— Неужели нельзя что-то сделать с этим?
— Я пытался. Все тщетно. — Он посмотрел вниз на свои начищенные до блеска туфли.
— Зачем она вообще приезжает сюда?
— В поисках убежища. Нельзя наследить в одном городе, потом в соседнем и не попасть в поле зрения охотников. Она хищница. При том жадная, это ее и подводит. Приходиться прятаться здесь от преследователей.
— Нельзя же так терпеть всю жизнь.
— А какой выход?
— Или, может, тебе нравится? Выполнять ее… прихоти…
На лице Лонни отразилось отвращение. И скорее даже к самому себе. Может, он и хотел бы что-то изменить в своей жизни, но не знал как. Когда в жизни Лизы начался ад, у нее не хватило смелости идти дальше. И она решила остановиться. Точнее спрыгнуть. С моста. Но именно Лонни спас ее тогда. Нажал на паузу. Дал шанс, возможность, время подумать. А что если пришло время отплатить ему добром?
— Знаешь, — горько усмехнулся красавчик, — одно время я смирился с тем, что являюсь игрушкой в ее руках. И даже не придавал этому особого значения. Подумаешь, потерпеть недельку, пока она останавливается в Отеле. Но теперь появилась ты… И я вдруг стал противен самому себе…
Они сидели друг напротив друга, сцепив руки, и молча глядели в глаза.
— Если хочешь, я могу поговорить с хозяином.
Лонни сразу изменился в лице.
— Ты?!
— Я. — Кивнула девушка. — Мы, кажется, даже нашли с ним общий язык.
— Ты верно о ком-то другом говоришь, — рассмеялся он.
— Нет. Я серьезно. — С улыбкой ответила Лиза.
— Даже не думай. Я сам разберусь с этим, хорошо? Ты, главное, не показывайся Кармилле на глаза. И будь осторожна.
— Как хочешь. Я постараюсь.
Красавчик зажмурился, словно проглотил целиком лимон.
— Понимаю. То, что ты видела… Это отвратительно…
— Согласна, — Лиза убрала руку и похлопала его по плечу.
— К сожалению, я не могу стереть твою память. По крайней мере сам. Но надеюсь, что смогу загладить вину, ведь ты мне, правда, не безразлична.
— Вот как?
— Да. — Он хлопнул себя руками по коленям.
— Интересно, — смущенно улыбнулась девушка.
— Ага. Ну, и чтобы как-то помочь тебе избавиться от гадких воспоминаний, приглашаю тебя сегодня на прогулку. После смены. Согласна?
Лонни улыбался так искренне, так открыто. Смотрел на нее восхищенно и очарованно, что Лизе стало стыдно отказывать ему.
— Давай мы с тобой прогуляемся, когда ты разберешься в своих отношениях с Кармиллой, хорошо? — Она встала и подошла к зеркалу. — Только если я тебе, и правда, нравлюсь… Потому что такого рода отношения, когда ты с одной, потом с другой… они мне не подходят. Понимаешь? Я уже обжигалась и не хотела бы…
Лонни встал, играя точеными мышцами под рубашкой.
— Конечно. — Он подошел сзади, взял ее маленькую ручку в свою и нежно коснулся губами тоненьких пальчиков. — Я понимаю. Не хотел тебя обидеть. Прости еще раз, ты права. Сначала нужно разобраться… мне… во всем этом…
— Рада, что ты понимаешь, — окунаясь в его терпкий запах, мягко проговорила она.
— До встречи за ужином. — Лонни направился к выходу, открыл дверь и замер. — И знаешь, что?
— Что? — Обернулась Лиза.
— Не тревожь хозяина. — Он опустил глаза, разглядывая узоры на ковре. — Не стоит.
— Не буду, — пообещала она, глядя на его расстроенное лицо.
— Спасибо. Я все улажу, обещаю тебе. — Бросил последний прощальный, полный грусти взгляд, и вымученно улыбнулся.
— До встречи, Лонни.
— Пока, моя Лиза.
Дверь закрылась. Красавчик ушел, оставив Лизу в смятенных чувствах.
Моя Лиза… Моя…
Слова снова и снова стучали в висках.
Но так ли уж ей хотелось быть с ним? Ведь каждый день, проведенный в Отеле, становился для нее все опаснее и опаснее.
Эти его взгляды, они были такими многообещающими и казались совершенно искренними. А сцена, виденная из шкафа… Она теперь никак не шла из головы. И еще разговор Лонни с Кармиллой… В нем было столько загадок.
Пожалуй, посоветоваться с шефом было бы нелишним. Вдруг, герцогиня замыслила злодейство, способное навредить не только ему, но и всем обитателям старинного особняка? Как знать, как знать…
Где ж ты, Мистер Кот, когда так нужен? Даже посоветоваться не с кем!
Поля знала такой его взгляд.
Красавчик вошел, громко хлопнув дверью, и направился прямиком к ее кровати. Вот так, без приглашения. Привычно и по-хозяйски.
Как всегда, обломавшись с другой, Лонни шёл к ней. Жёсткий. Быстрый. Жадный. И без чувств. А она терпела. И хотела хотя бы так. Лишь бы вдыхать его запах рядом с собой, чувствовать капельки пота на его спине своими ладонями, слышать этот голос, любимый до боли.
Лишь надеялась не получить настоящей грубости, как порой уже бывало не раз. А к унижениям Поля привыкла. Чувствовать себя шлюхой? Отлично! Лучше так, чем знать, что, не получив желаемое, он пошел к следующей двери. За эти горячие ладони, мечущиеся по ее телу, можно было вытерпеть многое. И бонусом даже получить пару ласковых слов в виде подачки.
Поля хотела закрыть глаза. Не смотреть на него. Не видеть. Но не закрывала. Старалась следить только за рукой. Та давно хозяйничала между её разведённых ног. Умело, уверенно… Как у себя в трусах.
Указательный и безымянный раскрыли её полностью. Средний плавал, именно плавал в её сладко пахнущей густоте, скользил без помощи слюны самого Лонни. Круг, ещё, ещё, замер, надавил.
Подушечка пальца ласково и привычно ласкала маленькие податливые неровности внутри Поли.
Большой палец этого козла, трахающего всех без разбора, и такого желанного и почти родного, прекрасно дополнял своих собратьев.
Неумолимо, ровным ритмом нажатий заставлял Полю начать постанывать. Она старалась смотреть на эту руку, лишь бы не видеть его глаз. Знала… Что сама попросит пересохшим ртом…
— Иди ко мне…
Знала его улыбку после этого. Самодовольную. Наглую. Уверенную.
Да, Полька, ты сама принимала правила игры. Знала каждый свой и его ходы. Но играла. И винить было больше некого.
Пальцы знали, что и как. Мысли уступали чувствам. Чувства пасовали перед ощущениями. Поля уже уловила дрожь самой себя, поняла, как будет дальше. Но не противилась.
Лонни играл на ней. Как Страдивари на скрипке Амати. Как Хендрикс на Стратокастере. Как Земфира на нервах.
Он знал её, как свои пять пальцев. Те самые, ускорившиеся, пульсирующие и горячие. Только безымянный?
— Нет уж, — шепнули губы Лонни. И уже про себя. — На, жалкая подстилка!
Поля охнула… Снаружи остался только большой. Остальные, в такт ему, массировали изнутри. Ускоряясь. Обжигая. Заставляя закипать. Она ненавидела себя за эту слабость, низко бесстыже охая, не в силах сопротивляться. Почти плеснула сладко пахнущей липкостью. Затряслась, дрожа худыми ляжками и тонкими икрами.
— Да, детка. — протянул Лонни. — А теперь открой рот!
Рук красавчика теперь касался ее горячий язык. Поля послушно облизывала его пальцы. Вторая рука уже жадно и больно крутила нежные соски.
Лонни не зря качал мышцы. Железные ладони жёстко ухватили изящно-точеную щиколотку. Поля знала свою красоту. Помнила мужские губы на ней, ласковые мурашки от едва уловимых касаний… А Лонни…
Он просто взял и притянул ближе. И даже не сказал, что хочет. Поля угадала, становясь на колени. Её чертовы часто стертые колени.
Он любил ее ладную, маленькую, нагло вздернутую попку. И даже иногда так и говорил. Хотя чаще… Просто: повернись задницей. И Поля поворачивалась. Всегда. И даже выгибалась навстречу. Красиво так выгибалась… Как кошка, которую жестко драли все соседские коты. Покорно и гостеприимно. Но именно так ему нравилось.
Она хорошо знала привычное. Даже не испугалась. Хлооооп… Поля охнула от шлепка. На заднице ярко-красным пятном теперь пылал след от его пятерни.
— Какая красота… — Лонни влажно облизнулся.
Чуть позже язык коснулся самого кончика спины. Описал круги по её ямочкам. Прошелся вниз до горячо хлюпающей и не желающей закрываться плоти.
Задержался, пробежав по длинным и полностью вывернутым и без того мокрым лепесткам.
Поля застонала. От предвкушения, желания и страха. Каждый раз не привыкнуть… К его большому пальцу, тронувшего набухшие складки, коснувшегося перемычки и поднявшемуся выше. К тугому кольцу, мокрому, как и все остальное.
Она вздрогнула ещё раз, испугавшись сильнее, когда палец надавил и… Лонни устал ждать. Испугал и подразнил. Не унизил окончательно. Нет. Вошёл в ждущее, влажное, пылающее.
— Да… Да…
Поля шептала, захлебываясь собой. Как и всегда в такие минуты. Желая получить нужное каждой женщине. Не оказаться живой куклой для перебродившей злой спермы. Не быть шлюхой, отдающейся без денег. Ощутить в себе не просто твердое нетерпеливое железо…
А страсть, желание хотя бы такой, быстротечной и ненастоящей, но любви. Хотя бы капельку жгучего чувства вместо тонкой, остывающей и тут же вытекающей струйки.
Шептала, стонала, кричала… Раз за разом пытаясь разбудить его, но…
Лонни рыкнул, до синяков сжал ещё бедра и выдохнул, влажно выйдя. И еще раз шлепнул ее по упругой заднице напоследок. Лениво и довольно.
Плакала Поля уже потом, когда он сопел рядом. Прекрасный и спящий.
Как бы ей ни хотелось, обижаться на него не выходило. Что поделать, не всем бывает дан великий дар — способность любить. И он давал ей, что мог. Не больше и не меньше. И выход был только один — принимать с благодарностью.
Поля накрыла их обоих тонкой простыней, легла на его руку и всхлипнула. Она уже не любовалась им, как когда-то прежде, наивно мечтая и гадая, на кого могли бы быть похожи их дети. Девушка просто прижималась крепче и медленно водила носом по его коже, стараясь навсегда запомнить любимый запах. Долго, напряженно. Думала, глядела в потолок. И так почти до утра. Боясь уснуть и проснуться уже одной в своей холодной постели.
— Молоко не пей, вредно это котам. И даже категорически запрещено. Рыбку я бы тебе тоже не советовала. Налегай на мясо и больше двигайся, иначе все твои мышцы превратятся в жирок. Больше гуляй, жуй травку. Нет, я не в том смысле. Чисти желудок. Витаминки опять же, а то шерсть вон как лезет…