба, что он всюду первый получал рану — сдал команду Сен-Сиру. Этот генерал был человеком другого темперамента. 6-го, обманув Витгенштейна притворным отступлением, он обрушился на него всеми силами, привел в расстройство и заставил только поспешно отступить на север за Дриссу. Но так как он не чувствовал себя достаточно сильным, для дальнейшего наступления, а Макдональд по-прежнему стоял на месте, то его энергия на этом иссякла. Он вернулся в Полоцк, где продолжал оставаться в бездействии: весь август и сентябрь авангарды занимались ленивой перестрелкой.
На юге действия Шварценберга с самого начала казались Наполеону подозрительными, а так как на него ложилась миссия очень ответственная, то император счел за лучшее отозвать его к главным силам, а его задачу возложить на VII саксонский корпус графа Ренье. У Ренье было мало народу, всего около 17.000 человек, в то время как у Тормасова около 47.000, хотя и разбросанных по большому пространству. Ренье повернул от Несвижа к Слониму, в то время как Шварценберг двинул свой корпус в обратном направлении. От Слонима Ренье начал развертывать свои силы, чтобы занять линию