рекрасный урок из случившегося.
Первая карета «скорой помощи» остановилась напротив входа. Следом за ней на подъездной алее показались еще две машины. Эрика подождала, пока все бригады выйдут из автомобилей, отправила двоих врачей с Артуром Хоупманом, выражение лица которого было красноречивей любых объяснений, а остальных повела по центральной аллее ко второму корпусу.
Им пришлось идти мимо бара, где готовили прохладительные коктейли, мимо палатки с мороженым и бассейна, лежаки вокруг которого были заняты загорающими. Головы, как по команде, поворачивались к зловещей процессии; врачей провожали недоуменными или встревоженными взглядами. Кто-то крикнул: «Что случилось?», но Эрика сделала вид, что не расслышала.
– Хорошо здесь! – заметил врач, шагавший рядом с Эрикой. – А вот нам отдыхать некогда.
– Много вызовов?
– За утро уже на пяти адресах побывали. Правда, в отели нечасто вызывают. С начала сезона – второй раз. Не завидую владельцу. Теперь проверками замучают.
– Что? – Эрика даже остановилась.
– Если факт массового отравления подтвердится, санэпиднадзор наложит запрет на работу кухни до выяснения причин. А если, не дай бог, кто-то из пострадавших умрет, отель закроют на весь сезон. Я слышал, лет двадцать назад в этих местах произошла похожая история. В одном из отелей перетравилась куча народу, причем с летальным исходом. Отель законсервировали, а историю, как водится, замяли. Сам-то я переехал на Кос недавно, мне коллеги рассказывали… Да не волнуйтесь вы так. Все будет хорошо. Сделаем промывание, может, и без госпитализации обойдемся.
Картина в конференц-зале в целом напоминала ту, которую Эрика застала в комнате охранников, разве что была более масштабной. Пострадавшие лежали на сдвинутых вместе креслах или сидели в скрюченных позах, страдая от желудочных болей. В воздухе стоял тот же тошнотворный запах, правда, не в такой концентрации – кондиционеры здесь работали на полную мощность.
Эрика отметила, что почти все отравившиеся – мужчины, за исключением трех женщин, которые чувствовали себя явно хуже мужчин: двоих тошнило, третья громко стонала, обхватив руками живот.
Роберт и доктор Камбанарис стояли в дальнем конце зала, на небольшом возвышении, обычно использовавшемся под трибуну, где был развернут импровизированный госпиталь. Стоя возле стола с медикаментами, они о чем-то яростно спорили, увлекшись настолько, что не заметили появления врачей. Безошибочно определив наиболее тяжелых пациентов, бригады в первую очередь занялись ими. Каждому из четырех докторов досталось по три человека в более-менее схожем состоянии. Отельная медсестра металась между рядами кресел, пытаясь помочь всем одновременно, меняя тазики и разнося стаканы с водой; на ее лице была полнейшая растерянность.
– Врачи здесь, – сказала Эрика, поднявшись на возвышение.
Камбанарис обернулся и посмотрел на зал.
– Двоих я знаю, – сказал он. – Мы вместе работали на «скорой». Пойду помогу. Им не хватает рук.
– Одну минуту, кирие Камбанарис. – остановила его Эрика. – Что произошло с сотрудниками?
– Острое отравление.
– Это и так очевидно! Чем конкретно они отравились?
– Скорее всего пивом.
– Пивом? – удивленно переспросила Эрика.
Это было что-то новое: она ожидала услышать уже знакомую версию про мясо.
– Все заболевшие пили пиво за ужином. Те, кто предпочел другие напитки, чувствуют себя хорошо, хотя вчера все сотрудники ели одно и то же блюдо: мясное рагу с жареной картошкой.
– Что за пиво? Откуда оно взялось?
– Вчера утром служба снабжения получила от оптового поставщика четыре ящика. Пиво местное, производится в Салониках. Оно некрепкое, поэтому каждый из них, – Камбанарис кивнул на зал, – выпил по две бутылки. Это все, что мне удалось узнать. Конечно, необходимы тщательные анализы, чтобы что-то утверждать наверняка. Извините, мне нужно к больным.
– Подождите! Вы действительно думаете, что это пиво? – спросила Эрика, понизив голос.
Доктор бросил быстрый взгляд на Роберта, который разговаривал по телефону в паре метров от них, и увлек Эрику за собой.
– Что вы имеете в виду? – спросил он, отведя ее на достаточное расстояние от возвышения.
– Вспомните наш ночной разговор. Прошло всего несколько часов, а мои слова уже нашли подтверждение.
– Неужели вы думаете…
– Кирие Камбанарис, – нетерпеливо перебила Эрика, – все настолько очевидно, что даже у отъявленных скептиков должны отпасть всякие сомнения.
– Под отъявленными скептиками вы, разумеется, подразумеваете меня и вашего мужа?
– До этого момента вы не очень-то мне верили. Да и сейчас, похоже, все еще сомневаетесь.
– Ну, хорошо. Что конкретно вы от меня хотите?
– Анализы должны быть сделаны с особой тщательностью. Нужно проверить не только пиво, но и еду, которую вчера давали персоналу. Отравление могло наступить не за ужином, а раньше – кажется, это называется инкубационным периодом? Ищите не только возбудителей кишечных инфекций, но и следы любых посторонних веществ.
– Вы имеете в виду яд, кирия Трейси? – прямо спросил Камбанарис.
– Да! – Эрика яростно сверкнула глазами в ответ на скептический взгляд доктора. – Предвидя ваши возражения, скажу, что яд не обязательно должен быть смертельным – возможно, сотрудников просто хотели вывести из строя. Кстати, мне нужен полный список пострадавших.
– Список у медсестры. Что касается анализов, они, к сожалению, не в моей компетенции. Этим займется санэпиднадзор. Как только пострадавшие окажутся в больнице, в «Персефону» прибудет проверяющая комиссия. Ее представители изымут для экспертизы оставшееся пиво и образцы продуктов, которые попадут под подозрение. Пока ситуация не прояснится, на работу кухни и баров будет наложен запрет. Выяснение займет неделю, а то и больше. Все это время постояльцам придется питаться в другом месте. Ближайший ресторан находится в «Жемчужине Коса», а цены там немаленькие. Вам придется компенсировать расходы на питание, иначе дело закончится судом.
– Вы намекаете на то, что не в моих интересах добиваться проведения анализов? – уточнила Эрика. – А также на то, что лучше не допускать отправки пострадавших в больницу?
– Кирия Трейси, я ни на что не намекаю! – Камбанарис нетерпеливо передернул плечами. – Я говорю, как есть. К тому же, вопрос о госпитализации решать не нам, а бригадам, приехавшим на вызов.
– Вы говорили, среди них есть ваши знакомые.
– И что? – Камбанарис уже не скрывал раздражения. – Хотите, чтобы я уговорил врачей не госпитализировать наиболее тяжелых и тем самым взял на себя ответственность за их состояние?
– Наоборот. Я хочу, чтобы в больницу доставили всех, независимо от тяжести отравления.
Камбанарис изумленно уставился на Эрику, но в этот момент его позвали, и он, машинально извинившись, отправился на зов.
Почувствовав спиной чей-то взгляд, Эрика обернулась. Роберт пристально смотрел на нее, словно пытался понять, о чем она говорила с доктором Камбанарисом. Встретившись глазами с Эрикой, он спрыгнул с возвышения и направился к ней. Вблизи стало понятно, что Роберт сильно нервничает. Его лоб покрывала испарина, несмотря на холод, нагоняемый кондиционерами. Губы подергивались, лицо было пепельного цвета.
– Что случилось? – отрывисто спросил он.
– Ничего.
– Мне показалось, вы с доктором Камбанарисом о чем-то спорили.
– Ты тоже с ним спорил, когда я сюда пришла. Или мне тоже это только показалось?
– Как ты себя чувствуешь, Эрика?
Роберт умел с ходу переводить разговор на другую тему, едва его переставала устраивать предыдущая. Эрика давно к этому привыкла, научилась так же быстро переключаться, но вопрос мужа насторожил ее. Он явно не имел в виду состояние ее желудка в связи с возможным отравлением. В его тоне она уловила агрессию.
– Нормально, – осторожно ответила она. – Почему ты спрашиваешь?
– Вчера вечером ты потеряла сознание и всю ночь находилась под воздействием снотворного.
– Сейчас я в порядке.
– Все же тебе лучше пойти к себе и отдохнуть. Я сам справлюсь. Врачи почти закончили осмотр и оказание первой помощи, поэтому…
– По правилам отеля, любое чрезвычайное происшествие – будь то пожар, несчастный случай или массовое отравление – требует вмешательства управляющего. Ты хочешь отстранить меня от моих прямых обязанностей?
– Не отстранить, а оградить от лишних волнений. Любая другая на твоем месте была бы рада…
– Я не любая другая, и не собираюсь отсиживаться в своей комнате, пока ты будешь тут один справляться.
Роберт устремил на Эрику полный бешенства взгляд, который она, не дрогнув, выдержала. Тогда, используя свой последний козырь, он тихо сказал:
– Наверно, ты успела забыть о том, что я уже отстранил тебя от дел. Еще несколько дней назад.
– Но я думала, тот запрет уже не…
– Запрет будет действовать до тех пор, пока твое душевное равновесие не придет в норму! Если бы ты работала не на собственного мужа, то уже получила бы расчет. Не вынуждай меня отсылать тебя обратно в Лондон, Эрика.
– Я не вещь, чтобы отсылать меня за ненадобностью! – Эрика вспыхнула. – И буду делать то, что считаю нужным, нравится тебе это или нет.
Круто развернувшись, она направилась к врачам «скорой помощи».
– Вы закончили осмотр? – спросила она у врача, с которым беседовала по пути во второй корпус.
– Вероятность пищевого отравления – девяносто процентов. Необходимы срочные анализы. Семерым совсем плохо, мы забираем их с собой. Остальные останутся под наблюдением доктора Камбанариса, но при первых же признаках ухудшения…
– Нет! – отрезала Эрика. – Вы заберете всех.
– Но, послушайте…
– Всех, – повторила она с нажимом. – Включая тех шестерых, которые находятся в первом корпусе. Мы не можем надеяться на авось, не можем подвергать жизни людей опасности. Вы не знаете, чем они отравились. Если им внезапно станет хуже, где гарантия, что вы успеете довезти их до больницы?