— Отличный вопрос, — кивнула Лизбет.
Ксавьер не сказал ни слова о том, чем собирается заниматься на острове. Это его первое путешествие на Нантакет. Ему стоит почитать «Лазурную книгу», а при желании Лизбет могла бы составить для него особенные маршруты. Она задумалась: а умеет ли личный шофер Ксавьера (он остановился в «Бич Клаб», потому что в отеле «Нантакет» не было свободных номеров!) водить джип на пляже?
— Как только я лично поговорю с мистером Дарлингом, я узнаю, какие у него планы. Если вопросов больше нет, я окончу совещание. Отправляйтесь домой и как следует выспитесь. Увидимся завтра утром, бодрые и готовые встречать гостя.
«Ксавьер прилетает! Ксавьер прилетает!» — взволнованно думала Грейс. Потусторонняя энергия в ней просто бурлила. Ей хотелось устроить немного призрачных проказ: Мэри Перковская в номере двести пять ради «чего-то жуткого» приехала аж из Бродвью-Хайтс, штат Огайо! Однако Грейс решила поберечь силы для завтрашнего торжества.
К визиту Ксавьера приготовилась не только Грейс. Зейк наутро пришел с новой стрижкой, Алессандра сменила прозрачные кристаллы под глазами на сапфирово-синие, а Эди так сильно сосредоточилась на обслуживании гостей, что напоминала солнечный свет, направленный через лупу. Лизбет пришлось мягко напомнить ей, что иногда гостям нравится самим в чем-то разобраться.
Ричи подошел к Кимбер, пока та сидела за ноутбуком. Он заглянул ей через плечо и увидел, что она заказывает школьные принадлежности из «Стейплс» с доставкой в ее квартиру в Нью-Йорке.
— Уже думаешь о возвращении детей в школу?
Кимбер резко закрыла ноутбук.
— Это неизбежно. Учителя в начальной школе номер шесть считают, что дети должны с первого же дня быть готовы к учебе, и каждый карандаш нужно заточить. Если я не ошибаюсь, ты знаком с моей дочерью Вандой? Она еще с начала месяца просила меня заказать канцелярию.
Ричи плюхнулся на встроенный в подоконник диванчик и выглянул на Истон-стрит: мимо отеля проехала пара на велосипеде-тандеме.
— Надо бы мне мысленно со всем этим свыкнуться, — сказал он. — Скоро наши пути разойдутся. Я обещал Лизбет остаться в отеле до Дня Колумба[49], но без тебя и детей это будет уже не то. Нам осталось лишь несколько дней вместе.
Кимбер устроилась рядом с Ричи, сев к нему спиной, и положила голову ему на грудь. Даг улегся на полу у них в ногах. Грейс подлетела к псу, и он тут же поднял голову и начал скулить: так к ней и не привык.
— Ну так почему бы тебе не приехать в Нью-Йорк после Дня Колумба? Живи с нами, — предложила Кимбер.
— Не могу.
— Почему? В городе куча вакансий. И к тому времени я уже окончательно разведусь — или почти окончательно.
— Но ты хотела курортный роман, — напомнил Ричи.
— Ну, а теперь, может, хочу настоящий роман, — ответила Кимбер, передвигая руки Ричи так, чтобы он обнимал ее. — Пусть все это не заканчивается.
Грейс вздохнула: как же мило! Так приятно было надеяться, что, даже покинув отель, Кимбер и Ричи останутся вместе. Грейс хотелось верить, что ее отель — это что-то большее, чем здание с кедровой черепицей и запахом морской соли. Что он — это место, побывав в котором хотя бы одна пара будет жить долго и счастливо.
Утром двадцать четвертого августа Чад по просьбе мисс Инглиш пришел на работу рано — предположительно, из-за визита мистера Дарлинга. Отель к его прибытию должен был выглядеть еще более безупречно, чем всегда.
Зайдя в кабинет мисс Инглиш, парень увидел незнакомую женщину в рабочей форме — рубашке поло цвета «голубая гортензия» и штанах цвета хаки. Мисс Инглиш как раз рассказывала ей про список для уборки из ста пунктов. Ярко-красные волосы женщины, казалось, обвивали ее голову, словно сахарная вата. Ее лицо было пухлым, усеянным морщинами, а глаза — добрыми. Наверное, она была дополнительной сотрудницей, нанятой по случаю приезда мистера Дарлинга.
— Чадвик, знакомься, — сказала мисс Инглиш. — Это Дорис Малвейни, твоя новая партнерша по уборке.
— Моя…
— Помоги Дорис во всем разобраться. Я сказала ей, что ты один из наших лучших уборщиков!
Быть одним из лучших, когда сотрудников всего четыре, не особо большое достижение, но все же Чад почувствовал прилив гордости. Он протянул Дорис руку.
— Рад знакомству, мисс Малвейни.
Женщина хихикнула. Ее голубые глаза засияли.
— Молодой человек, прошу, зови меня просто Дорис.
Она говорила с ирландским акцентом — по мнению Чада, это было круто. И все же он посмотрел на мисс Инглиш.
— А где Биби?
— Начните с номеров, из которых сегодня выселились, на третьем этаже. До приезда мистера Дарлинга нужно убрать весь этаж.
— Да, конечно, но…
— Спасибо, Чадвик. Зайди ко мне к концу смены, если успеешь, — тогда и поговорим. Но не сейчас: впереди слишком много работы.
Чад и Дорис поднялись на третий этаж на служебном лифте.
— Сколько тебе лет, молодой человек? — спросила Дорис.
— Двадцать два, — ответил Чад без единой эмоции в голосе.
«Биби уволили, — подумал он. — Мисс Инглиш ее выгнала. Но она не крала ремень от Gucci! Это все подстроила фальшивая Шелли Карпентер! Да и шарф FENDI миссис Дэли она тоже не трогала — женщина, наверное, забыла его в „Вентюно“».
— О! В университете учишься? — поинтересовалась Дорис.
— Окончил в мае. Университет Бакнелл в центральной Пенсильвании.
— И теперь работаешь здесь?
— Мгм. — Чаду хотелось быть вежливым, но так, чтобы не казалось, что он в настроении поболтать. — Родители приезжают сюда на лето, вот я и устроился.
Чад задумался: а не случилось ли что-то более серьезное? Может, дочери Биби, Смоки, поставили какой-то страшный диагноз? А может, против отца ребенка, Джонни Цента, завели уголовное дело? Или Биби уехала искать его, забрав с собой Смоки? Или Октавия и Невеш издевались над Биби на пароме, и поэтому она в конце концов не выдержала и уволилась?
— Мой сын работает сантехником у вас в отеле, — сказала Дорис. — Мне сказали, что у вас не хватает уборщиков, так что я предложила помочь. Когда я была примерно твоего возраста, я убиралась в отеле «Баллисид Касл» в Ирландии, а затем много лет — на горнолыжном курорте «Баломс» в Колбруке, штат Нью-Гэмпшир. Так что я свое дело знаю.
Женщина мягко похлопала его по предплечью.
— А когда вам сказали о нехватке рабочих рук? — спросил Чад.
Дорис пожала плечами.
— Кажется, в начале прошлой недели.
В начале прошлой недели? Но Биби каждый день была на работе! Только вчера она рассказала Чаду, что из-за приезда Ксавьера Дарлинга в люкс-номерах поставят втрое больше цветочных композиций — по одной в гостиной и по две в каждой спальне. Чад и Биби вместе возмущались по этому поводу: придется обрезать втрое больше тычинок лилий и вытереть втрое большее количество пыльцы гортензий! Однако Биби даже не намекала, что не будет помогать ему убирать увядающие цветы. Когда они прощались накануне, девушка, как и всегда, закинула на плечо рюкзак и сказала: «Пока, Билетик!»
Чаду хотелось написать ей и спросить, что случилось. Все ли было в порядке? Однако парень не знал номера телефона Биби. Иногда ему хотелось спросить ее номер, но он всегда останавливал себя, потому что… Почему? Да, он думал о Биби и вне работы, но не как об объекте желаний, а как о друге. Иногда Чаду хотелось отправить ей видео из TikTok, иногда — новости о замеченных у южного побережья акульих плавниках (Биби обожала смотреть шоу «Неделя акул») или еще что-нибудь, что они могли бы на следующий день обсудить на работе. Но Чад боялся показаться странным или навязчивым и уж точно не хотел, чтобы Биби неправильно поняла его намерения. В итоге теперь он даже не мог с ней связаться.
Чад знал, что Ксавьер Дарлинг должен был приехать между двумя и тремя часами дня. Однако в это время Чад вместе с Дорис убирался в номере сто одиннадцать, из которого открывался вид на бассейн, поэтому он не мог даже увидеть мистера Дарлинга из окна. Дорис ловко и эффективно справлялась с уборкой и была даже не против отмывать ванные.
— Унитазы — моя специальность, — сказала она.
Чаду пришлось управляться со специальностью Биби — заправлять кровать. В последний раз он этим занимался недели, если не месяцы назад, поэтому задачу он выполнил словно по учебнику — механически. Мысли парня были о другом: разумеется, о Биби — и еще о приезде Ксавьера Дарлинга. Чад ожидал, что в отеле что-то изменится: в воздухе появится искра, по полу пройдет рокот, зазвонит будильник или на его телефон хотя бы придет уведомление. Однако парень лишь слышал, как в семейном бассейне за окном смеются и плещутся дети. Без четверти четыре Чад и Дорис перешли в номер сто восемь. Там окна выходили на Истон-стрит, но ничего примечательного на улице не происходило.
В пять вечера Чад и Дорис закончили убираться в последнем номере. Парень укатил уборочную тележку в кладовку и наполнил ее моющими средствами и принадлежностями на завтра. Они с Дорис поровну разделили чаевые — сто двадцать долларов. Затем Чад, стараясь не показывать спешки (хотя несколько торопился), сказал женщине фальшиво-радостным голосом: «Рад знакомству, увидимся завтра!» — после чего направился к кабинету мисс Инглиш.
Однако ее там не оказалось. Чад не мог в это поверить! Была четверть шестого — в это время Чад обычно уходил домой, а мисс Инглиш сказала, что поговорит с ним в кабинете после окончания смены!
Парень подождал несколько минут, бесцельно проверяя телефон: никто больше не писал ему и не отправлял ничего в Snapchat. Наконец он сдался и повернулся, чтобы уйти, — и чуть не врезался в женщину, которая вошла в кабинет.
— Ой, Лотерейный Билетик, — проговорила она. — Я совсем про тебя забыла.
Чад моргнул. Женщиной, несомненно, была мисс Инглиш, однако она не была похожа на себя — заведующую хозяйством в блузке цвета «голубая гортензия» и такого же оттенка кардигане (она считала, что в номерах слишком холодно), с волосами, собранными в строгий пучок. Сегодня мисс Инглиш надела шелковый ярко-розовый топ с бретелькой на одном плече и уютные белые брюки. Волосы она уложила в высокую прическу, обернутую ярким платком с узором из цветов; ее лицо обрамляли милые волнистые пряди. А еще «новая версия» мисс Инглиш носила очки «кошачий глаз», украшенные стразами, и сандалии на высоком каблуке вместо мокасин, которые Зейк называл тетушкиными туфлями.