– Что же вы предпримете теперь?
– Я знаю, что она это сделала. Но у меня нет доказательств. Может, ей повезет, как везет новичкам в игре. Опытный адвокат сможет сыграть на чувствительных нотах: такая юная, такое неудачное воспитание… К тому же она и собой хороша.
– Да, – согласилась мисс Марпл. – Хороша. Дети Люцифера часто красивы. И, как нам известно, они неувядаемы, как лавровый куст.
– Но я вам доложу, что даже до этого может не дойти, – нет никаких доказательств. Возьмите себя, например. Вас вызовут свидетелем того, что сказала ее мамаша, свидетелем признания матери в совершении того преступления.
– Понимаю. Она старалась мне это внушить. Она избрала для себя смерть, заплатив таким образом за свободу дочери. Она мне это навязывала как предсмертную волю…
Дверь в соседнюю спальню отворилась. Эльвира Блейк вошла. На ней было простое и строгое синее платье. Светлые волосы прямыми прядями обрамляли лицо. Она была похожа на ангела с картины итальянского примитивиста. Она сказала:
– Я слышала шум машины, какой-то грохот и крики… Что случилось?
– Мне жаль, мисс Блейк, но я должен вам сообщить, – произнес старший инспектор Дэви официальным тоном, – что ваша мать погибла.
Эльвира легонько охнула.
– О нет! – выдохнула она, и в ее голосе послышался слабый, неуверенный протест.
– Прежде чем сбежать, – продолжал старший инспектор Дэви, – а она и в самом деле сбежала, она призналась в убийстве Майкла Гормана.
– То есть… она сказала… что это она…
– Да, – кивнул Папаша. – Именно это она и сказала. Вы имеете что-нибудь добавить?
Эльвира посмотрела на него долгим взглядом. Потом едва заметно мотнула головой.
– Нет, – ответила она. – Мне нечего добавить.
Повернулась и вышла из комнаты.
– Ну? – спросила мисс Марпл. – Вы так и дадите ей уйти?
– Нет, – рявкнул он. – Нет, ей-богу, не дам!
Мисс Марпл медленно и серьезно покачала головой.
– Да смилуется господь над ее душой, – сказала она.