Анне Умновой было немного не по себе от этой картины. В тумане могли скрываться неведомые чудовища, ужасные порождения преисподней, готовые в любой момент выскочить из тумана и разорвать заблудившегося путника в клочья.
— Дурацкая картинка, — сказала Ева, проследив за взглядом Анны. Она сидела в кожаном кресле, закинув стройные ноги на стул. — Это ведь ад?
Анна посмотрела на нее слегка удивленно.
— Почему вы так решили?
Ева хмыкнула.
— Ну, это же видно. Парень откинул копыта, но пока сам этого не понял. Стоит и пытается сообразить, что его ждет в этом тумане. А там — самая настоящая преисподняя!
Анна поразилась созвучности слов Евы ее собственным мыслям.
За окном кабинета сверкали молнии, и блестящие стрелы были видны через узкие зазоры в ставнях. Оконные стекла дрожали от раскатов грома. Ева встала с кресла и подошла к серванту.
— С ума сойти, в какое дерьмо я тут вляпалась, — проворчала она. Затем открыла дверцу серванта, и глаза ее вспыхнули: — Ого! Да тут полно выпивки! — Ева покосилась на Анну: — Выпьешь со мной?
— Нет, — ответила Анна. Она села на диван и взяла со стола журнал.
Ева перевела взгляд на Альберта, который сидел в кресле, сложив руки на груди и прикрыв глаза.
— Альберт?
Альберт, не открывая глаз, молча покачал головой. Ева взглянула на его бледное, безвольное лицо и презрительно фыркнула.
— У тебя такой вид, будто тобою вымыли пол, — сказала она.
Альберт не ответил. Ева пожала плечами:
— Ну и хрен с вами. А я выпью.
Она взяла с полки бутылку коньяка и бокал, затем подошла к холодильнику и, порывшись в нем, достала вазочку с уже нарезанным лимоном.
— Надо же — тут у него уже все готово, — восхитилась Ева. — Все нарезано и разложено. Хорошо быть владельцем отеля!
Ева с бутылкой, бокалом и вазочкой в руках вернулась к креслу. Наполнив бокал коньяком, она поднесла его к губам.
— Не увлекайтесь, — посоветовала Анна. — Голова должна быть ясной.
— Это еще зачем? — вскинула брови Ева.
— В отеле орудует убийца. Чтобы избежать неприятностей, мы должны действовать продуманно и слаженно. А для этого нам всем нужно сохранять ясную голову.
Ева пожала плечами и буркнула:
— Вот и сохраняй. — Глотнув коньяка, она почмокала губами. — Неплохо. Эй, как тебя там… Настя, хочешь выпить?
Настя, сидевшая на кожаном пуфе в углу кабинета, покачала головой:
— Нет.
— Зря. Это помогает расслабиться. Посмотри на себя — на тебе же лица нет.
— Оставь ее в покое, — не открывая глаз, проговорил Альберт.
— Смотри-ка, прорезался, — усмехнулась Ева. — Первый шаг сделан. Если повезет, скоро ты снова превратишься в мужчину!
Настя вдруг встала с пуфа и шагнула к двери.
— Ты куда? — окликнула ее Анна.
Настя остановилась и, хмуро взглянув на нее через плечо, ответила:
— За мамой. Пожалуйста, не останавливайте меня!
— Кажется, наши отважные мужчины уже отправились за ней, — напомнила, потягивая коньяк, Ева. — Не стоит путаться у них под ногами.
Настя глянула на певицу с ненавистью, потом протянула руку к ручке замка и… замерла в нерешительности.
— Настя, Ева говорит правду, — мягко сказала Анна. — Мужчины приведут сюда твою маму. Давай подождем еще десять минут. Если за это время они не вернутся, я сама пойду с тобой.
Девочка выпустила из пальцев ручку замка. Затем прислонилась к стене, медленно опустилась на корточки и тихо всхлипнула.
— У моей мамы сейчас тяжелый период, — пробормотала она, как бы оправдываясь. — Предвыборная гонка совершенно ее вымотала.
— Понимаю, — кивнула Анна.
— Ее мучают постоянные бессонницы, а снотворное она пить в последнее время боится.
— Поэтому пьет кое-что другое, — насмешливо проговорила Ева. — Например, джин. Я видела, как вы выгружались из машины. У вас же полная сумка этой дряни.
Настя уставилась на Еву немигающим взглядом.
— Не смейте так говорить про мою маму, — холодно и четко проговорила она. — Вы не стоите даже ее пальца!
— Что такого необычного в ее пальце? — насмешливо осведомилась Ева. — Золотой он, что ли?
— Вы не должны так говорить, — с упреком сказала ей Анна.
— Да ну? А что я сказала? Я просто сказала, что ее мамаша знает толк в жизни. Милая, ведь это так?
Зрачки Насти сузились. Она подняла к лицу сжатые кулаки и проговорила хрипловатым от гнева голосом:
— Слушайте вы… дешевка… скажете еще слово про мою маму, и я выцарапаю вам глаза!
— Это я-то дешевка? — Ева ядовито улыбнулась. — А твоя мама, наверное, вся обсыпана брильянтами! Может, она и политик, но с виду больше похожа на старую дешевую проститутку!
Лицо Насти исказилось от гнева, секунду или две она стояла, сжимая кулаки, а затем бросилась на Еву. Анна вскочила с кресла и встала у нее на пути.
— Настя!
— Уйдите! — рявкнула на нее девочка.
— Нет. Я не позволю устраивать здесь драку.
— Вы не можете мне помешать!
— Могу, — спокойно сказала Анна, глядя девочке прямо в глаза. — На том простом основании, что я старше вас обеих.
— И еще на том, что у тебя есть револьвер, — произнесла у нее за спиной Ева. — Но тут я вынуждена тебя огорчить.
Анна порывисто схватилась за ремень — револьвера не было. Анна обернулась. Черное дуло смотрело ей прямо в лицо.
— Неприятное ощущение, правда? — с улыбкой проговорила Ева и перевела взгляд на Настю. — Ты все еще хочешь выцарапать мне глаза, милая? Попробуй.
— Ева… — Анна сглотнула слюну. — Ева, я…
Певица холодно прищурила глаза:
— Что такое? Кажется, наша писательница не знает, что сказать? — На губах Евы зазмеилась усмешка. — А как же «ясная голова»? Неужели в ней нет ни одной свеженькой мысли?
Анна закусила губу. Ева набрала полную грудь воздуха, на секунду задержала дыхание, затем презрительно выдохнула:
— Только болтать и врать умеете! А как прижмет — сразу теряетесь!
Слева от Евы послышался шорох. Ева быстро повернулась и увидела, что Альберт поднялся с кресла.
— Отдай мне револьвер, — сказал он и шагнул к Еве.
— Тю-тю-тю, — насмешливо проговорила Ева и попятилась, по-прежнему держа оружие в вытянутых руках. — Куда это ты собрался? А ну стой, где стоишь!
Альберт остановился и грустно взглянул на нее.
— Опусти револьвер, Ева, — тихо проговорил он. — Мы с тобой наделали много глупостей. Пора остановиться.
Губы Евы презрительно изогнулись.
— Это твое мнение, — холодно проговорила она. — И мне на него плевать.
Анна собралась с духом и протянула руку:
— Ева, верни оружие!
— А может, тебе еще песенку спеть? Ну уж нет. Револьвер останется у меня. Ты думаешь, я такая глупая? Думаешь, я не знаю, почему твой хахаль дал оружие тебе?
— Не понимаю, о чем ты.
— Решили кинуть нас, да? Присвоили себе наши денежки, а теперь хотите смыться! Не выйдет, милая.
— Ева, о чем ты говоришь?
— О кейсе. — Ева нервно облизнула губы. — Верни мне его, и расстанемся друзьями. Я даже пришлю тебе билет на свой концерт.
— Ева… — Голос Анны дрогнул. — В отеле находится убийца. Мы не можем…
— Да хватит уже, — поморщилась Ева. — Нет никакого убийцы. Эта ненормальная медсестра сама нарвалась. Подумай — кого среди нас не было? Троих. Первая — мать этой чокнутой девчонки. Второй — твой сухопарый ухажер. Третий — Альбертик. Ну, и кто из этих троих мог убить медсестру? Ты же писательница. Напряги воображение.
Анна нахмурилась.
— Не понимаю, о чем ты.
— А что тут понимать? Убийца среди нас.
Анна оцепенела. Однако секунду спустя она снова взяла себя в руки.
— Перечисляя отсутствующих, ты забыла еще одного человека, — негромко проговорила Анна. — Я говорю про бухгалтера Балогу.
Револьвер дрогнул в руке Евы. Она вдруг побледнела, и это не укрылось от внимательного взгляда Анны.
— Бухгалтер на это неспособен, — хрипло проговорила Ева. — Поэтому я его и не посчитала.
— Откуда ты знаешь? — прищурила глаза Анна.
— Я… Я разбираюсь в людях. И хватит вопросов! Отдай мне кейс! И быстрей, пока эти идиоты не вернулись!
«Нужно тянуть время, — подумала Анна. — И еще — усыпить ее бдительность. Возможно, когда она расслабится, я смогу выбить этот чертов револьвер».
— Возможно, кейс и у меня. — Анна старалась говорить спокойно, но голос все же слегка подрагивал. — Но с какой стати я должна отдавать его?
Зрачки Евы хищно сузились.
— Ты забыла, что револьвер у меня? — с усмешкой осведомилась она.
Усмехнулась и Анна.
— И ты сможешь меня убить?
— Можешь в этом не сомневаться. Если понадобится, я тебя застрелю. И даже получу от этого удовольствие. Ты, наверно, не заметила, но мне с самого начала не понравилась твоя физиономия.
— Почему?
Ева нахмурилась и с ненавистью проговорила:
— Не люблю умников.
— Ясно, — кивнула Анна. — И все же попробую еще раз. Ты хочешь получить кейс? Хорошо. Но и я не хочу оставаться в дурах. Почему бы нам просто не поделить «добычу» пополам?
Ева помолчала, хмуро глядя на Анну, затем облизнула губы кончиком языка и сказала:
— А ты не такая дура, как я думала. Ладно. Пусть будет, как ты говоришь. Я готова поделиться. Но имей в виду: если увижу, что ты хитришь…
Внезапно Ева осеклась и повернулась в сторону Альберта. За пару секунд он успел преодолеть три метра, отделяющие его от Евы, но схватить ее не успел. Ева отшатнулась и судорожно нажала на спусковой крючок. Громыхнул выстрел.
Альберт споткнулся и ничком повалился на пол. Из-под его живота выползла, расширяясь на глазах, темно-красная лужа. Анна на негнущихся ногах подошла к Альберту и присела возле него на корточки. Она протянула дрожащую руку и положила пальцы ему на шею.
— Мертв, — сказала она и подняла взгляд на Еву. — Ты убила его.
Лицо Евы стало мертвенно-бледным. Она попятилась, облизнула губы и хрипло пробормотала:
— Он сам… Сам виноват!
— Ты выстрелила в живого человека, — неумолимым, холодным голосом произнесла Анна. Продолжая смотреть певице в глаза, она подня