Следующий час она посвятила решению проблем, неизбежно возникающих при массовом заселении, особенно когда отель только начинает работу. Всегда найдутся туристы, недовольные своим размещением или пренебрежительным, как им кажется, отношением персонала. Одним не нравится, куда выходят окна их номера (все хотят только вид на море), другие возмущены размерами комнаты или скудным ассортиментом мини-бара – причины для недовольства могут быть любыми.
Вскоре после того, как вестибюль опустел, к центральному входу подъехал новый автобус, с немецкими туристами. На сей раз, к счастью, обошлось без эксцессов. Когда за последним гостем, закрылись двери лифта, Эрика облегченно вздохнула и, поблагодарив дежурного администратора, вышла наружу, чтобы погреться на солнышке. Кондиционеры в вестибюле работали на полную мощность, нагоняя холодный воздух, и, хотя на Эрике был костюм из плотного материала, чулки и закрытые туфли, ее конечности буквально заледенели.
Эрика замерла, едва раздвижные двери бесшумно сомкнулись за ее спиной. Устремив взгляд на центральный бассейн, она почувствовала, что холодеет теперь уже от ужаса. В воде плескались женщина и ребенок.
Не раздумывая, Эрика устремилась туда, пытаясь сохранить видимость спокойствия.
Купальщицы, молодая женщина и девочка лет пяти, обе с белокурыми волосами и голубыми глазами, получали от процесса явное удовольствие. Они барахтались, брызгались и заразительно смеялись. На девочке был розовый купальник, на ее маме – сиреневое бикини. Молочно-белая кожа выдавала людей, долго обходившихся без солнца и успевших по нему соскучиться.
– Что вы делаете? – резко спросила Эрика, остановившись у кромки бассейна.
Ей пришлось повторить свой вопрос, поскольку в этот момент девочка завизжала особенно громко, подброшенная в воздух руками матери и с шумным плеском приземлившаяся обратно в воду.
– Простите? – вежливо переспросила женщина, поворачиваясь к Эрике.
Выговор выдавал в ней жительницу одного из северных графств Англии.
– Я спросила…
– Да, вы спросили, что мы делаем. – На лице женщины, облепленном мокрыми волосами, мелькнуло удивление, потом она улыбнулась. – Разве не очевидно? Мы купаемся.
– Немедленно выходите из воды.
– Мама, смотри, как я умею нырять! – закричала девочка и скрылась под водой.
– Я не понимаю. – англичанка нахмурилась.
– Мама, ты не смотришь! – возмутилась девочка, выныривая.
– Подожди, моя радость. Объясните, в чем дело.
Подплыв к краю бассейна, женщина оперлась руками о бортик и смотрела на Эрику снизу вверх.
– Здесь нельзя купаться.
Эрике стало не по себе от устремленного на нее недоуменного взгляда, но еще больше она боялась того, что…
Девочка снова нырнула.
– Выходите! – потеряв терпение, закричала Эрика.
– Хорошо, хорошо. Дженни, иди ко мне!
Англичанка вытащила девочку из бассейна, несмотря на ее сопротивление и возмущенные крики, потом выбралась сама. С ее бледного худощавого тела стекала вода.
– Может, все же объясните? – спросила она, внешне спокойная, однако ее глаза метали молнии.
– Бассейн еще не совсем готов для эксплуатации, – пробормотала Эрика.
Теперь, когда купальщицы покинули опасное место, на смену напряжению пришла неловкость за свою несдержанность. Эрика понимала, как нелепо вся троица выглядит со стороны: мокрая полуголая туристка, плачущий ребенок и она сама – в пиджаке, длинной юбке и закрытых туфлях.
– Видите ли, отель только открылся после ремонта… необходима дополнительная очистка воды, чтобы в этом бассейне могли купаться дети, – нашлась она.
– В таком случае вам следовало поставить предупреждающую табличку.
– Да, вы правы. Извините.
Женщина накинула на плечи хнычущей девочки полотенце и ласково сказала:
– Не плачь, милая. Пойдем-ка лучше на море.
– А я смогу там нырять?
– Ну конечно сможешь, глупышка. И мы поищем красивые камушки для нашего аквариума.
Они ушли, а Эрика осталась на месте. Она не могла отвезти глаз от потревоженной воды, мокрого бортика и следов босых ног на плитах, окаймлявших бассейн по периметру.
«Именно здесь всё тогда случилось. И именно здесь что-то нашел Роберт в тот день, когда приехали рабочие… Интересно, что именно?».
Резко развернувшись, она пошла обратно к отелю и в дверях едва не столкнулась с мужем, который как раз выходил из вестибюля.
– Что произошло? – спросил Роберт.
– Где? – Эрика сделала вид, что не поняла.
– У бассейна. Почему эта женщина выскочила из воды как ошпаренная?
– Малышка внезапно раскапризничалась. Наверно, с непривычки перегрелась на солнце. Вроде бы первый заезд прошел неплохо, как ты считаешь?
– Да, более-менее. И все-таки, что ты делала у бассейна?
Что-то в тоне Роберта подсказало Эрике, что ей не удастся уйти от ответа.
– Мы немного поговорили, эта женщина тоже англичанка. Она спросила, теплое ли море, и я ответила, что вода уже достаточно прогрелась. Мне не следовало с ней разговаривать? – Эрика вызывающе посмотрела на мужа.
– Нет, ну что ты. Всё в порядке. Ты проголодалась? Постояльцы заканчивают завтрак, и нам тоже не мешает подкрепиться. – Роберт приобнял ее за плечи. – Я попросил сервировать для нас стол на террасе с видом на море.
Эрика посмотрела на мужа. Он улыбался – слишком широко, чтобы улыбка могла сойти за естественную. Его глаза оставались холодными, взгляд – напряженным.
Словно он не знал, что от нее ожидать, и на всякий случай решил держаться дружелюбно.
– Мне не хочется есть. – Эрика вывернулась из его объятий. – Я недавно пила кофе, и…
– Недавно? Ты пила его в восемь утра и ничего не ела. Надеюсь, ты не откажешься от сэндвичей с крабовым мясом и оладий с кленовым сиропом?
Его якобы шутливый тон не допускал возражений, и Эрика вынуждена была подчиниться. Лишь позже в тот день она спросила себя, откуда Роберт мог узнать, что утром она ничего не ела. Ведь кофе она пила в своей спальне, где Роберт давно уже не появлялся.
Неужели муж следил за ней? Это казалось невероятным, но Роберт явно расспрашивал персонал о ее распорядке, интересуясь даже такими мелочами, как несъеденный завтрак.
От этой мысли Эрике стало не по себе. Глупо было надеяться на то, что охлаждение между ними носит временный характер. Прежний Роберт не стал бы следить за Эрикой исподтишка. Он вызвал бы ее на откровенный разговор, разобрался бы в ее страхах, разложил их по полочкам и аргументированно доказал, что ей нечего бояться.
Раньше Роберт именно так и поступал. Но с тех пор, как они переехали в «Персефону», многое изменилось. Теперь Эрике приходилось рассчитывать на собственные силы в борьбе с неизвестным злом, которое поселилось в «Персефоне».
Роберт наполнил бокалы шампанским и произнес тост. Он, конечно, надеялся, что сезон будет удачным, но не предполагал, что настолько удачным. И за это, разумеется, следует выпить.
Эрика и Роберт сидели в ресторане, где подавали приготовленную на гриле рыбу, фаршированных кальмаров и мидий, тушенных в белом вине. Панорамные окна ресторана, расположенного в центре города Кос, выходили на гавань, в этот вечерний час подсвеченную россыпью огней. На столах, покрытых белыми скатертями, горели свечи в плошках из матированного стекла. Официанты разносили блюда в дизайнерских тарелках неправильной формы. Это было пафосное и весьма недешевое заведение, рассчитанное на обеспеченных туристов, но Роберт решил, что они заслужили этот ужин. В качестве закуски он заказал русскую икру, а на горячее – омаров.
– Даже не верится, что «Персефона» официально включена во все реестры туристических агентств. Твоя мама гордилась бы тобой, милая. Отныне ее имя станет нарицательным на Косе.
«Не уверена, что маме пришлась бы по душе такая слава», – подумала Эрика. В свое время Арес Вергопуло дал отелю свое имя, которое тоже вошло в историю острова – настолько прочно, что до сих пор, услышав это название, местные жители вздрагивали от ужаса. Осознав, что Роберт ждет от нее какой-то реакции, Эрика заставила себя улыбнуться.
– Я в тебе не сомневалась. Ты отлично справляешься со всем, за что бы ни взялся.
– Я бы не справился без твоей поддержки.
– Мне показалось, что я, наоборот, тебе только мешала.
– Неправда! – Роберт вспыхнул, застигнутый врасплох прямолинейностью жены. – То есть, конечно, были разногласия, но теперь они в прошлом. У нас больше нет поводов нервничать и третировать друг друга. Отель работает как хорошо отлаженный механизм. За эту неделю не случилось никаких происшествий, и жалоб от постояльцев, насколько я знаю, не поступало.
– Было несколько мелких, но все разрешилось благополучно.
– И с персоналом никаких проблем.
– Да, кадровое агентство неплохо справилось. Меня, правда, смущает врач. На мой взгляд, он слишком молод, чтобы обладать достаточной квалификацией на случай, если произойдет нечто непредвиденное. Но у него отличные характеристики с прежнего места работы.
– Давай не будем говорить о делах этим вечером. – Роберт накрыл своей ладонью руку Эрики и улыбнулся. – Мы заслужили маленькую передышку. И знаешь, что? Хочу попросить прощения. Я срывался, грубил, вел себя неподобающе… Больше это не повторится.
– Извинения принимаются. Я рада, что ты всё же поверил.
– Поверил во что?
– В то, что случилось двадцать лет назад – и что может повториться, если мы не будем начеку.
Роберт переменился в лице.
– В эту чушь с отравлением я не поверю никогда! – запальчиво сказал он. – Я извинился только за то, что позволил обстоятельствам взять верх над нашими чувствами, допустил некоторое отчуждение…
– Понятно. Извинение с оговоркой. – холодно произнесла Эрика.
– Эрика, неужели ты не можешь простым усилием воли избавиться от той нелепицы, которую тебе внушают местные жители – эти ограниченные, суеверные люди, завидующие нашему благополучию?
– Я тоже гречанка, если ты забыл.