Станислава не соврала Зине ни словом о своей судьбе после миссии. Разве что умолчала кое о чем, но это и не важно, потому как никому и никакого дела до Стаси Роговой не было и здесь.
Она, девочка, которая так тяготилась душащей заботой отца, вдруг стала страдать от недостатка внимания. Страдать страшно, с надрывом и нервными срывами. Конечно, профессор Айманский спас ее, но, увы, не вылечил. Зато у Стаси благодаря старому профессору появилось новое увлечение и даже работа. Он по причине своей старости практиковал мало, да и ее согласился принять лишь по настоятельному обращению со стороны отца Станиславы. Увидев потерявшуюся умную девочку, как сам потом любил шутить профессор, он влюбился. Как только состояние Стаси нормализовалось, и им пора было расставаться, он предложил ей учиться у него.
– Хочешь быть модным профайлером? – спросил он у нее однажды.
– Кем? – удивилась Стася.
– Ну как же, – захохотал профессор в свою шикарную бороду, которой он очень сильно гордился, называя ее марксовской, и доверял только самому профессиональному мастеру. – Сейчас эти профайлеры не сходят со страниц детективов и с экранов телевизоров. Создается впечатление, что теперь ни одно отделение полиции не обходится без этих чудо-сотрудников. Я однажды имел счастье наблюдать за таким произведением на экране, и было очень занимательно узнать, что профайлер по мнению писателей и сценаристов волшебник, и это как минимум.
– А что такое профайлер? – спросила Стася. Она и правда не знала об этой профессии ничего. Девушка уже давно перестала что-либо читать, а телевизор не смотрела тем более. У нее было, как сейчас любили говорить, клиповое восприятие, и небольшие ролики в интернете заходили лучше фильмов и передач.
– Профайлинг бывает разный: криминальный, банковский, транспортный, бизнес, кадровый, страховой и даже семейный, но профайлеры, девочка моя – это теперь, раньше же представители данной профессии назывались психологи или криминальные психологи, если они помогали следствию. Новомодное слово ничего в этом понятии не изменило, а лишь расширило его рамки. На самом деле это люди с психологическим или психотерапевтическим образованием, которые могут определять ложь и скрытые мотивы поведения человека. Работа профайлера находится на стыке криминалистики и психиатрии. Они составляют психологические портреты социально опасных людей – убийц, маньяков, насильников и террористов, ну, или просто буянов и аферистов.
– И как они их составляют? – спросила Стася. Первый раз за долгое время ей стало что-то действительно интересно, по-настоящему, и не пришлось даже применять методику вызывания интереса к окружающему миру, которой научил ее профессор.
Он профессиональным взглядом заметил это, потому не стал вредничать, а очень подробно постарался ей все объяснить. Что поведенческий портрет не берется из головы и даже не целиком из учебников, он составляется из наблюдений за человеком – жестами, реакцией, голосом. Не последнюю роль в этом, а иногда даже первую, играет биография человека. Ну и, конечно, сегодняшние реалии – это анализ цифрового следа: социальные сети, подписки, посты и комментарии. Кстати, профессор, не смотря на свой почтенный возраст, неплохо ориентировался в цифровом пространстве, как он любил шутить, помогло увлечение логикой, потому что интернет – это все же логические программы. Из всего этого материала, на основе знаний психологии и строится портрет преступника с его предполагаемыми дальнейшими действиями.
Он потом еще приводил много примеров, видя, как начинают загораться интересом глаза молодой девушки.
Только сейчас Стася поняла, что с того момента прошел уже год, а она и не заметила. Теперь ее жизнь была посвящена новому увлечению. Она читала много научной литературы, которую ей рекомендовал профессор, но это все были ничего не значащие мелочи. Главное обучение происходило на практике. Стася, конечно же, позже поняла, что она была нужна профессору больше как помощница, по причине его возраста и немного лени, но нисколько на него за это не обижалась. Потому что мало того, что ей нравилось этим заниматься, так она еще и стала зарабатывать сама и отказалась, как ей казалось, от подачек отца. Естественно, платили не ей, а профессору, в определенных кругах он был именем, которое означало победу и гарантированный результат. Лучшего профайлера просто не было в России, но тот в свою очередь делился со Стасей не только опытом и знаниями, но и гонорарами, которые, надо сказать, были не маленькие. Единственно кто платил копейки, так это следственный комитет, привлекая профессора как временного консультанта, но этими делами профессор занимался бы и бесплатно, потому как считал это своим долгом.
– Вот представь, Станислава, – любил говорить он, – предстану я перед господом и спросит он меня, что ты сделал?
– Вам ли бояться этого вопроса, – смеялась девушка, – вы стольким помогаете.
– Глупости все это, – махал рукой профессор. – Посмотрел новых партнёров бизнесмена? Увидел проблемы сына у другого? Предупредил, что жених дочери одной звезды простой жигало с массой проблем и совсем ее не любит, лишь пользуясь наивной дурочкой? Это все не считается, про это мне и сказать-то будет стыдно создателю. Делаю я это исключительно, чтоб кресло вот инвалидное у меня было последней модели, чтоб техника удобная, новая, да дом комфортный. Для себя все это я делаю, не для других. А вот, то, что я полиции помогу, да еще и гаду очередному не дам свои пакости творить, жизнь может быть кому-нибудь этим спасу – вот об этом и сказать будет не стыдно. – И всегда, вздыхая, добавлял: – Вот еще и за тебя гордиться буду, что научил, что знания передал, а ты в свою очередь уже много хорошего сделать сможешь, глядишь, и мои грехи хватит покрыть.
Однажды Стася спросила, что за грехи, но профессор только замкнулся и почти сутки промолчал. Лишь обмолвился, когда Станислава собралась на встречу к Дилетантам. Надо сказать, она сильно обрадовалась звонку из «избы», это было так трепетно, словно бы старые друзья вспомнили про тебя и зовут к себе в гости.
– Зря ты так радуешься, девочка, – сказал профессор немного грубо. – Им всего лишь что-то от тебя нужно. Учись быть реалистом и держать себя в руках, чтоб не чувствовать потом себя обманутой. Поверь мне, я в этом специалист.
– Вас часто обманывали? – уточнила Стася, боясь показаться неделикатной.
– Нет, обманывал всегда я, – пробурчал он и, развернув свое кресло, скрылся в недрах квартиры.
Почему-то сейчас, сидя в мягком кресле своего шикарного прозрачного номера-домика, ей стало до боли жалко профессора и захотелось вернуться к нему домой, не смотря на всю эту красоту вокруг и договоренности. Ведь им действительно от нее было только что-то нужно. Ни один из тех, с кем она тогда была в миссии дилетант, ни Зина, ни Алексей, ни тем более Эндрю, никто за три года ей так и не позвонил и не спросил, как она, чем живет, нужно ли ей что-то. Иногда, в промежутках между гастролями и концертами, приходили смски от Феликса, но лишь первый год. Потом их становилось все меньше, а за последний год он и вовсе не написал ей ни разу.
Круглые, прозрачные сферы выходили своими маленькими террасами на берег Баренцева моря. Между собой они были соединены деревянными дорожками приличной ширины, при желании там могли спокойно разъехаться два местных электромобиля. Передвигались по ним и служащие отеля на небольших грузовичках, и туристы на легковых электромобилях, что стояли у каждой сферы на специальной парковке. В отличие от южных машинок, эти были полностью закрытыми, видимо, для комфортного передвижения в разное время года.
Ощущение от прозрачных домиков было странным. Сейчас, она видела, как в соседней сфере распаковывает чемодан одна из ученых, Анна Крапивина. Женщина выглядела усталой и даже немного злой, о чем свидетельствовали ее нервные движения, сменяющимися долгими паузами. Она постоянно набирала номер телефона, но, судя по всему, не дозванивалась и расстраивалась еще больше. Зина дала почитать Стасе обо всех их подопечных, конечно, кроме неожиданного нового члена группы, Милы. Из отчетов она знала, что Анна не замужем и никогда не была, у нее есть ребенок, мальчик семнадцати лет, но даже если бы она не знала заранее, то прочла бы все в облике женщины сама.
Стройная и спортивная фигура, для ее сорока четырёх лет просто шикарная, естественно, это результат долгих занятий в спортзале. Замужняя, работающая женщина обычно не может себе позволить тратить на себя столько времени. Если сюда еще и приплюсовать парикмахера – короткая стрижка требует частого посещения парикмахерской, уж Стася-то знала – и конечно же косметолог, которого Анна посещает не реже двух раз в неделю, то получается очень много времени. Ну и, конечно, спортивная сумка с эмблемой популярной компьютерной игры кричала, что женщина явно не купила ее себе, а позаимствовала у сына-подростка.
Станислава почувствовала, будто подглядывает за женщиной, хотя и не была в этом виновата, прозрачные стены комнаты-домика были здесь у всех, и не она это придумала.
Поэтому, повернув голову в другую сторону, она осознала, что ничего не изменилось, только теперь она подсматривала за мужчиной. Главный их подопечный, Борис жил слева от Стаси, так распределила Зина. Она вспомнила, как мужчина нервно на нее сегодня отреагировал, скорее даже не на нее, а на ее имя. Честно сказать, вся эта троица вела себя в тот момент странно – и Анна, и Максим, но Борис, конечно, был на первом месте. Не ускользнуло от внимания Станиславы и то, как Анна выдернула руку из ладони шефа, что тоже говорило очень о многом.
Борис обладал ярко выраженным эпилептоидным типом личности – для таких характерны стремление к власти и контролю. Скорее всего, он считает Максима и Анну своими друзьями и очень удивится, узнав их мнение на этот счет.