Марио провел Лизбет мимо входа в зал, к стойке менеджера. Лизбет замедлила шаг, словно ребенок, который не хочет идти в детский сад. Она взглянула на картину Роберта Старка, приветствующую каждого гостя «Палубы»: широкий холст с бутылочно-зеленым морем и одинокой лодкой с алыми парусами на горизонте. Они, можно сказать, находились в командном центре, бывшей рубке Лизбет, ее Овальном кабинете[38], месте, знакомом ей так же, как собственная спальня. Когда Лизбет устроилась работать официанткой в «Палубу», вместо стойки там была трибуна — как для выступлений в школьном актовом зале. Позже Лизбет заменила ее винтажным чертежным столом, купленным на ярмарке антиквариата в Бримфилде.
— Добрый вечер, — донесся до Лизбет голос Марио. — Субьяко, столик на двоих.
Лизбет спряталась за его спиной, пытаясь вспомнить хоть одну вдохновляющую фразу, но все они вылетели из головы. На ум не шла даже глуповатая цитата про ананас. Она услышала голос Кристины — Лизбет так разнервничалась, что не вполне поняла, что́ она говорит. Однако ясно было, что Кристина подлизывалась: «Меня зовут Кристина!.. Это такая честь!.. Передам шеф-повару!.. Позвольте, покажу!..»
Марио кивнул Лизбет — звал подойти. «Просто отпад!» — напомнила себе Лизбет. Улыбнувшись, она обратилась к Кристине:
— Привет, как дела?
Никогда не стоит недооценивать масштаб сюрприза. Сначала Кристина, казалось, вовсе не узнала Лизбет (то-то же, без косичек!), но тут до нее дошло! Она круглыми глазами смотрела то на Марио, то на Лизбет. От растерянности она задела локтем стопку меню, и одно из них упало на пол. Лизбет не сводила глаз с Кристины, пока та нагибалась, чтобы его поднять: в крайне короткой узкой черной мини-юбке это далось ей нелегко.
Кристина проводила их к столику в углу с отличным видом на ручьи — столику номер один, также известному как «грязный Гарри». Неудивительно, что им достался лучший столик: для Джей-Джея Марио Субьяко был сродни божеству, Санта-Клаусу или Клинту Иствуду. Впрочем, судя по лицу Кристины, ей очень хотелось развернуться и усадить их за столик номер двадцать четыре в противоположном углу, а лучше — во внутренний обеденный зал.
Марио отодвинул стул для Лизбет, и, как только они сели, Кристина протянула им меню.
— У нас есть винный фонтан с розовым вином, «Шепчущий ангел», а за пятьдесят долларов вы можете приобрести фирменный бокал. Можно пить столько вина, сколько вам захочется, а бокал после забрать домой.
Лизбет уставилась на Кристину. Она рассказывала ей все это, притом что Лизбет сама придумала винный фонтан, найдя отличное применение садовому фонтану, купленному у сиасконетского садовника Марти МакГоуэна. Фонтан принадлежал ей, а не Кристине. Как она посмела? Кристина или не знала об этой истории, или намеренно глумилась над Лизбет.
Марио дождался, пока Кристина закончит, а затем протянул руку через стол и мягко сжал ладонь Лизбет.
— Спасибо, Тина. Можешь оставить нас на секунду?
Кристина моргнула.
— К слову, я выполняю и обязанности сомелье, — сообщила она.
Лизбет чуть не вскрикнула. А как же Гус? Джей-Джей что, уволил его, чтобы Кристина могла работать и сомелье? Она осознала, что сейчас сломает пальцы Марио, и ослабила хватку. Лизбет напомнила себе: все это ее уже не касалось.
— Я принесу винную карту…
— Пока не нужно, Тина. Благодарю, — ответил Марио.
«Ну же, Тина, пойми намек, — подумала Лизбет. — Уйди!»
Кристина немного помедлила, а затем нарочито обратилась только к Марио. Она коснулась рукава его прекрасного голубого пиджака ногтем с французским маникюром. Лизбет осознала, что Кристина способна и на флирт с Марио.
— Знаю, шеф-повар захочет прийти поздороваться с вами…
Марио даже не отвел глаз от Лизбет.
— Благодарю.
Прошло еще несколько секунд: Кристина пыталась понять, что происходит. В конце концов Лизбет не выдержала и посмотрела на нее взглядом, равноценным удару трезубца в грудь.
— Спасибо за помощь, Кристина.
Кристина сделала шаг назад, споткнулась и чуть не налетела на столик номер три, за которым сидели… Ари и Лирик Лейтоны. Они были поглощены разговором, и Лирик, расстроенная чем-то, постоянно вытирала глаза. Пара не обратила никакого внимания ни на Кристину, которая сумела удержать равновесие, ни на Лизбет.
Когда женщина удалилась за стойку, Марио сказал:
— Как думаете, стоит уйти?
— Да, — кивнула Лизбет.
И они покинули ресторан.
Вернувшись в пикап Марио, Лизбет не знала, смеяться ей или плакать. Подумав, она выбрала первое. Они вышли из «Палубы», держась за руки, — Марио вел ее вперед. Несколько человек позвали Лизбет, но она даже не обернулась.
У дверей ресторана они миновали Джей-Джея и Кристину, которые яростно перешептывались. Кристина, вероятно, жаловалась: «Марио Субьяко пришел сюда с Лизбет! Они мне нагрубили!» Женщина стояла к ним спиной, но их заметил Джей-Джей.
— Ого!.. Добрый вечер, мистер Субьяко! Вы что, уже уходите?
— Да, хотим найти место с более достойным уровнем обслуживания, — ответил Марио и отдал Джей-Джею честь. — Рад снова вас увидеть.
Джей-Джей вышел за ними на улицу.
— Подождите! Лизбет, ну же, зачем ты так!
Марио открыл дверь пикапа и придержал ее, пока Лизбет садилась внутрь. Уезжая, она помахала Джей-Джею из окна.
Лизбет не знала, куда они направлялись, — да и, впрочем, ей было не важно. Они ехали по городским улицам, наполненным людьми, отмечающими День независимости. Несколько подруг шли на девичник, счастливые пары гуляли по городу, одна пара ссорилась. Последняя напомнила Лизбет о Лейтонах. Раз Лирик Лейтон, одна из самых спокойных и уравновешенных людей, знакомых Лизбет, плакала в «Палубе», наверняка произошло что-то ужасное.
Лизбет подумала, что Марио везет ее в «Клаб Кар». Однако он свернул с вымощенной булыжником Мейн-стрит, и тогда Лизбет решила, что они едут в «Наутилус». Они миновали и этот ресторан. «Может, в „Лолу“?» — подумала Лизбет. Она ведь была с Марио Субьяко, бывшим королем ресторанного бизнеса Нантакета. Приди они в любой ресторан, им бы непременно нашли столик.
Марио свернул на усыпанную белыми ракушками парковку возле улицы Олд-Норд-Уорф и оставил машину на месте, помеченном табличкой: «ТОЛЬКО ДЛЯ ЖИТЕЛЕЙ».
— Наверное, надо было спросить вас раньше, — улыбнулся он. — Хотите, приготовлю вам ужин у меня дома?
«Как он хорош!» — подумала Лизбет. Теперь, когда Джей-Джей и Кристина получили по заслугам, она чувствовала прилив энергии — и волнение, но уже по другой причине. Она на свидании с самим Марио Субьяко! Он приготовит ей ужин!
Они шли по Олд-Норд-Уорф, улице, где двумя ровными рядами стояли милые коттеджи. Лизбет и Марио миновали знаменитый клуб «Уорф Рэт», сэндвичную «Провижнс» и ресторан «Стрейт Уорф» в конце улицы — куда они вообще направлялись?
Марио вывел ее на ветхий причал. Лизбет внимательно смотрела под ноги: доски были старыми, неплотно прилегали друг к другу, и она боялась, что, забывшись в эмоциях, споткнется и упадет прямо в воду. Тяжелые платформы на ногах, несомненно, утянут ее прямо ко дну.
Причал вел к одиноко стоящему коттеджу. Лизбет осмотрелась: и как за пятнадцать лет жизни на Нантакете она ни разу не заметила этот маленький домик на сваях, что стоял прямо в гавани? Слева возвышались коттеджи на Истон-стрит и Брант-Пойнтский маяк, а справа, чуть поодаль, находился ресторан «Стрейт Уорф» — было даже видно, как там ужинают люди.
Марио открыл ей дверь. Войдя, Лизбет ощутила, будто перенеслась в прошлое. Коттедж, казалось, был из «старых добрых времен» — пятидесятых-шестидесятых годов, десятилетий, когда летние домики любили и иногда забывали. Они переходили от родителей детям, а не продавались в интернете за восьмизначные суммы (на что людей только не сподвигнут панорамные фотографии в объявлении!).
Лизбет вошла в квадратную обшитую деревом комнату, в которой пахло морем. В ней были серый твидовый диван, два небольших кресла, плетеный коврик и потертый обеденный стол с разными стульями. К комнате примыкала кухня: тумбы были коричневыми, c верхом из жаростойкого пластика, плита — электрической, с четырьмя конфорками, а холодильник — белым, с длинной ручкой. На стенах висели ужасно выполненные маслом картины. Лизбет присмотрелась: это были пейзажи Нантакета. Судя по всему, один из прошлых владельцев дома провел лето, занимаясь пленэрной живописью.
Лизбет могла не глядя сказать, что в шкафчиках на кухне найдет кулинарные книги от Юношеской лиги и Конгрегационной церкви, забрызганные клюквенным соусом и соком моллюсков, а также потертую черную кастрюлю для варки лобстеров и коробку декоративных зубочисток, купленную еще при президенте Кеннеди.
Одна из дверей слева вела в спальню с низкой кроватью, застеленной лоскутным покрывалом. Вторая же вела в ванную с переливающейся розовой плиткой: должно быть, в семидесятых в ней сделали ремонт.
— Как здесь прекрасно! — восхитилась Лизбет.
Марио снял пиджак и скинул с ног вьетнамки.
— Рад, что вам нравится. Не все бы поняли атмосферу этого дома. Не всем бы… пришлось по душе. — Он открыл сумку-холодильник, которую захватил из автомобиля, и вытащил бутылку шампанского Krug. — Сейчас покажу еще кое-что. Вы точно оцените.
Марио открыл шкафчик и вынул две банки из-под джема, на которых были этикетки со сценами из «Тома и Джерри». По форме они напоминали стаканы. Одну банку он протянул Лизбет, а затем открыл дверь и вышел на… можно сказать, крыльцо. Это была крытая терраса с видом на гавань Нантакета. Вода лизала сваи под их ногами. С перил свисала веревочная лестница.
— Как вам достался этот дом? — с восхищением спросила Лизбет.
— Ксавьер расщедрился, — ответил Марио. — Мне не особо хотелось работать в баре, но он предложил мне этот коттедж, и я сдался.
Он с ловкостью профессионала снял с горлышка бутылки мюзле и осторожно вытащил пробку. Затем Марио разлил шампанское в банки, и они с Лизбет, сев напротив друг друга, чокнулись ими.