«Пошел ты, Ксавьер Дарлинг. Ты даже не знаешь, кого потерял».
Джентльмен протянул Алессандре водительское удостоверение (Роберт Иануччи из Холлистона, штат Массачусетс) и золотую карту American Express.
— Меня зовут Боб Иануччи. Останусь тут на две ночи. — Он подмигнул ей. — У вас бейджик вверх ногами.
— Ой, спасибо, что заметили! Я Алессандра, главный администратор. Очень рада знакомству с вами.
Боб Иануччи (итальянец — это Алессандре понравилось) не носил обручального кольца. Алессандра зарегистрировала его, размышляя: у него была золотая, а не платиновая карта; он забронировал обычный номер, а не люкс; он жил в Холлистоне, пригороде Бостона, — в хорошем, но все же пригороде. Боб Иануччи был недостаточно богат по ее меркам, но ей так хотелось самоутвердиться после случая с Ксавьером! Алессандра протянула ему ключ-карты, приклеив к ним листочек со своим номером телефона.
— Если захотите забронировать столик в ресторане, обращайтесь ко мне, — сказала она. — Вот мой личный номер. Выполню любые ваши просьбы.
Боб Иануччи отклеил листочек и посмотрел на нее с удивленным выражением лица.
— Вы намекаете на услуги такого типа?
Алессандра еще раз осмотрела мужчину и заметила то, на что сначала не обратила внимания. Он был одет крайне по-деловому: серые брюки, белая рубашка, темно-синий галстук в полоску, часы от Seiko. Его волосы были коротко, по-армейски подстрижены, он был гладко выбрит, взгляд у него был прямой и серьезный. «О нет», — подумала Алессандра. И как она сразу не заметила?! Боб Иануччи был полицейским. Или, что еще хуже, следователем.
— Что? Нет! — ответила она, рассмеявшись.
Боб Иануччи тоже рассмеялся, и вся ситуация свелась к шутке. Мужчина отправился к лифту, катя за собой чемодан. Едва двери за ним закрылись, Алессандра повернулась к Эди.
— Прости, но меня вот-вот стошнит.
— Идите домой! Я, если что, прикрою, — сказала Эди.
Алессандра была так благодарна девушке, что хотела обнять ее, но сказала, что «не хочет ее заразить». Женщина взяла сумку и отправилась к двери, выходя на улицу, в яркий и неожиданно непонятный для нее мир.
Глава 23. Во все тяжкие
Ресторан «Брант-Пойнт Гриль» принадлежал курортному отелю «Уайт Элефант» — конкуренту отеля «Нантакет», поэтому идти туда казалось странным. Но мисс Инглиш выбрала именно это место, и разве Чад мог с ней поспорить?
Барная стойка была сделана из темного дерева, на ней стояли крупные зеркала, клиенты ресторана были старше и с более утонченным вкусом, чем в заведениях, куда обычно ходил Чад (по крайней мере в прошлом). В углу играла джаз-группа: пианино, барабаны, контрабас. Дальше барной стойки располагался элегантный обеденный зал с панорамными окнами, из которых открывался великолепный вид на ровную голубую простынь гавани Нантакета, на которой тут и там виднелись небольшие корабли.
Чад уже однажды был в этом ресторане — ел поздний пасхальный завтрак вместе с семьей. В том году Пол и Уитни решили, что «будет здорово» побывать на Нантакете вне туристического сезона. Однако Чада и Лейт поездка не впечатлила: девятого апреля было так холодно, что они ходили в зимних куртках, и в центре города почти все было закрыто, в том числе «Джус Бар» и яхтенный клуб. Поэтому они и оказались в «Брант-Пойнт Гриль».
Мисс Инглиш проводила Чада к двум стульям за барной стойкой. Они были напротив зеркала, так что Чаду пришлось смотреть на то, как он сидит в баре со своей неожиданно модной начальницей.
— Что будешь пить, Лотерейный Билетик? — спросила мисс Инглиш. — Я плачу́.
— Я могу сам! — возразил Чад.
Мисс Инглиш в ответ только рассмеялась и подозвала бармена, который тут же поспешил к ним.
— Для меня как обычно, Брайн.
— Понял, Мегда! Appleton Estate двадцатиоднолетней выдержки, — подмигнул ей бармен.
«Они знают друг друга! — подумал Чад. — Мисс Инглиш часто бывает здесь, в ресторане отеля-конкурента!»
Он решил, что это лучше, чем пить в «Лазурном баре» — там мисс Инглиш, можно сказать, все еще была на работе, и все ее знали. А еще Чад понял, что еще один плюс «Брант-Пойнт Гриля» — анонимность: они терялись среди гостей отеля.
— Я возьму…
Чаду не хотелось заказывать то же, что и обычно, а именно водку, разбавленную газировкой, — это же стереотипный любимый напиток мажоров! В тот самый поздний завтрак его родители заказали «Кровавые Мэри», и их подали довольно необычно: один коктейль украшал хвост лобстера на шпажке, а с другим принесли небольшой чизбургер. Однако Чаду не хотелось, чтобы мисс Инглиш пришлось платить за что-то столь дорогое.
— Пиво. Whale’s Tale, разливное, если можно.
— Разумеется, — кивнул Брайн.
Он отошел за их напитками. Чаду не терпелось задать мисс Инглиш вопрос, занимавший все его мысли, но он взял себя в руки и подождал, пока им принесут алкоголь. Чад поднял кружку, мисс Инглиш — бокал.
— Спасибо, что пригласили меня, — сказал парень.
— Спасибо, что пришел, Лотерейный Билетик. Давно было пора.
«Правда?» — подумал Чад. Однако он не стал размышлять о том, насколько давно мисс Инглиш хотела пригласить его выпить — очень уж не терпелось узнать, что случилось с Биби.
— Так что?..
— Барбара написала заявление об увольнении в начале прошлой недели, — ответила мисс Инглиш. — Ее приняли на льготное место в университет Массачусетс Дартмут. Будет обучаться на факультете уголовного права.
— Что?! — округлил глаза Чад. — Правда?
— Представь, да! Барбара даже переслала мне письмо о зачислении: боюсь, она думала, что иначе я бы ей не поверила. Сегодня у нее был первый учебный день.
Биби не уволили. Она не рванула искать Джонни Цента посреди ночи. Над ней не издевались Октавия и Невеш (об этом даже думать было странно). Она поступила в университет на льготное место! К стыду Чада, в уголках его глаз появились слезы: он так ею гордился!
— Но почему она мне не сказала? — спросил Чад.
К радости примешалась горечь предательства. Вчера Биби просто ушла, как будто ничего не произошло. «Пока, Билетик!»
— Она попросила, чтобы тебе об этом сказала я. Мне кажется, ей не хотелось прощаться эмоционально. Есть такие люди. — Мисс Инглиш слегка ткнула его локтем. — А вы с ней так сблизились за лето!
— Не в том смысле, — возразил Чад, делая большой глоток пива. Он пил алкоголь впервые с двадцать второго мая, и спиртное сразу ударило ему в голову. — Мы просто дружили.
— Нет, вы не просто дружили, — ответила мисс Инглиш. — Ты положил тот ремень в прачечной, чтобы защитить ее.
«Неправда», — хотел ответить Чад, но не смог соврать и лишь пожал плечами.
— Ремень принадлежал твоей матери, верно? — спросила мисс Инглиш. — Она не заметила пропажи?
Ха! Нет. Вот о том, что мать не найдет свой ремень, Чад точно не беспокоился.
— Я подумал, что, возможно, Биби украла ремень. Не хотел, чтобы у нее были неприятности.
— Все мои уборщики — крайне честные люди. С безукоризненными резюме. Я за этим слежу.
— А что насчет меня? — спросил Чад. Он допил пиво — пожалуй, быстрее, чем следовало. Не успел парень и рот открыть, как перед ним снова оказалась полная кружка. — Вы делали какую-нибудь проверку в моем случае? — уточнил он.
— Нет, — ответила мисс Инглиш. — Тебя я наняла, потому что больше было некого.
Она рассмеялась, и Чад не сдержал улыбки.
— У меня было чувство, что ты отлично справишься, но я не была уверена — пришлось рискнуть, сделать ставку. Поэтому я и зову тебя Лотерейным Билетиком, — добавила женщина.
Да, это Чад понимал. Недавние выпускники университетов из богатых семей не убираются в отелях, но этим летом один из них выбрал именно такую работу и, кажется, хорошо с ней справлялся.
— Спасибо, что решились на это, — сказал он. — Это лето мне очень помогло.
— Помогло? — удивилась мисс Инглиш.
Чад уставился в кружку, а затем сделал большой глоток.
— Помните, на собеседовании я сказал вам, что накосячил?
— Да, Билетик. Признаюсь, в течение лета я периодически раздумывала над этим признанием. Ты трудолюбивый, ответственный, вежливый, быстрый, старательный и, как я заметила по твоему общению с Барбарой, заботливый и добрый. Не могу представить, чтобы ты вел себя иначе.
— Такое было, — вздохнул Чад. — Когда-то я был другим.
Мисс Инглиш легонько похлопала его по спине.
— Тебе не обязательно этим делиться, — сказала она. — Но, если захочешь, я выслушаю тебя с большим интересом.
Чад обдумал ее слова. Этим летом он сделал все правильно, но не совершил самого важного шага для того, чтобы двигаться дальше: он никому не рассказал о случившемся. Мисс Инглиш выбрала слово «делиться», отчего ему казалось, что она готова принять на себя часть той ноши, что лежала у него на плечах.
— Это случилось весной, — начал Чад. — Двадцать второго мая.
Утром двадцать второго мая Чад проснулся с осознанием, что только что окончил университет Бакнелл (с тройками по блату). Впереди его ждало прекрасное беззаботное лето на Нантакете с родителями и сестрой Лейт, а затем, в сентябре, он устроится на работу в фирму своего отца — «Брендивайн Груп». Родители Чада поехали в частную школу «Академия Дирфилд», чтобы забрать Лейт: она как раз окончила одиннадцатый класс. Это значило, что до завтрашнего дня они не вернутся: Пол и Уитни Мейжор по дороге останавливались в отеле «Мейфлауэр Инн», чтобы провести вместе романтический ужин. Чад, конечно, не особо размышлял о том, чем они занимались в поездке — они же были его родителями! Для него имело значение лишь то, что дом в Рэдноре был полностью в его распоряжении. Чем не повод устроить небольшую вечеринку по случаю окончания учебы!
Перед отъездом мать поцеловала Чада в щеку.
— Чадди, веди себя хорошо. И не забывай каждые два часа выносить Лулу на улицу. Сама она уже не дойдет до калитки, поэтому придется тебе ей помогать.
— Хорошо, — кивнул Чад.