— Алессандра это выражение просто ненавидела), в последнее время она начала больше ценить материальные блага.
— Может, повысите нам категорию номера? — попросил Джейми. — Если, конечно, у вас есть свободные люксы.
Свободных люксов в отеле было аж семь. Однако Алессандру такая наглость просто поразила — мужчина будто ударил ее электрошокером.
— Похоже, все люксы заняты, — ответила она.
— Просто, понимаете, ребенок… — начал было Джейми.
— Знакомься, это Кэбот! — воскликнула Даффи и достала из коляски похожего на ангелочка младенца в матросском костюме.
«Значит, Кэбот Чанг», — подумала Алессандра. Ребенок был милым, в том самом возрасте, когда младенцы наиболее фотогеничны, — шесть или семь месяцев. Алессандра поводила перед ним пальцами. Любовь к детям в ней отсутствовала настолько, что жест казался фальшивым, однако за маской умиления ей удалось скрыть раздражение. Она предложила Джейми и Даффи бесплатную ночь в отеле, а Джейми потребовал дополнительные льготы — создавалось ощущение, что Алессандра ничего для них не сделала.
Алессандра показательно постучала пальцами по клавиатуре.
— Что ж, поколдую немного и как-нибудь найду для вас люкс, — сказала она. — Зейк соберет детскую кроватку и обезопасит номер для ребенка.
— Спасибо! Ты просто солнышко! — обрадовалась Даффи. — Хочешь как-нибудь поужинать с нами? Поговорим обо всем, что случилось за эти годы.
Алессандра бросила взгляд на телефон — с номера, который явно принадлежал доктору Романо, пришло уже два сообщения.
— Я буду занята все три вечера, пока вы здесь, — сказала она. — Но, уверена, мы сможем поболтать.
Алессандра активировала ключи люкса номер двести шестнадцать и положила их на стойку.
— Скорее бы написать родителям, что мы с тобой снова встретились! Вот они удивятся! — сказала Даффи.
— Передавай им привет, — ответила Алессандра.
Алессандре вспомнились те беспокойные месяцы, когда она спала с отцом Даффи. Ей тогда было восемнадцать — в то время ей казалось, что она уже достаточно взрослая для подобного романа, но теперь, почти столько же лет спустя, она понимала: это было не так. Алессандра едва достигла совершеннолетия, а Дрю к тому времени было за сорок, и он бессрочно состоял в штате Стэндфордского университета. Однако даже сейчас, в две тысячи двадцать втором году, Алессандра не могла назвать себя жертвой в этой ситуации.
Она давно была влюблена в Дрю, обожала его, возводила в идеал, считала его кем-то между недостижимой знаменитостью и человеком, заменившим ей отца. Бичемы жили в викторианском особняке на Филберт-стрит, который унаследовали от родителей Мэри Лу. Из-за манящей приоткрытой двери в кабинет Дрю всегда лилась классическая музыка. Радио на кухне вещало последние новости науки и культуры. По утрам Мэри Лу готовила девочкам блинчики, по выходным — европейский морской язык и салат фризе с беконом на ужин. Супруги Бичемы много читали, были подписаны на журналы «Экономист» и «Нью-Йорк Ревью оф Букс», ходили в театр на симфонии. Они были лично знакомы с Алисой Уотерс[39], часто путешествовали в Лиссабон и Гранаду: Дрю читал там лекции. Бичемы были богаты не деньгами, а интеллектом, идеями, интересным опытом.
Даффи, однако, не разделяла интересов родителей. Она слушала Бритни Спирс, обожала сериал «Баффи — истребительница вампиров» и попадала в неприятности не реже, чем Алессандра, — если не чаще. В конце концов, это Даффи подружилась с Эйчем-Би, парнем, который той судьбоносной ночью встретился с ними в парке «Президио» и купил бутылку текилы Don Juilo. Даффи осушала вместе с парнем рюмку за рюмкой. Алессандра свои напитки выливала через плечо: Эйч-Би казался ей подозрительным, и ей хотелось оставаться в трезвом уме, если что-то пойдет не так.
Кончилось все тем, что Даффи стало плохо. Ее стошнило; Алессандра придержала ей волосы. Было десять часов вечера, на улице было по-мартовски промозгло, они сидели на сырой парковой траве. Алессандра хотела пойти домой вместе с Даффи, но та не могла пройти и трех шагов, чтобы ее не вырвало. У Алессандры не осталось выбора — она позвонила ее отцу.
В доме Бичемов в самом разгаре был званый ужин: в обеденном зале горели свечи, на столе стояли пустые бутылки изысканного каберне Napa. Однако, когда Дрю миновал дверь столовой, отводя девушек на кухню, разговоры и смех тут же стихли. Мэри Лу встала из-за стола и отшутилась: «Все мы когда-то были подростками, правда, Барри?»
Увидев, в каком состоянии Даффи, ее мать пришла в ярость. Она кричала на Алессандру — девочку из неблагополучной семьи, якобы подающую ее дочери плохой пример, — пока не поняла, что та была абсолютно трезвой. По неизвестной причине это разозлило Мэри Лу еще сильнее.
— Уведи ее с глаз долой! — крикнула она Дрю.
Дрю подвез Алессандру домой. От слов Мэри Лу девушка словно онемела. Ей казалось, что ей дали пощечину — до этого женщина обращалась с ней как с любимицей. Дрю постарался извиниться и поблагодарил Алессандру, сказав, что она хороший друг.
— Ты особенная девушка, Аля, — продолжил он. — В тебе есть какая-то необузданность — если что, это комплимент. Верю, ты добьешься в жизни всего, чего захочешь.
Они остановились на улице рядом с домом, где жила Алессандра. Было темно и тихо. Дрю заглушил двигатель — девушку это насторожило.
— Разве вам не пора на званый ужин? — спросила она.
Дрю откинулся на спинку сиденья.
— Боже, все эти люди такие скучные! Барри Уилсон постоянно говорил об аннуитетах. — Он повернулся к Алессандре. — И когда я успел так постареть?
— Вы не волнуетесь о Даффи? — поинтересовалась девушка.
— Она будет в порядке. Текила — сама по себе наказание.
Алессандра уже хотела открыть дверь и поблагодарить Дрю за то, что он ее подвез, но что-то в его поведении показалось ей необычным. Он посмотрел на дверь ее дома.
— Твоя мама на работе? — спросил он.
Они оба знали ответ. Алессандра кивнула.
— Тебе не будет страшно одной?
Алессандра оставалась дома одна с семи лет. Ей пришла в голову шальная мысль: он ждал ее приглашения. Девушка подалась вперед, легонько положила ладонь на бедро Дрю (верхнюю его часть), а затем поцеловала мужчину в губы. Поцелуй вышел долгим и по сей день оставался самым романтичным в жизни Алессандры.
— Ох, пожалею я об этом, — вздохнул Дрю.
Однако уже через секунду он вышел из машины и вместе с Алессандрой направился к ней домой.
Алессандре хотелось относиться к Джейми плохо — он сыграл на ее чувстве стыда и выпросил повышение категории номера. Однако она была вынуждена признать, что он казался примерным отцом, мужем и гостем. Зейк рассказал, что Джейми дал ему сотню долларов за то, что он обезопасил номер для ребенка. Рано утром, на второй день их пребывания, Джейми спустился в холл с младенцем, чтобы Даффи смогла выспаться. Он общался с другими гостями, и Кэбот уснул у Джейми на руках, пока он играл с Луи в шахматы (Луи выиграл).
Каждый раз, когда открывались двери лифта, Алессандра подскакивала. Увидев Даффи, она тут же скрылась в комнате отдыха. Она скормила музыкальному автомату долларовую монетку и выбрала песни Оззи Осборна, а также групп Kiss и Metallica. Затем она направилась играть в пинбол, чтобы отвлечься: сама Даффи Бичем приехала сюда и напоминает ей о прошлом! Алессандра сыграла один раз, второй, третий (побив рекорд) — и тут услышала певучий голос Адама.
— Алесса-а-а-а-ндра, вы здесь?
— Привет! — ответила Алессандра, нехотя отходя от пинбольного автомата: она уже кинула в него четвертую монетку.
— Возвращайтесь за стойку! Эди завалили по уши.
Алессандра вышла в холл и увидела, что Адам был прав: перед стойкой выстроилась очередь — впервые со дня открытия отеля.
— Извини, — сказала Алессандра.
— Все в порядке, я понимаю, — кивнула Эди.
«Не понимаешь», — подумала Алессандра.
Чуть позже Даффи подошла к стойке с Кэботом на руках. На мальчике была крошечная панамка и купальный костюм с рисунком из акул.
— Мы пойдем в бассейн для всей семьи, — сказала женщина. — Где-то в час дня я уложу его спать и спущусь поболтать с тобой.
— Хорошо! — ответила Алессандра.
Ей совершенно не хотелось общаться с Даффи. Ей не хотелось вспоминать старшую школу или разговаривать о Дрю и Мэри Лу — благодаря страничке Даффи в «Фейсбуке»◊ Алессандра и так знала, что оба поседели и набрали по пятнадцать килограммов. Она не желала слушать истории о чудесной жизни Даффи в Сан-Франциско с успешным мужем и милым ребенком. А еще больше Алессандре не хотелось отвечать на вопросы о себе. Как ей жилось за границей? Иногда хорошо, иногда не очень. Алессандра успела поработать в нескольких прекрасных отелях и побывать в отношениях с разными мужчинами. Все они были богатыми, большинство — женатыми, а один, за которого Алессандра планировала выйти замуж, оказался преступником-финансистом. Рассказывать о любых из этих отношений было не лучшей идеей. А как ей живется на Нантакете? Ну, скажем, прошлой ночью она проскользнула в комнату доктора Романо. Они заказали еду и напитки в номер, и, когда их принесли, Алессандра спряталась в ванной. Затем они занялись (крайне заурядным) сексом, и в два часа ночи Алессандра ушла, не чувствуя в душе абсолютно ничего.
Прежде чем вернуться в номер, Даффи остановилась у стойки.
— Я скоро приду! Джейми посидит с Кэботом, чтобы мы могли пообщаться.
— Прекрасно! — ответила Алессандра.
Как только за Даффи захлопнулись двери лифта, Алессандра с отчаянием простонала.
— Хочешь пойти пообедать? — спросила Эди. — Можешь уйти на сколько угодно, я не против.
Алессандра удивленно моргнула.
— Чем обязана такой доброте?
— Я на этом острове выросла, — сказала Эди. — Прежде чем зайти в супермаркет, я проверяю, какие машины стоят на парковке. Некоторых старых друзей хочется избегать во что бы то ни стало.