– Мужчины все упрямы. – Хестия покачала головой. – Я не знаю, чем вам помочь, Эрика. Разве что советом: держите ухо востро. Не пускайте на территорию подозрительных людей. Никому не верьте: ни сантехникам, ни водопроводчикам, якобы вызванным вашим мужем или кем-то из персонала для ремонта труб. Прежде, чем допускать их до работ, проверьте, в самом ли деле они те, за кого себя выдают. Если бы тем летом Арес не проявил такую беспечность, он и сейчас был бы жив, – добавила она изменившимся голосом, устремив взгляд на морскую гладь, расстилавшуюся за парапетом.
– Он вам нравился? – прямо спросила Эрика.
– Что? – Хестия едва не подскочила от неожиданности.
На ее лице отразилось замешательство, подсказавшее Эрике, что каким-то необъяснимым образом она угадала правду.
– С чего вы взяли? – резко спросила Хестия. – Арес был отъявленный мерзавец…
– Женщины часто влюбляются в мерзавцев. Такова уж наша природа.
– Не в моем случае. У меня замечательный муж. Я рада, что встретила Алексиса и вышла за него.
Хестия вызывающе вскинула голову, и Эрика вновь поразилась ее ничуть не поблекшей с годами красоте, испытав невольный укол зависти.
– У вас есть дети? – спросила она.
– Дочь восемнадцати лет. Через три месяца она родит, так что скоро я стану бабушкой, – Хестия усмехнулась, словно прекрасно понимала, сколь мало это звание соотносится с ней, женщиной, не подвластной разрушительному воздействию времени.
– Вы счастливая! У вас есть все, что только можно пожелать: дом на берегу моря, свой ресторан, любящий муж, взрослая дочь, а скоро будет еще и внук…
– Разве у вас всего этого нет? – удивленно вскинула брови Хестия.
– Только Роберт. И отель… но он, в отличие от рыбной таверны, – сомнительное удовольствие.
– Поверьте, с таверной тоже много хлопот.
– Хестия, если позволите, я задам еще один вопрос. – Эрика сделала паузу и продолжила, только когда ее собеседница согласно кивнула. – Вам знаком Аникетос Заробалас?
– Он был деловым партнером моего отца – владельца строительной фирмы. А что?
– Заробалас руководил ремонтными работами в «Персефоне». Что он за человек?
– Сложно сказать. Прошло двадцать лет, как я его последний раз видела. И у меня с ним не было никаких общих дел, разумеется.
– Но вы должны хоть что-то о нем помнить! – настаивала Эрика. – Возможно, ходили какие-то слухи… или ваш отец говорил о нем. Разумеется, это останется между нами.
– Почему вы им интересуетесь? Он напортачил вам с ремонтом?
– Нет, бригада хорошо справилась со своей работой. Как к специалисту у меня к нему нет нареканий. Но он странный человек. Скрытный, недружелюбный… После разговора с Заробалосом остается неприятный осадок, словно он уличил тебя в чем-то неприглядном.
– Да, он всегда был таким. Когда я училась в старших классах, отцу пришлось продать свой бизнес, и Заробалас перестал бывать у нас дома – к радости матери, которая его терпеть не могла. Как же я была удивлена, когда столкнулась с ним в «Вергопуло» почти сразу, как устроилась туда работать!
Эрика насторожилась.
– Вот как? И что он там делал? – быстро спросила она.
– То же, что и всегда: руководил ремонтом. Во втором корпусе укрепляли несущие конструкции или что-то в этом роде.
– Это было тем летом, когда произошла трагедия?
– Нет, предыдущим. В мой первый рабочий сезон.
– Он вас тогда узнал?
– Да. Мы перекинулись парой слов. Аникетос поинтересовался, как дела у отца, а я из вежливости спросила про его семью. После этого я видела его мельком пару раз, пока велись работы, но больше с ним не разговаривала.
– Понятно.
– Вижу, вы разочарованы моими ответами.
– Нет-нет, вовсе нет.
– Может, всё же пообедаете? Я угощаю.
– Я бы с удовольствием, но паром отходит через десять минут, я должна на него успеть.
– Ну, тогда… – Хестия поднялась. – Мне тоже пора. на кухне сейчас самые горячие часы, в прямом и переносном смысле. Смотрите, уже нет ни одного свободного столика.
– Рада была познакомиться, Хестия. – Эрика протянула руку для прощального пожатия. – Если я как-нибудь еще загляну к вам, вы не сочтете меня назойливой?
– Разумеется нет. Приезжайте, если появится необходимость или просто желание отвлечься от повседневных забот. Жаль, что я не смогла помочь. Лишь подтвердила то, что вам рассказали другие.
– По правде говоря, я надеялась, вы знаете того, кто это сделал. Или хотя бы подозреваете.
– Нет, я не… – Хестия запнулась.
– Значит, кого-то вы все-таки подозревали?
– Честное слово, сейчас уже не помню… Климена, ты опять подаешь канапе без шпажек? – сказала Хестия пробегавшей мимо официантке с подносом. – Извините, Эрика, мне нужно идти!
Кивнув, она направилась к столику, за которым сидело шумное семейство с целым выводком детей, один из них истошно вопил.
Эрика чуть не опоздала на паром. Когда она вбежала на пристань, матросы готовились отдать швартовы. Пассажиры наблюдали, как она бежит по причалу, размахивая руками, чтобы привлечь к себе внимание. Высокий бородатый грек в капитанской куртке помог Эрике подняться на палубу. Двигатели взвыли, вода вокруг корпуса вспенилась, став похожей на молочную пенку для капучино. Паром плавно отошел от причала и взял курс в сторону Коса.
Всё время обратного пути Эрика провела в задумчивости. Она не замечала ни ветра, бросавшего в лицо пригоршни морских брызг, ни норовивших отдавить ей ноги пассажиров, толпившихся на тесной палубе; она не обращала внимания на крайне неудобное место, которое досталось ей как опоздавшей, поскольку остальные сиденья были уже заняты.
На первый взгляд, встреча оказалась бесполезной: Хестия лишь подтвердила то, что Эрика и так уже знала. Однако у Эрики сложилось убеждение, что гречанка рассказала ей не все, умолчав о чем-то важном. Ее реакция на вопрос Эрики о подозреваемом была слишком неоднозначной, чтобы ее можно было списать на обычную неловкость при скомканном прощании. Но если бы Эрика не остановилась в своих расспросах, проявила настойчивость – Хестия как источник дополнительной информации оказалась бы для нее потеряна. Поэтому она решила спустя некоторое время вновь наведаться к бывшей сотруднице «Вестника Коса» и попытаться разузнать у нее то, о чем та на этот раз умолчала.
Был еще один важный момент, ради которого стоило сплавать на Нисирос: присутствие Заробаласа в «Вергопуло» за год до трагедии. Это означало, что бригадир уже тогда знал планировку корпусов и технические коммуникации отеля. Арес Вергопуло мог нанять его на подрядные работы и год спустя: в отеле всегда есть что отремонтировать или усовершенствовать. Значит, существовала вероятность, что Заробалас находился в отеле тем утром, когда была отравлена вода в бассейне.
Но если так, почему он упорно это отрицал? Не потому ли, что имел косвенное отношение к преступлению? Даже если Заробалас не был сообщником, он мог знать отравителя.
Эрика понимала, что припирать Заробаласа к стенке бессмысленно. Она пыталась это сделать и потерпела поражение. У нее не было доказательств его причастности, а все домыслы и предположения он решительно отметал. Если бы Роберт принял ее сторону, он бы заставил бригадира сказать правду!
Но Эрика не могла рассчитывать на мужа, который явно не собирался менять свою точку зрения.
О том, что нужно воспрепятствовать заселению гостей в отель, твердили все, с кем Эрика успела пообщаться: продавщица варенья, главный редактор, Хестия… Она и сама понимала, что постояльцы и персонал «Персефоны» помимо своей воли будут вовлечены в русскую рулетку – страшную лотерею, проигравшим в которой достанется смерть.
События минувшей ночи доказали, что в отеле происходят необъяснимые, пугающие вещи. Перед глазами Эрики по-прежнему стояла зловещая фигура незнакомки, в ушах звучал шум льющейся воды и грохот падающей мебели. Она не сомневалась, что незнакомка задалась целью выжить Эрику из отеля, который по какой-то причине считала своим. Эта бледная темноволосая девушка – призраком ли она была или человеком из плоти и крови – объявила Эрике войну и теперь демонстрировала, на что способна. Эрика не сомневалась: если они с Робертом не покинут отель, им придется об этом пожалеть.
Но для того, чтобы остановить всё теперь, когда средства от продажи путевок поступили на расчетный счет, а с местными жителями были подписаны контракты, расторжение которых грозило серьезной неустойкой, требовалась веская причина. Настолько убедительная, чтобы от нее не смог отмахнуться даже Роберт, чей закоснелый скептицизм и жажда наживы вызывали у Эрики все большее раздражение. Она и раньше знала, что ее муж – делец, поставивший своей целью получение прибыли любыми разрешенными законом способами, но лишь сейчас осознала, насколько неприглядной может быть обратная сторона этого, в общем-то, вполне обоснованного стремления.
Ее худшие опасения подтвердились, когда она, отпустив такси, вошла в вестибюль. Увидев Роберта, спешащего ей навстречу, Эрика приготовилась к привычному отражению нападок мужа, но радостная улыбка на его лице говорила о том, что он в кои-то веки пребывает в хорошем настроении.
– Эрика, замечательные новости! Все номера забронированы до конца сентября, а на июль и вовсе выкуплены! Туроператоры обрывают телефоны, а я вынужден им отказывать.
Эрика вымученно улыбнулась, раздавленная нахлынувшим вдруг ощущением беспомощности и обреченности. Он нее больше ничего не зависело. Хотя, если смотреть правде в глаза, она и раньше мало что могла. Разве что во всем соглашаться с Робертом – только тогда он был ею доволен.
– Ты не рада? – подозрительно спросил он.
– Конечно, рада. Просто устала.
– Где ты была?
– Роберт, пожалуйста, не начинай…
– Я просто спросил, где ты была!
– Ездила в город по делам.
– По каким делам?
– Это допрос? – Эрика вспыхнула.
– Да, если хочешь! У тебя… у тебя появился любовник?