— Этот мир станет твоим, — голос Деймона окружал её со всех сторон. — Если захочешь по-настоящему.
Остатки видения взорвались на тысячи светящихся частиц и рассыпались у ее ног мелким речным жемчугом.
Лиза открыла глаза. Комната. Утро.
А что это было-то?
Проспала! Проспала все!
Она взглянула на часы и вскочила, как ужаленная. И кто придумал так рано начинать рабочий день? Платье, передник, пара движений расческой, волосы убрать назад, сцепить заколкой. Быстро-быстро. Еще нужно было успеть хотя бы умыться. А во рту как кошки нагадили. Противно.
Кстати, о кошках.
С окна вниз, цепляя когтем вуаль шторы, спрыгнул серый толстяк с кисточками на ушах. Да-дах! Пятнадцать килограммов отозвались гулким стуком и весьма ощутимой вибрацией пола.
— И ты здесь! — Лиза присела на колени, протягивая руку.
Кот преодолел расстояние в два прыжка и подставил свою пушистую спинку.
— Ммррррр…
— Какой ты попрыгун. — Ласково почесала ему за ушком. — И ласкуша! Только обещай не точить когти о мой ковер, хорошо?
Проказник вытянул шею, блеснул глазами и затарахтел, как новенький гелендваген.
— А я была у хозяина. — Лиза провела по спинке, стараясь не задевать подрагивающий хвост. — Или мне приснилось… Но если все же нет, то он довольно милый. И совсем не страшный.
— Фрррррр… — Серая шерстка легонько встрепенулась.
— И ты туда же, — улыбнулась девушка, собирая с ковра серые волосы. — Ты линяешь, мистер Кот. Если так и дальше пойдет, то скоро я смогу из этих клочков собрать себе нового кота.
— Мряяу.
— Да не. Я тебя ни на кого не променяю, привыкла даже. А ты вообще чей? Приходишь из ниоткуда, уходишь в никуда. Не хочешь, не отвечай.
Она потрепала его за морду, совершенно не пугаясь острых белых клыков, и встала. Перед глазами так и плясали картинки с участием прекрасного нагого божества. А еще ухмыляющегося господина Деймона с пронизывающим взглядом.
— Ты меня прости, дорогой, но так и опоздать недолго. Пойду я. Так вчера и не встретилась с Лонни из-за происшествия с… Как бы тебе сказать. В общем, мужик какой-то на глазах превратился в волка и чуть меня не сожрал. Если бы не Гера и не… хозяин…
— Фррр! — Кот вскочил на лапы и дернул хвостом.
— Знаю, ваша братия тоже не жалует семейство псовых.
Пушистый негодник как-то странно нахохлился, оббежал ее ноги и ловким прыжком взобрался обратно на подоконник.
— Уходишь, значит, не попрощавшись. — Лиза надела туфельки и подошла к двери. — Ну, заглядывай, если чо. Пока я тут, а там посмотрим.
Вышла в коридор, закрыла за собой дверь и поспешила в душевую. Успеть бы почистить зубы, пока не нарвалась на Лонни.
Но на него она так и не нарвалась. Никто его не видел, не слышал. Тот будто пропал. Испарился. Пока после обеда не прошел слушок, что его послали прислуживать герцогине. Что значит прислуживать? Как? Пожалуй, в этом стоило разобраться подробнее.
Сердце Лизы так и колотилось. Она знала, что ее не должно было быть сейчас ни в комнате Кармиллы, ни на втором этаже особняка. Не просто не положено — строжайше запрещено. Особенно после того, что произошло накануне. Но любопытство, пожирающее девушку изнутри, было сильнее здравого смысла.
Как могла она оставаться в неведении? Прибыла какая-то странная мадам, вызвала к себе ее Лонни и делает с ним неизвестно что. А он? Ее златовласый мускулистый Аполлон…
Он что, такой незаменимый? Почему нельзя было вызвать к напудренной снежной королеве любого другого портье? Хоть старину Максимиллиана, хоть коротышку Рома. Очень сомнительным выглядело и то предположение, что Лонни круглосуточно просто таскает за ней ее сумки. Значит, оказывает другие услуги. Какие?
Она задумалась. А вот от следующего предположения у Лизы удушающе-ярким огоньком моментально вспыхнула ревность.
Не-е-ет, уж теперь она точно узнает, что за женщина эта новая постоялица. И что ей нужно от ее красавчика.
Герцогини не было в отеле, девушка эта знала, поскольку полчаса назад та вызывала Федора для поездки в город. И, разумеется, не забыла прихватить с собой ее Лонни. Лиза осторожно прокралась на второй этаж, без труда нашла нужный номер и, оглядевшись по сторонам, провела картой-ключом по магнитному замку. Дверь отворилась. Тихо, без единого скрипа. Секунда, и она уже была внутри.
Комната оказалась просторной, но жутко темной. Плотные шторы, аккуратные маленькие светильники на стенах, без которых трудно было бы ориентироваться в полумраке, не сломав ногу, если случайно запнешься.
И зачем было закрывать окна портьерами, если отправляешься на прогулку? Или герцогиня в своем номере так круглосуточно сидела? Вот точно сумасшедшая тетка.
Лиза прикрыла дверь и на цыпочках прошла дальше.
— Обслуживание номеров, — произнесла она почти шепотом.
Ответа не последовало. Вот и хорошо.
Выдохнула, ступая внутрь, и сходу налетела на маленький курительный столик из палисандра. Тот зашатался и накренился в бок. Девушка еле успела перехватить его в полете, но выдвижные пепельницы из латуни уже вылетели со щелчком, равномерно осыпая пол облаком из серого тошнотворного пепла и смятых окурков.
— Вот зараза! — Так же шепотом выругалась Лиза. — И тут мне умудрилась наподлить! Ведьма, не иначе!
Замерла, прислушиваясь. В коридоре было по-прежнему тихо. Поставила на место столик и побежала в уборную. Нашла в небольшом шкафчике в углу совок и щетку и стремительно, как испуганная лань, понеслась заметать.
Когда все, наконец, было закончено, Лиза поправила форму, спрятала инструменты и пошла в спальню, в которой больше половины помещения занимала огромная кровать. Антикварная, в стиле Людовика XV, цвета ореха, с резной спинкой и двумя прикроватными тумбочками в комплекте. Дверь была открыта настежь, так что девушка с замиранием сердца вошла.
Скомканные простыни из чистого льна с ажурным шитьем по краям, небрежный завиток расписного одеяла с краю, подушки, разбросанные по полу. Все это намекало на происходившее здесь не так давно. А именно, не нужно быть экстрасенсом, на акт любви.
Не сдержавшись, она все-таки подошла ближе. Глаза ее не обманывали. Небольшие пятна на постельном белье. Засохшие, белесые, наполнявшие комнату тягучим, терпким запахом секса. Поморщилась брезгливо и отошла. Да уж, такие признаки просто говорили о жаркой ночке, которую довелось пережить герцогине. Они кричали о ней. Надрывным женским стоном и глухим рыком кончающего мужчины.
Нельзя было оставаться: с минуты на минуту сюда могли нагрянуть горничные, обслуживающие второй этаж. Но Лиза вдруг остановилась и закрыла глаза, представляя лицо Лонни, такое растерянное и обреченное накануне. Вернулась к пятнам на простыни.
— Твою дивизию…
Она подняла с пола маленькую плоскую подушку, прижала к лицу и вдохнула едва уловимый аромат: бархатный, теплый, цитрусовый. Втянула носом, словно погружаясь в оцепенение.
Здесь он сегодня лежал, видел сны, чувствовал, ощущал, слышал выдохи и вдохи этой женщины. Он. Ее Лонни.
Теперь многое становилось понятным. Глупо было так обнадеживаться в отношении парня, которого знаешь всего-ничего. Не иначе, как чары.
Лиза открыла глаза, разочарованно отложила подушку и подошла к туалетному столику. Провела пальчиком по темно-вишневому бархату халатика с рюшами, висевшему на спинке стула. Наклонилась, ощущая тяжелый приторный запах духов, взяла большую щетку, полную волос герцогини.
— Эх, Лонни-Лонни! Смотри, твоя подружка линяет хуже, чем Мистер Кот. — Присела, брезгливо поглядывая на белые клочки, застрявшие меж щетинок, и поморщилась. — Фу!
В том странном зеркале вчера она видела себя почти такой же роскошной дамой, что и говорить. В шикарном красном платье, с укладкой. В реальности Лизе не приходилось даже мечтать, чтобы присесть вот так за туалетный столик благородного дерева, медленно провести расческой по волосам, вытягивая усталые ножки и устраивая их на мягкий пушистый пуфик. И чтобы все ей пытались услужить и даже хозяева, присылая для ночных развлечений самых красивых молодых мужчин.
Тьфу! Она бросила щетку на столик и встала. Не очень-то и хотелось ей такой жизни.
Взгляд вдруг упал на старинную пузатую шкатулку на тумбочке. Расписная, блестящая, издали напоминающая хьюмидор для хранения сигар, она почему-то так и манила девушку. Лиза подошла и присела возле нее. Редкая вещь. Роспись при ближайшем рассмотрении оказалась отделкой из тисненной кожи с перламутровыми завитками желтого и малахитового.
Подушечками пальцев она пробежала по крышке.
— Что у тебя там, Кармилла?
Надавила. Послышался легкий щелчок. Но шкатулка не поддавалась. Попробовала еще. Опять тщетно.
— Ну, и ладно. Что я, и правда, по ее вещам шарю? Сдалась она мне, стерва напомаженная!
Лиза встала и решительно направилась к двери. Пусть делают, что хотят. И Лонни пусть хоть всех куриц здесь потопчет, на нем ведь свет клином не сошелся!
Она себе тоже хоть тысячу таких Аполлонов найдет! Прямо завтра. Стоило только захотеть. Обидно, правда, что приняла флирт за что-то большее, но сама виновата — Поля ее предупреждала, дурочку. И злиться стоило теперь только на саму себя.
Лиза прекрасно знала, в чем заключалась ее проблема. Она так хотела любви, что придумывала себе ее на каждом шагу. Видела призрак той в каждых новых глазах напротив, пыталась ухватиться за ее исчезающий силуэт, ощущая после лишь невесомость и пустоту в руках. И неприятное горькое послевкусие. И это умножало боль и закрывало двери ее души от всего мира все плотнее и крепче. Пока вскоре из-за этих дверей не стало видно и ее самой.
— Ну этих мужиков! — сказала она сама себе и остановилась вдруг, как вкопанная.
За дверью послышались шаги, громкие, торопливые. И смех: заливистый женский и раскатистый мужской. Потом раздался голос Лонни:
— Денек выдался жаркий, ты права. Лучше дождаться вечера, мне не хотелось бы, чтобы ты растаяла на солнце, моя сладкая.