Мы обнялись как близкие родственники, — а наши там, — и он махнул рукой в сторону здания.
— Сестра в палате интенсивной терапии и туда никого не пускают. Алессандро загорал тут целых десять дней, сейчас он улетел, а мы прибыли ему на смену.
— Бон джорно, — я улыбнулся сидящим в небольшом коридорчике предбанника. Здесь привычно заправляет глава семейства мамочка Сильвия. Она с прищуром смотрит на меня. Даже не понятно, одобряет или считает, что я здесь лишний. Рядом с нею невестка Камилла, жена Габриэле. Та, как раз, приветливо поздоровалась. А через минуту подошли супруга и сынишка Рикардо. Если не ошибаюсь — Симона и Матео. Эти держат в руках по кружке с кофе.
— Будешь? — Симона протянула мне кружку, — Матео, принеси мне ещё один. Тут за углом магазинчик и там можно купить бутерброды и горячие напитки, — это она уже мне.
Я не хотел кофе, но принял. Это показалось мне важным, меня будто приняли в свои ряды.
Сильвия не торопится посвятить меня в происходящее, поэтому я обратился к Симоне, — как она?
Супруга Рикардо довольно крупная женщина, она не ниже мужа и тоже плотного телосложения. На меня уверенно смотрит немаленькая грудь женщины. Мужчины, занимающиеся развитием своего тела, любят одевать открытые маечки, показывая всем свою брутальность. Женщины в свою очередь оголяют те части тела, которые они считают наиболее привлекательными. Симона гордится своею грудью и не стесняется её демонстрировать. Сейчас это богатство, выставленное на показ немного излишне, но женщина явно ко мне благоволит.
— Ну, как сказал лечащий врач, сегодня начали курс нового лекарства, которое привезли вчера. Подробностей мы не знаем, ждём, когда доктор к нам выйдет.
Ожидание затянулось, часа три мы прослонялись по коридорам госпиталя. Матео периодически бегал в магазинчик и снабжал нас едой.
Наконец лечащий врач собрал нас в своём кабинете. Мы еле уместились в нём, женщины сели, остальные подпирают стены.
— Значит ситуация следующая. Благодаря Алексу мы своевременно получили весьма качественное сырье для производства лекарства. Поэтому я склонен быть оптимистом. Первая доза — шоковая, мы ввели внутривенно новое лекарство. Сейчас организм больной борется, нам приходится только отслеживать процесс.
— А к ней можно? — спросила Сильвия.
— Не сегодня, у неё жар и плохое самочувствие. Мы думаем, что это ответ иммунной системы. Происходит высвобождение токсинов в результате гибели паразита. Поймите, это область малоисследована, и мы продвигаемся наощупь.
— Доктор, какие прогнозы? — не удержался я.
Тот устало протёр лицо и повернул голову ко мне, — я могу только гадать. Всё зависит от сегодняшней ночи. Если мы были правы, то в ближайшие дни начнётся очищение организма, — а это очень тяжёлый процесс. Возможна диарея, сыпь, головокружение, слабость и прочие удовольствия. Поэтому давайте дождёмся завтрашнего утра. Тогда многое прояснится. И пожалуйста не ждите здесь у отделения, всё равно мы пока никого к больной не пускаем. Возможно, завтра к вечеру, если всё будет нормально, разрешим маме посетить больную на короткое время. А сейчас идите домой и молитесь, чтобы лекарство подействовало так, как нам нужно.
— А давайте поужинаем, я проголодалась, — мы вышли на улицу и остановились, собираясь прощаться. Сильвия посмотрела на меня. Её семейство и так согласно, это сказано для меня.
— С удовольствием, куда пойдём?
— Может тут есть рыбный семейный ресторанчик?
— Хм, мы же на острове, уверен тут таких немало.
Первый попавшийся таксист посоветовал нам небольшой ресторанчик на берегу. Правда добавил, что он не из дешёвых.
Да, давненько я не наслаждался дарами моря. Мне посоветовали взять местного моллюска, тушёного в сырном соусе. А перед этим подали небольших, но очень вкусных жареных рыбок. Они с ладошку длиной, но мясо очень нежное. Разумеется, я даже не заикался по поводу пива. Только белое вино, итальянец я или просто мимо проходил? Основное блюдо просто божественно, чуть собственный язык не проглотил. Думал, заказать ещё порцию, но позже понял, что пожалуй хватит — сыт. Желудок удовлетворён, а вот мозг требует продолжения. Народ изгалялся по-разному. Сильвия заказала филе большой рыбы, ела с явным удовольствием. Уверен она знакома с эти блюдом. Габриэле заказ пасту с ракушками. Причем чистил их сам. А когда с грехом пополам очистил, то блюдо уже остыло. И тогда он попросил подогреть, — Габи, мог бы просто попросить подать чищенные, — супруга с иронией смотрит на мучения мужа.
— Не, это будет совсем другой вкус, ты не понимаешь. Это же «вонголе», — и он назвал ещё одно незнакомое мне слово.
В целом обстановка за столом позитивная. Витает дух болезни и озабоченности, но уверен, что пару дней назад они были в похоронном настроении. Что интересно, никто не подымает тему добычи «сырья». Будто я его просто купил в гипермаркете. Заплатил и забрал, как в аптеке. Кстати, перед уходом я спросил доктора, хватит ли лекарства? На что он ответил, — нам надо переговорить завтра на счёт него.
Расстались мы почти по-семейному. Итальянец похлопал меня по плечу, его племянник за руку, а женщины расцеловали в щёки. Это обнадёживает. Договорились, что будем держать связь. Завтра с утра я переберусь в другую гостиницу поприличнее, а главное ближе к госпиталю.
Пока ждал врача, стал свидетелем того, как провезли на каталке больную девочку. Совсем ещё ребёнок, высохшая настолько, что карие глаза выглядят неестественно огромными. И не потому, что они на самом деле большие, просто впалые щёки делают их таковыми. Неестественно тоненькая ручка держит ладонь женщины, идущей рядом. Наверное мать, автоматически отметил я. Кожа цвета старой кости с какими-то прожилками фиолетового цвета. Тщедушная цыплячья шейка казалось не в состоянии выдержать вес головы. Губы потресканные, бледные с синевой по краям. На мгновение наши взгляды встретились. Стеклянные глаза от преследуемой боли, видимо это нормальное состоянии ребёнка. Но на миг их выражение изменилось, будто проклюнулся кто-то заинтересованный изнутри. Наверное, мне просто показалось, что это реакция на мою особу. Каталка свернула за угол, а я остался сидеть подавленный увиденным.
— Значит так, сначала по ходу лечения. Ночь прошла без осложнений. Сейчас у больной появился аппетит и это замечательно. Мы держим её под капельницей, чтобы помочь печени выводить токсины. В обед покормим бульоном.
— Я могу зайти?
— Нет, сейчас самое главное для неё покой. Давайте не будем форсировать события. Если пару дней будем наблюдать прогресс, то тогда разрешим посещение родственникам. Кстати, завтра будет вторая инъекция лекарства. В данный момент состояние пограничное и нестабильное, чтобы давать преждевременные прогнозы.
— Ясно Мартин, Вы хотели поговорить об остатках лекарства.
— Ах да, — доктор открыл ящик стола и вынул лист бумаги, — вот ознакомьтесь.
Хм, это перечень неких процедур с указанием доз вводимого лекарства.
— Вам помочь разобраться? Давайте посмотрим. Вот отчёт нашей лаборатории, они получил от Вас семь тушек обезьян, одна уже была обработана. Так же одна из особей досталась нам довольно крупная. На выходе мы имеем двадцать одну стандартную дозу лекарства.
Курс лечения для вашей девушки составит 10–12 дней. Шоковая доза двойная и по одной через день. Это составит 7 доз. В остатке 14, предлагаю Вам реализовать их, потому что лекарство не может долго храниться даже в холодильнике. Теряется эффективность. Мы можем известить больницы, с которыми имеются рабочие связи и предложить им на реализацию. Уверен, они быстро найдут желающих. В итоге Вы спасёте как минимум двух человек и станете очень обеспеченным человеком. Поверьте, я видел родственников умирающих, которые рады были бы заплатить любые деньги, чтобы спасти близкого. А здесь на Новой Земле количество неприлично богатых людей хватает.
— Мартин, о каких суммах может идти речь?
— Ну, о сотнях тысячах наверняка.
У меня в голове мгновенно заработал калькулятор, это я ведь смогу уже сейчас заложить новый цех в Аламо, закладку которого мы только планировали на следующий год. С его вводом мы сможем утроить выход серийной продукции.
Резкий звук заставил нас обоих обернуться, в дверь сунулась медсестра, — доктор, срочно в пятую палату. У неё судороги, дыхание поверхностное.
— Извините, договорим позже, — меня бесцеремонно выставили в коридор, а сам врач торопливо посеменил по коридору.
Вскоре из палаты Мартин с помощью медсестры потащил каталку с пациентом в конец коридора. Гулко бухнула дверь с надписью «Emergency Room». Чуть позже открылась дверь палаты и вышла та женщина, которая держала девочку за руку. Она буквально на автомате сделала несколько шагов и села на стул у входа в реанимационную. Через минуту побежал в ту же сторону ещё один врач и мне стало понятно, что там решается вопрос жизни той малышки.
Не знаю сам, почему я решил дождаться. В принципе мне сегодня здесь делать нечего. Паулина в другом отделении и туда пока не пускают. А смотреть как страдает незнакомая мне женщина — сил нет. Я вышел на улицу и вдруг понял, что дико проголодался. Зайдя в кафе, заказал порцию мяса и автоматически его сжевал. Запив стаканом охлаждённого морса, задумался, передо мной стоят глаза той девчушки. Она ведь даже не жила, сколько ей, лет семь, не больше. И сколько из них она мучается, надо спросить у доктора о её диагнозе. Я расплатился и решительно поднявшись, направился опять к больнице.
На сей раз врач в кабинете один, работает на компе. Глянув на меня, сделал приглашающий жест присесть и подождать.
Пришлось минут десять рассматривать обстановку кабинеты.
— Да, Алекс, и так мы не договорили. Мы располагаем четырнадцатью дозами, которые могут уже завтра спасти чьи-то жизни.
— Секунду, а Вы уверены, что Паулине хватит тех семи доз?
Мартин посмотрел на меня с пониманием, — уверен в этом. Если семь доз не помогут, значить организм прошёл грань невозврата или же мы не изучили в достаточной мере последствия применения «Филенола». Это не тот случай, чтобы взять количеством. Но, пока что динамика позитивная, я склонен думать, что мы на пути выздоровления. У неё даже кожа приняла более естественный оттенок, а это говорит о многом.