– По-моему, вы чересчур оптимистичны в ваших предположениях относительно возможных прибылей. – Его острый взгляд буравил Бейли.
Тонкие губы бухгалтера чуть растянулись в улыбке.
– Как вы знаете, сэр, я не склонен к преувеличениям. Я абсолютно уверен, что доходы могут повыситься в самое ближайшее время за счет выявления новых источников притока средств и пересмотра старых. Сейчас все упирается в слабую организацию. Тут дело из рук вон плохо. – Он кивнул на своего молодого помощника. – Шон изучил этот вопрос.
Немного застенчиво, заглядывая в лежавшие перед ним записи, Шон Холл начал:
– Система подчинения никуда не годится. В результате некоторые начальники служб имеют чрезмерную самостоятельность. Возьмем, к примеру, закупку продовольствия для ресторана…
– Одну минуту.
Холл тотчас умолк.
– Совершенно ни к чему знакомить меня со всеми деталями, – решительно заявил О'Киф. – Я полностью полагаюсь на вас, джентльмены, – всем этим вы со временем займетесь. Сейчас же я хочу лишь иметь общее представление о состоянии дел.
Несмотря на сравнительно мягкий тон этой отповеди, Холл вспыхнул, и Додо с другого конца комнаты сочувственно посмотрела на него.
– Если я правильно вас понял, – продолжал О'Киф, – слабость руководства способствует хищениям со стороны обслуживающего персонала, что подрывает бюджет.
Молодой бухгалтер усиленно закивал:
– Весьма существенно, сэр, особенно хищения продуктов и алкогольных напитков. – Он хотел было рассказать о своих наблюдениях в барах и ресторанах отеля, но сдержался. Этим они займутся позже, когда будет куплен отель и в нем начнет работать «бригада расчистки».
По своему недолгому опыту Шон Холл уже знал, что процедура присоединения еще одного звена к системе отелей О'Кифа неминуемо пойдет заведенным порядком. Сначала, за несколько недель до переговоров, отелем занимается «группа секретного обследования», обычно возглавляемая Огденом Бейли. Поселившись в отеле в качестве обычных клиентов, члены этой группы после тщательного, систематического наблюдения, да еще получив с помощью подкупа кое-какие дополнительные сведения, готовят отчет о состоянии финансов и положении дел вообще, в котором указывают слабые места и неиспользованные возможности. Иной раз – как, например, в данном случае – осторожно наводятся справки вне отеля, среди бизнесменов города. Всемогущее имя О'Кифа плюс перспектива сотрудничества с крупнейшей в стране корпорацией отелей обычно открывают путь к получению любых сведений. В финансовых кругах, как уже давно уяснил Холл, преданность и верность всегда отступают перед практицизмом и выгодой.
После этого, вооруженный собранной информацией, Кэртис О'Киф начинает уже прямые переговоры, которые чаще всего оканчиваются успешно. Затем в дело вступает «бригада расчистки».
Бригада эта, возглавляемая вице-президентом корпорации, состояла из нескольких требовательных, быстро ориентирующихся экспертов в области управления и администрации. В поразительно короткий срок она не только могла превратить, но и действительно превращала любой отель в стандартное предприятие О'Кифа. Прежде всего она обычно начинала с перетасовки служащих и административного аппарата – более серьезные преобразования, включая перестройку здания и установку нового оборудования, осуществлялись позднее. Делалось все с улыбкой и заверениями в том, что никаких крутых нововведений не последует, тогда как на самом деле уже шла коренная ломка. «Приступая к делу, – сказал один из членов бригады, – мы прежде всего объявляем, что не собираемся делать перемещений в штате. И тут же начинаем увольнять».
Шон Холл предвидел, что нечто подобное скоро начнется и в отеле «Сент-Грегори».
Иногда Холл, неглупый молодой человек, воспитанный в квакерских традициях, начинал задумываться о роли, которую сам он играет во всех этих делах. Несмотря на то что он лишь недавно начал работать у О'Кифа, несколько отелей, отличавшихся приятным своеобразием, были у него на глазах поглощены корпорацией и, так сказать, «подстрижены под одну гребенку». В какой-то мере процесс этот огорчал его. Случалось также, что он испытывал муки совести, наблюдая, какие методы применяются порой для достижения цели.
Но в конечном счете верх всегда брало честолюбие, да к тому же Кэртис О'Киф щедро платил за услуги. Приличное жалованье и растущий счет в банке быстро успокаивали Шона Холла, когда у него становилось скверно на душе.
Были и другие соображения, о чем, правда, он едва отваживался мечтать. Сегодня утром, едва войдя в апартаменты, он остро ощутил присутствие Додо, хотя и старался изо всех сил не смотреть на нее. Эта блондинка с пышными формами, своей улыбкой, казалось, озарявшая все вокруг, пробудила в Шоне небывалую чувственность, чего никогда не могла добиться его жена, хорошенькая брюнетка, отлично выступавшая на теннисных кортах и к тому же секретарь-стенографистка в ассоциации родителей и учителей. Думая о том, как повезло Кэртису О'Кифу, Шон Холл невольно тешил себя мыслью, что в начале своей карьеры великий человек тоже был молодым и честолюбивым бухгалтером.
Его размышления были прерваны вопросом О'Кифа:
– Ваше впечатление о плохой работе административного аппарата относится ко всем звеньям?
– Нет, не совсем так, сэр. – Шон Холл снова обратился к своим записям, сосредоточиваясь на том, чем занимался последние две недели. – Тут есть один человек – заместитель главного управляющего по имени Макдермотт, который кажется весьма компетентным. Ему тридцать два года, окончил Корнеллский университет. К сожалению, в его личном деле не все благополучно. Проверку проводило министерство внутренних дел. Вот их заключение.
О'Киф внимательно прочел листок, который ему протянул молодой бухгалтер. В нем содержались основные факты, связанные с увольнением Питера Макдермотта из «Уоддорф-Астории»; было сказано, что он тщетно пытался устроиться на работу, пока его не взяли в «Сент-Грегори».
Магнат прочел и молча вернул бумагу. Решение о судьбе Макдермотта примет «бригада расчистки». Однако членам ее известно настоятельное требование О'Кифа держать на работе только безупречных в моральном отношении служащих. Значит, при всей своей компетентности Макдермотт едва ли останется на работе при новом руководстве.
– Есть и еще несколько хороших служащих, – продолжал Шон Холл, – на менее высоких постах.
Они побеседовали еще минут пятнадцать. Наконец Кэртис О'Киф сказал:
– Благодарю вас, джентльмены. Звоните, если будет что-то новое и важное. В противном случае я сам свяжусь с вами.
Додо проводила их до двери.
Когда она вернулась, Кэртис О'Киф уже лежал на диване, где только что сидели два бухгалтера. Глаза его были закрыты. Еще в начале своей карьеры Кэртис О'Киф развил в себе способность забываться минутным сном и таким образом восстанавливать силы, которые казались его подчиненным поистине неисчерпаемыми.
Додо тихонько поцеловала его в губы. Он сквозь сон почувствовал ее влажный поцелуй и прикосновение высокой упругой груди. Ее длинные пальцы легли на его затылок и легонько начали массировать. На лицо ему упала прядь ее мягких шелковистых волос. О'Киф улыбнулся и открыл глаза.
– Подзаряжаю свои батарейки, – сказал он и с ублаготворенным видом добавил: – А ты помогаешь мне.
Пальцы ее продолжали двигаться. Через десять минут О'Киф уже чувствовал себя бодрым и вполне отдохнувшим. Потянувшись, он снова открыл глаза и резко сел. Потом встал и раскрыл Додо объятия.
Она порывисто бросилась к нему и крепко прижалась всем телом. Он почувствовал, как она горит, требуя его ласк.
Все больше возбуждаясь, он повел ее в примыкавшую к гостиной спальню.
Начальник охраны отеля Огилви, объявивший герцогу и герцогине Кройдонским во время своего загадочного звонка, что явится к ним через час, не спешил. Поэтому когда через два часа у входной двери загудел зуммер, герцогская чета уже была вне себя от волнения.
Герцогиня сама пошла открывать дверь. Она отослала горничную, придумав какое-то поручение, и весьма безжалостно отправила круглолицего секретаря герцога выгуливать бедлингтон-терьеров, хотя знала, что он до ужаса боится собак. Сейчас нервы ее были на пределе еще и потому, что оба – служанка и секретарь – могли вернуться в любой момент.
Вместе с Огилви в апартаменты проникло облако табачного дыма. Заметив, что толстяк, не вынимая сигары изо рта, проследовал за ней в гостиную, герцогиня уничтожающе посмотрела на него.
– Мы с мужем не выносим табачного дыма, – сказала она. – Не будете ли вы так любезны потушить это.
Поросячьи глазки на жирном лице иронически оглядели герцогиню. Потом медленно осмотрели большую, со вкусом обставленную гостиную и остановились на герцоге, стоявшем спиной к окну и вопросительно смотревшем на обоих.
– Ничего обстановочка, жить можно. – Огилви не спеша вытащил изо рта пресловутую сигару, стряхнул с нее пепел и легким щелчком направил окурок в украшенный богатым орнаментом камин, но промахнулся, и окурок упал на ковер – Огилви даже не попытался поднять его.
Герцогиня крепко сжала губы.
– Я полагаю, вы явились сюда не затем, чтобы обсуждать убранство апартаментов, – резко сказала она.
Огромное тело Огилви заколыхалось, сотрясаемое смехом.
– Нет, мэм, не затем. Просто мне нравятся хорошие вещи. – И, резко понизив свой немыслимый фальцет, добавил: – Как, например, ваша машина. Та, что стоит здесь, в гараже отеля. «Ягуар», так ведь?
– А-а! – Герцог не произнес это, а скорее выдохнул.
Герцогиня быстро и предостерегающе взглянула на него.
– А почему вдруг наша машина заинтересовала вас?
Поведение детектива, точно по мановению жезла, сразу изменилось.
– Кто еще есть в апартаментах? – резко спросил он.
– Никого. – На этот раз ответил уже герцог. – Мы отослали всех.
– Бывает, что лучше все-таки проверить. – Толстяк с поистине удивительной для него быстротой обошел комнаты, открывая поочередно двери и заглядывая за них. Он, конечно же, хорошо знал расположение комнат. Открыв и снова закрыв входную дверь, Огилви вернулся в гостиную, явно удовлетворенный осмотром.