— Ты можешь ползать и выть, как побитая собачонка, возле этой постели хоть полчаса, но чтобы не осталось ни единой складки. Иначе… тебе лучше не знать, что будет.
— Уже боюсь.
— Лиза, я не шучу.
— Я уже поняла, что у вас здесь все серьезно.
— В каждом номере есть обязательные пункты: убираем под кроватями, за тумбочками, стираем пыль с абажуров, торшеров, люстр и подоконников. Не забываем также про шторы. Проверяем их сверху и донизу. Протираем зеркало, шкаф, телевизор — все, что блестит. Оно первым бросается в глаза. Это я тебя сейчас пытаюсь опять же уберечь от гнева управляющей.
— Постараюсь ничего не забыть.
— Грязное белье перетряхиваем, проверяем тумбочки — можно найти кучу забытых вещей и даже драгоценности. Их возвращаем хозяевам. Не забываем про мусорное ведро — пакет завязываем, вкладываем новый.
Лиза старалась ничего не упустить. Уж очень не хотелось ей получить по шапке от начальства. Хозяева тут были все строгие, как один. Голова шла кругом от всего, что предстояло запомнить.
— Следи, чтобы в мини-баре все всегда было по списку. Пополнять нужно вовремя.
— Хорошо.
— И санузел. Тут, дорогая, убирай, как у себя дома. На совесть. Чистый ершик — лицо горничной.
— Ого…
— Вот именно!
— Слушай, — Лиза прошлепала в уборную и села на краешек фаянсового изделия. — Я про Лонни хотела спросить. Вы с ним вместе?
— Что? — Поля даже прибежала, чтобы взглянуть на ее наивное лицо. — Даже думать забудь! Он тебя поматросит и бросит. А, может, и вовсе не взглянет. У него таких, как ты, вон — целая толпа.
— Да я и не думала…
— Не думала она! Если потом прибежишь ко мне со слезами, жалеть не буду. Не ты первая, не ты последняя.
— Поняла, — расстроившись, как-то совсем по-детски всхлипнула Лиза.
— Что, сильно нравится он тебе? — Уже мягче спросила Поля, вооружаясь ершиком.
— Не знаю, — Лиза встала, уступая ей место.
— Вижу, что нравится. — Поля открыла крышку. — Такой не может не нравиться. Тем более, что парень-то он неплохой. Добрый. Боль причинит, и злиться на него будет невозможно. Просто не принимай его всерьез. Хочешь — переспи, но планов не строй. Хотя тут лучше кого из гостей присмотреть для этих целей, чем нашего Лонни.
— Сама что ли обжигалась? Рассуждаешь, как взрослая.
— Ага, — горько вздохнула Поля, старательно погружая щетку в унитаз.
Семнадцать номеров. И ни одним меньше. Они обошли с Полей, протирая, отмывая, перестилая и выгребая каждую пылинку из каждого злосчастного угла. В обед удалось перекусить лишь парой бутербродов, и желудок ужасно ныл. Но в целом Лиза чувствовала удовлетворение, мышцы ныли, будто после тренажерки. И если не останется еще поручений, то можно было бы осмотреться на новом месте и немного отдохнуть.
— Пора, иначе опоздаем на ужин. — Поля толкнула перед собой тяжелую тележку, полную грязного белья, отчаянно пытаясь при этом зарулить куда-то за угол. Каталка разогналась и чуть не чиркнула по отливающему терракотовым дверному косяку, и девушка в мгновение покрылась мелкой испариной.
— Не отказалась бы, — простонала Лиза, помогая новой знакомой придержать повозку с бельем. — А где нас кормят? В смысле персонал? Я видела краем глаза шикарный ресторан там, внизу.
— Что ты, детка, — Поля вдруг взглянула на нее, как на умалишенную. — в ресторан ты пойдешь, когда тебя попросят принести завтрак в номер, а обедаем мы всегда в этой комнате, рядом с прачечной. Один из нас спускается, чтобы взять еды, и приносит сюда для всех.
— Что-то я размечталась.
— Не то слово.
Лиза не знала, что ее интересовало больше: где они принимают обычно пищу или с кем.
— А ужинаем мы все вместе?
— Да. — Сухо ответила девушка, доставая из кармана набор пластиковых карт-ключей от номеров. Помеченный синим подошел к подсобному помещению. Дверь отворилась, Поля скользнула внутрь.
Лиза обрадованно выдохнула. Целый день без Лонни показался ей вечностью.
— Смотри, — ее новая напарница ткнула маленьким наманикюренным пальчиком в листок на столе. — Здесь у нас выписки. Их составляют каждое утро. В этих таблицах все расписано: номер комнаты, тип, заезд, выезд, количество суток. И пометки, по которым ты ориентируешься, что и когда нужно убирать.
— С этим все просто, разберусь.
— Не будь самонадеянна. Взгляни-ка, один постоялец выезжает в двенадцать, другой заезжает во столько же. Это значит что?
— Что?
— На уборку у тебя будет ноль минут.
— И как я должна справляться?
— Это значит, что делать свою работу придется со сверхзвуковой скоростью.
— А если не успею?
— Успеешь. — Поля зыркнула на нее с укором и продолжила перекидывать белье из тележки в большой мешок. — У тебя нет выхода.
— И зачем я на все это подписалась? — расстроенно произнесла Лиза, оглядывая комнату.
Одну стену от пола до потолка занимали стеллажи, другую шкафы. Посередине стоял большой прямоугольный стол. Это помещение, пожалуй, было единственным, не кричащим о роскоши, в этом особняке.
Поля поправила передник и села на стул. Подол ее платья-униформы еле прикрывал необходимое, открывая взгляду стройные длинные ножки. И девушка, похоже, совершенно этого не стеснялась. Она со скучающим видом полезла в карман, достала жевательную резинку, освободила от фантика и отправила в рот.
— Кстати, вот здесь в этих шкафчиках ты найдешь все необходимое для постояльцев: штопор, посуду, чайник, иголку с ниткой. У тебя еще будет время все здесь изучить. Будь услужливой и вежливой, и все получится.
— А где живет хозяин? — вдруг спросила Лиза, освободив свою тележку от постельного.
Поля вдруг как-то странно дернула плечами и схватилась за шею.
— Подавилась что ли? Давай помогу.
Лиза подошла ближе, но девушка отмахнулась и постучала себя кулаком в грудь.
— Жвачку проглотила, — ответила она хрипло и прокашлялась. — Наверху он живет. Но ты меня больше не спрашивай. У тебя есть своя работа, она здесь, на третьем этаже. Узнают, что ты вынюхиваешь, тебе не поздоровится.
— Странные вы все здесь. Пуганые какие-то. — Лизе стало жаль девушку. И себя. Ведь она еще точно не знала, чего стоило опасаться.
— Ты это, — девушка посмотрела куда-то поверх ее плеча, — иди к себе, отдохни с полчасика. — Она покосилась на телефон, стоящий возле двери. — А я пока позвоню всем, чтобы собирались на ужин.
— Как скажешь…
И она отправилась к себе, в изгнание. Ну, в комнату. Ту, в которой: сиди, закройся на щеколду, никому не открывай после отбоя. Потому что у нас тут черти что творится, но никто не может точно сказать что именно. Потому что при слове «хозяин» у всех немеют языки.
Лиза закрыла дверь и прошла к окну. Перистые облака уже собрались в кучи над горизонтом и рваной шапкой накрыли макушку маяка. Берег отливал золотом и казался невероятно далеким.
Сейчас бы туда. На волю.
Девушка совершенно не понимала, что она делает в этом странном месте, где каждый шаг словно был окутан чем-то мистическим и непостижимым. Как ее жизнь могла так перевернуться буквально в один день? Нужно ли ей все это? И почему бы не сбежать?
Но что-то неведомое держало ее здесь теперь. Она открыла окно и высунулась по пояс. Ветер дул с севера, подхватывая огромные пласты воды и безжалостно разбивая их о скалы далеко внизу. Он скользил по обрыву, разглаживая каменную поверхность и собирая с нее все мелкие песчинки, а затем бросался беспощадным порывом прямо ей в лицо.
Волосы Лизы рассыпались по плечам, затрепетали и прилипли к коже. Казалось, несколько острых капель попали прямо ей на щеки. Но ведь это было невозможным. Волна бы не достала так высоко. Девушка поежилась и закрыла окно.
Здесь все казалось ей непостижимым, как и это море, такое тихое с утра и столь неспокойное и бушующее к вечеру. Но, на удивление, даже оно было таким же реальным, как и осознание того, что все неспроста, особенно ее появление в этом особняке.
— Мррр, — донеслось сзади.
Лиза обернулась.
— Опять ты!
Огромный серый котяра лежал, растянувшись длинной толстой сосиской прямо на ее подушке, и, потягиваясь, медленно вонзал свои острые коготки в покрывало. Девушка подошла и плюхнулась рядом. Она рассчитывала вспугнуть тем самым наглую морду, но тот даже не шелохнулся. Тогда она устроилась рядом, не боясь помять форму, и принялась чесать ему за ушком.
— Слушай, мягкая лапа, у тебя такая огромная головешка. Это даже не башка, это кочан какой-то.
— Мррррр, — не уставая, тарахтел усатый.
— Значит, у тебя мно-о-ого мозгов, и ты очень умный.
Кот вытянулся еще, подставляя ей для ласк свое брюшко. Шерсть на нем была светлее и мягче. Нежнее шелка наощупь. Пальцы тонули в мягкой светло-серой дымке, похожей на облачко.
— Вот скажи мне, мистер Кот, ты ведь все здесь знаешь?
Наглец опустил голову, словно кивая в ответ.
— Почему я тут оказалась?
Кот зевнул, решив, видимо, ничего не отвечать, и, немного подумав, вытянул лапку, впивая коготки ей в самое сердце.
— Эй, зацепки оставишь! — Рассмеялась Лиза, пытаясь не свалиться с самого края кровати. — Вот и я не знаю зачем. Но идти мне все равно некуда. А здесь у вас интересно: чудеса на каждом шагу.
— Мррррр.
— А мужчины какие…
— Фрррр.
— Нет, ну ты, ясное дело, из них самый красивый. Вон, какой представительный, величавый, даже, я бы сказала, царственный! Глазищи опять же — даже боюсь в них заглядывать. Как блюдца. Знаешь, глажу тебя и, как ребенок, радуюсь: почти тигра приручила.
— Трррррррр…..
— А еще… Мне кроме тебя и поговорить здесь не с кем. Спасибо, что не бросаешь.
Животина развалилась на подушке, совершенно нагло и блаженно закрыв от удовольствия глаза.
— Был у меня парень. — На лице Лизы скользнула неуловимая улыбка с налетом грусти и сильного разочарования. — И, знаешь, я почти была счастлива. Сейчас понимаю, что сама себе все выдумала, но мне очень нужно было быть не одной. В детдоме у нас была семейная кухня: это когда ребят селят по несколько человек, вроде как семьей, они живут и питаются вместе. И когда я покинула это заведение, самым страшным было оставаться вечером в тишине.