Его матери вскоре должно было исполниться семьдесят лет. Она носила длинные седые волосы забранными в пучок на макушке. Платье в цветочек, кажется, было единственным предметом ее гардероба, а еще она редко вылезала из фартука. В нем она копалась в саду, в нем же предавалась своей огромной страсти — кулинарии.
— И как поживает мой дорогой сын? — спросила она, заключая его в объятья.
— Все нормально, мам.
После случившегося она почти каждый день навещала его в больнице, привозила корзинки с едой, которой он делился с медсестрами. Кроме того, теперь она каждую неделю оставляла сообщение на его автоответчик.
— А что с твоей памятью, мой хороший?
— Все нормально, дыр почти не осталось. Я помню все.
— Дело в том, что я приготовила для тебя небольшую коробку со всякими мелочами. Профессор… как же его… такой красивый мужчина…
— Доктор Гумберт.
— Именно. Он сказал, что это тебе поможет.
— Мам, но я же не забыл ничего из своего детства.
— Ну да, но кто знает. Да мне и самой понравилось разбираться в этих мелочах.
Она наконец впустила его в дом, заставила снять ботинки и помыть руки, а потом они вместе поднялись на второй этаж в его старинную детскую комнату, послужившую еще его братьям и сестрам. Мебель осталась приблизительно такой же, но вот коллекция постеров, которыми были увешены стены, исчезла. Куда-то подевались и настольные ролевые игры, которые он собирал наравне с книгами. Однажды мама уже вручала ему коробку с игральными костями на четыре, шесть, восемь, десять, двадцать граней — незаменимыми инструментами маленького ролевика — и металлическими фигурками, первыми в его коллекции, теми самыми, которые он безуспешно пытался раскрасить. Джошуа немедленно вспомнил своих приятелей, группу соседских подростков, с которыми он вечерами бродил по подземельям, смело врывался в проклятые леса и поместья с привидениями.
Мама поставила коробку на кровать и теперь шарила внутри. Она вытащила фотоальбом.
— Не торопись, тут собраны воспоминания о том, как ты у нас появился.
В голове у Джошуа запульсировала тревожная сирена, а его глаза выхватили обложку книжки комиксов. Там был нарисован рыжий кот во фраке и цилиндре, за которым притаился большой волк, опиравшийся на трость. «ШАМИНУ, ТОМ 1, СТРАХ ВОЛКА» было написано на обложке.
— Этот комикс… он принадлежал мне? Я его читал? — резко спросил Джошуа.
— Нет, ты был слишком мал, не больше года. Мне кажется, тебе читал вслух папа. Я нашла его в подвале.
Шамину… Милый рыжий кот, первый друг его детских фантазий, стал проводником внутри его кошмарного сна. «Теперь ты видишь, что ты не Джозеф! Я был прав, голова ты садовая!» — кричал он простуженно в мрачном декоре ванной комнаты.
Джошуа вдруг почувствовал огромную тоску. Реальность и фантазия снова смешались воедино. Ему показалось, что вся его жизнь была отмечена чередой определенных событий, которым он не придавал значения до пресловутой лавины. Джошуа представил себя исследователем гробницы забытого фараона в попытке расшифровать иероглифы на стенах, чтобы не попасть в западню. Где-то во тьме усыпальницы крылся ответ на все его вопросы. Но все поиски пока что вели к одному и тому же человеку — Джошуа Оберсону.
— Да блин! Застегивайся ты уже! — прокричала Сивилла, пытаясь закрепить кожаный ремень на лодыжке.
Они встретились с Андре после сытного обеда (так он им сам посоветовал), сели на фуникулер и добрались до станции Бювет-де-Жаман. Выше подняться не удалось, потому что выпавший снег уже перекрыл часть путей. Они вышли из здания вокзала и направились по тропинке в сторону прохода Бенодон, а потом нацепили снегоступы. Андре шагал мягко и широко, чтобы не провалиться, Сивилла и Джошуа старались не отставать. Желтые таблички, едва видимые под снегом, показывали, что идти им около двадцати минут, но прошло больше часа, прежде чем они добрались до небольшого углубления в горе. Там их проводник остановился.
— Здесь нам придется сойти с тропы, — сказал он, протирая горнолыжные очки. — Обычно тут виден знак, но сейчас его засыпало снегом.
Сивилла передвигала свое большое тело с большим трудом. Несмотря на снегоступы, на каждый шаг уходило втрое больше энергии, чем обычно. И это если не брать в расчет низину и ветер в лицо, дувший без перерыва. Ноги у них горели, а еще создавалось впечатление, что под куртками скопилось несколько литров пота.
— Видите вон там, высоко, пятнышко? — спросил Андре, указывая на гору Роше-де-Не. — Это виа феррата. По ней можно забраться летом. Да, восхождение получится крутым, но дело того стоит.
Джошуа с трудом вспомнил, как предпринимал подобную попытку в подростковом возрасте, но альпинизм и походы никогда не входили в число его любимых занятий.
— Мы спустимся по этой стороне, чтобы найти вход в пещеры.
Сивилла присела на сугроб, чтобы восстановить дыхание. Из ее рта вырвалось облачко пара, и она смерила Джошуа неласковым взглядом.
— Что мы тут вообще забыли? Зачем морозим задницы? — Джошуа представил, что сейчас она думала, наверное, именно об этом. Если честно, он и сам не знал ответов. Его накрыло лавиной неподалеку от этого места, но он не имел понятия, зачем пришел сюда. Ему казалось, что повторение путешествия — это единственный рациональный вариант стимуляции памяти.
— Пошли, — сказал Андре, вставая на ноги под порывами ледяного ветра, пришедшего с озера.
Они спустились на сотню метров и вышли на небольшую скалу. Прямо перед ними лежал уже замерзший снег, а на самом уступе едва виднелся желтый указатель.
— Придется рыть, — сказал Андре, доставая из рюкзака ледоруб и лопатку. — Вход в пещеры за этим слоем, нужно расчистить проход по направлению метки.
Джошуа повернулся к Сивилле, опасаясь встретиться с ее укоризненным взглядом, но она уже яростно разгребала снег с лопаткой в руке. Спустя полчаса Джошуа увидел, что из-под завала показались скала и красный знак на широкой железной двери. Еще час ушел на то, чтобы расчистить место и проскользнуть внутрь. Андре двинулся первым, сказав в утешение:
— Если я пройду, пролезете и вы.
Когда Джошуа втиснулся в снежное утро, на секунду ему показалось, что он снова в самом центре лавины. Он запаниковал, решил, что не сможет идти дальше, что останется тут навсегда. Однако огромная сила — рука Андре — подняла его на ноги, и вот он уже был внутри пещеры, погруженной в темноту.
Пока он собирался с духом, Сивилла осветила табличку карманным фонариком. «Пещеры Не, только для опытных путешественников. Не спускаться до середины июля. Тропинка-ориентир, проходящая по всем пещерам, должна быть справа от вас».
— Сейчас надеваем шипы, — сказал Андре, роясь в своем рюкзаке.
Он вытащил три пары стальных ледоходов. Каждая весила не меньше пары килограммов. Все это время Андре тащил рюкзак, даже не поморщившись.
— Это обязательно? — осторожно спросил Джошуа.
— В пещерах температура ниже нуля. Снег превращается в лед, а дорожки — в каток. Учитывая, что ведут они наверх… просто трасса для бобслея.
Сивилла смотрела на стальные шипы с сомнением.
— А нам правда нужно совершать восхождение? — спросила она, поворачиваясь к Джошуа.
— Да нет, наверное… можно просто помотаться по пещерам.
— Помотаться? Роше-де-Не похожа на кусок сыра, внутри есть проходы, обрывы, колодцы… И одно могу сказать наверняка: по этим пещерам НЕЛЬЗЯ просто помотаться, особенно зимой. Цепляйтесь за меня и начинаем.
Джошуа помедлил несколько секунд, и его охватили сомнения. Он поднял голову. Ледяной проход терялся в угрожающей темноте. Это место ему ни о чем не напоминало, а задача казалось слишком сложной. Они втроем оказались внутри горы из-за него, а толку никакого не было. Поиски памяти и разгадки дела Кэтрин Александер завели их в пещеры его безумия.
— Мне очень жаль, — произнес он, опуская взгляд.
Все промолчали.
Джошуа был один. Вокруг простиралась темнота туннеля. Вокруг него незримый, но плотный массив горы будто сужал свои стены и давил на плечи. Джошуа ощущал это напряжение. Он сжимал свой фонарик так, будто утопающий — соломинку. Если бы его лучи вдруг исчезли, Джошуа оказался бы в бесконечной мгле и не знал бы, как убежать от своей судьбы. Он почти упирался носом в отвесную стену с лестницей из грязно-серого металла. Непереносимый холод много раз кусал его за пальцы, обтянутые перчатками, пока он пытался преодолеть препятствие. Добравшись до вершины, Джошуа увидел, что туннель расширяется и превращается в огромную пещеру с ледяным столбом посредине, отражающим лучи солнца, которые пробивались сквозь щели в потолке. Свет дробился в этом огромном сталактите, и через несколько секунд Джошуа был уверен в том, что видит внутри этих кристаллов лицо Кэтрин Александер, запечатленное навечно. Иллюзия рассеялась, и Джошуа продолжил свой путь по новому проходу. Он уже не понимал, где находится, что забыл в этом месте, но слабое воспоминание все время говорило ему держаться правее. Спустя несколько мгновений мертвенная тишина, царившая в пещере, была разорвана отдаленными звуками музыки. Несколько простых нот отражались от стен и от самой скалы. Потом мелодия стала чуть более сложной и точной, и Джошуа узнал вальсовый мотив, показавшийся ему знакомым. В конце коридора пульсировал мягкий белый свет. Казалось, он пожирает темноту. Джошуа ускорился, чтобы добраться до места, и вдруг увидел зеленые стены и красный ковролин, нисколько, впрочем, не удивившись. Он перенесся на восьмой этаж отеля «Аваланш» и шел теперь уверенно, оставляя за собой мокрые следы. Дверь номера 81 была распахнута настежь, и Джошуа уже видел силуэт горничной, склонившейся на полу и вытиравшей лужу крови. Он вытянул руку, и она начала было шевелить губами, чтобы сказать что-то, но тут зазвонил телефон. Горничная повернулась к аппарату, стоявшему на тумбочке возле кровати. У нее были зеленые глаза и длинные светлые волосы. В ее лице Джошуа заметил что-то неуловимо знакомое. Телефон продолжал звонить, и Джошуа почувствовал вибрацию. Пол ушел у него из-под ног, стены выцвели, и тяжелое состояние отупения накрыло его с головой. Он резко очнулся, по-прежнему видя перед собой образы из отеля, и понял, что смотрит на свой мобильный телефон, лежащий на коленях. Тот вибрировал и отображал имя «СИВИЛЛА» на экране. Джошуа поднял голову и понял, что заснул на стуле в каком-то помещении, слегка напоминавшем больничную палату. Потом он почувствовал тепло в своей правой ладони и осознал, что держит кого-то за руку. Неизвестная из Не лежала на койке совсем рядом с ним и спокойно дышала. На ее губах играла улыбка, появившаяся совсем недавно. Джошуа не мог собраться с духом и всп