Когда Люк споткнулся и упал, я сделал знак остановиться. Нам нужна тень и ею поделится группка тесно стоящих деревьев типа наших акаций, только помощнее.
При нашем приближении оттуда взлетела с раздражёнными воплями небольшая стая крупных птиц, похожих на грифов. Вероятно, местные стервятники. Хотя те по идее должны парить в небесах, высматривая падаль.
— Ром, может подстрелишь нам что-нибудь на ужин? — Люк заинтересованно смотрит в нашу сторону. Ожил, это хорошо.
— Одному идти опасно.
— Пойдём вместе, Люка подсадим на ветку, пусть посторожит наши вещи.
Не так далеко от нас, метров восемьсот будет, пасётся стадо местных антилоп. Если Ромке удастся завалить кого-нибудь, то и от летуна отходить не будем, он останется в пределах прямой видимости.
Ромка жахнул метров с пятисот, мы осторожно подкрадывались к стаду. А когда вожак начал проявлять бдительность, мой товарищ застыл и сделал один единственный выстрел.
Стадо сорвалось с места и понеслось на нас. Вот же засада, а мы тут как на ладони и спрятаться некуда, если только лечь в траву.
Слава богу вожак провёл свой гарем с потомством по небольшой дуге, и мы остались чуть в стороне.
Бегом мы кинулись к подбитой тушке. А Рома красава, это телёнок, килограмм на сто пятьдесят весом. Рома воспользовался своим армейским ножом и начал отделять лакомые кусочки.
Вот только этим ножом кости не перерубишь. Вымазавшись в крови, он вырезал филей вдоль позвоночника и часть бедра. Мы бы взяли и вторую конечность, но те самые птички, которых нам удалось согнать в рощице, спикировали прямо на нас. Одна хлопнула меня по ноге кончиком крыла. Наглые и бесцеремонные твари, уже одна из них ухватила потроха, другие устроили прямо тут свару.
— Рома, уходим, к нам гости, — на холмик взобрались местные свинки. Их пока две, но вроде они обычно ходят стаями. По форме падальщики напоминают скинувшего вес кабанчика на длинных конечностях.
Воды совсем мало, зато мне удалось найти неподалёку сушняк. Разведя костёр, мы проверили состояние Люка. Вроде температуры нет, но он жалуется на головную боль. Руку ему просто замотали чистой тряпкой. Но ночка нам предстоит ещё та, недалеко от нас падальщики устроили драку, слышны истошный визг и рычание. А им до нас несколько минут лёгким бегом.
Мясо пригорело, я пытался пожарить крупные куски на импровизированных шампурах, ветках местной акации. Углей мало, жарил практически на открытом огне. Но, сама по себе вырезка телёнка довольно нежная и сочная. Поэтому мы умяли свои порции, даже без соли. Люка уложили под деревом, рядом устроились и мы с Ромкой.
Решили дежурить по очереди, по два часа. День выдался тяжёлый и организм требует отдых. Поэтому больше двух часов я не продержусь, сейчас моя очередь бдить.
Ночь прошла ужасно. Рядом слышались подозрительные звуки, шумное сопения и порыкивание. Костёр угас и я не стал подкидывать ветки. От них толку нет, быстро прогорают. А искать сушняк ночью — идиотизм. Так я и лежал, выставив автомат в сторону звуков. Еле дождался смены.
Утром встали злые, мы с Ромой доели вчерашнюю вырезку, запив её глотком воды. Люк есть отказался, насилу скормили парню шоколадный батончик. А вот воды он выхлебал грамм сто пятьдесят. У нас осталось чуть больше литра. Есть ещё грамм 700 вискаря. Вчера пить его не стали, опасно. С утра тем более, впереди трудная дорога.
Стон француза заставил меня оглянуться. Это Рома попытался поменять ему повязку на голове. Бинт присох к ране и мы решили оставить как есть.
Я прикинул направление и скомандовал подъём. Я не склонен доверять нашему летуну. Тот уверяет, что летел вдоль дороги. Типа местные лётчики в отсутствие спутниковой навигации руководствуются радиомаяками. Это если есть исправное оборудование. У нашего оно функционировало, но парнишка не очень уверенно им пользуется, поэтому предпочитает лететь вдоль трассы. Отсюда и высота полёта, не превышающая двух тысяч метров. А то и ниже, чтобы уверенно держать ориентир. Насколько я понимаю, тот самолётик может подняться до пяти-шести тысяч метров. На высоте и сопротивление воздуха меньше, а значит падает расход горючего. Но, наш пилот предпочитал небольшие высоты, чтобы уверенно ориентироваться. Вся фишка в том, что когда мотор зачихал, парень перестал следить за курсом. Мы в таком режиме пролетели минут десять. То есть при средней скорости 200 км/ч он мог улететь в сторону на 30–40 км. Тут зависит от ветра и курса, который он взял по отношению к трассе. Исходя из худшего варианта нам сегодня вполне вероятно придётся ночевать опять на открытом месте. По моим прикидкам вчера мы прошли километров пятнадцать. Это половина от возможного расстояния до дороги, если не меньше.
Глава 3
А у нас, чтобы совсем скучно не было, попутчики. Это вчерашняя стая кабанчиков-падальщиков. А ещё птички крутят над нами в предвкушении дармового обеда.
— Ром, может шугануть. Не хотелось бы привести этих товарищей к месту ночёвки. Второй раз нам может так не повезти, — я считаю чистым везением тот факт, что ночью вокруг нас кружили обитатели саванны, но напасть не решились.
Ромка просто ткнул пальцем на одиноко стоящее дерево. Мы взяли чуть в сторону, Люка устроили в теньке и дали попить.
А сами чуть выдвинулись на близлежащий холмик. Отсюда открывается неплохой вид. Вдалеке стадо гигантских быков, они флегматично жуют траву и до нас им нет никакого дела. А вот наши попутчики бодренько берут нас в полукольцо. До них метров четыреста, передвигаются неторопливо, будто знают, что добыча от них не ускользнёт.
Рома долго выцеливал, и наконец сделал первый выстрел. Я держу наготове автомат, наверняка этим тварям не понравится, что мы выбиваем их товарищей.
Ромка отстрелял магазин и тоже взялся за автомат. А когда чуть поредевшая стая приблизилась на расстояние 150 метров, мы начали стрелять. Я попадал и мазал, падальщики несутся с приличной скоростью, сейчас они похожи на перекормленных волков.
— Всё, Саня, хорош жечь патроны, — видимо когда их потери перевалили некую критическую массу, падальщики решали ретироваться. Осталась половина, а может мы грохнули их альфа-самку. По крайней мере теперь животные занялись телами своих менее удачливых товарищей. А когда мы уходили, позади нас начиналось пиршество. Подтянулись и летающие падальщики и даже отсюда слышен визг дерущихся животных.
Люк совсем плох, лицо красное, идёт пошатываясь, пришлось отдать ему почти всю нашу воду. Из-за него мы трижды устраивали привал. Отдыхали минут по двадцать. И опять вперёд. За всё время мы не видели ни одного самолёта. Это говорит, что пока-что авиация тут развита слабо.
Слава богу, не показалось. Это Ромка, зоркий сокол, углядел более тёмную полоску на фоне саванны. Мы искали место для ночёвки. Нам нужна возвышенность с несколькими деревьями. А те как раз растут в низинах. На худой случай подойдут крупные камни, на которые можно взобраться. Думаю, вторую бессонную ночь мы можем не продержаться.
Вот тут Рома и показал мне некое несоответствие ландшафту. Дойдя до дороги, обычной хорошо набитой грунтовке, я махнул ему рукой. Пусть подтягиваются.
К сожалению, светило уверенно клонится к закату и рассчитывать на проход каравана глупо. Эти ребята предпочитаю заблаговременно встать на ночёвку. И не абы-где, а в строго определённых местах. В это время суток караванщики уже организовываются и ужинают, выставив охрану.
Остановились мы на холме метрах в тридцати от трассы. Здесь видимость получше, дорогу видно в обе стороны. На радостях мы допили остатки воды и доели два куска плохо обжаренного мяса, срезанного с задней ноги.
Ночь прошла спокойно, видимо дорога с её запахами железа и подтёками масла отпугивают животных. Видок у нас ещё тот, красные от недосыпа глаза, во рту всё пересохло и каждый из нас кряхтит как древняя старуха. Полученные при падении ушибы и тяжёлая, под палящими лучами светила, дорога нас доконали. Люк так вообще еле шевелится, благо, нам остаётся только ждать.
Первая машина показалась часов в девять утра. К нашему счастью, это патрульный Хамви. Негр-сержант выслушал нашу жалостливую историю и, проверив наши ID, связался со своими.
А пока мы жадно пили воду, он выяснил, когда здесь пройдут машины.
— Мы направляемся в Нью-Портсмут, вам лучше дождаться наших ребят, которые должны проехать в обратном направлении минут через сорок.
Парни из патруля перебинтовали Люка, у них даже оказалась мазь от ожога для руки нашего лётчика. Они же поделились с нами бутербродами.
— Сержант, а что мне делать с документами погибшего?
— Сдай в офис шерифа. Там разберутся.
Через три часа мы въехали в Порто-Франко. Сразу же определили Люка в больничку. Нас тоже осмотрели, но не нашли переломов или серьёзных проблем. Так, болезненный ушибы, не более того.
Сняв номер в отеле, расположенном недалеко от больницы, мы помылись и сразу завалились спать. Даже толком не поев, лично мой организм истерически запросил пощады, и я решил не отказывать ему в отдыхе.
Проснулись мы с Ромкой почти синхронно, в семь утра. Продрыхли четырнадцать часов. После душа я придирчиво осмотрел свою многострадальную тушку. Рожа красная, воспалённая. На животе красно-жёлтые полосы от ремня. Но после бритья и увлажнения моськи я почувствовал значительный прилив сил. Мне срочно надо поесть. Нет, судя по реакции многострадального тела, мне надо бежать в ближайший пункт питания и набить пузо калорийной пищей.
Надо было видеть лицо молоденькой официантки, когда мы с Ромой попросили счёт. Наш стол был заставлен пустыми тарелками и сковородками. Это на них нам подали по три яйца с обжаренным беконом. А уж сколько булочек с маслом мы умяли — без счёта. Лично я выпил две большие кружки кофе. И только тогда я почувствовал некое удовлетворение, наконец-то нам не надо куда-то идти и переживать за сохранность своей тушки.
Первым делом мы заехали в офис шерифа. Там я честно всё обсказал и отдал документы того парня. А также его портмоне и оружие. Я только забыл про потраченные патроны. Мне чужого не нужно. Помощник шерифа всё принял и выдал справку об этом.