Лиза села на краешек каменного бортика, темно-зеленого, отточенного водой, словно тысячелетний кусок валуна. Нагнулась к воде прозрачной на поверхности и теряющейся в мутной серо-голубой дымке на дне. Водная гладь дрожала. Тихонько, едва уловимо. Разбегаясь рябью и десятками пузыриков, поднимающихся с глубины.
Девушка прищурилась, всматриваясь. Что-то плыло к ней, медленно и словно не касаясь воды. Полупрозрачная, смутно-неясная фигура. В воздухе тут же повисла мертвая тишина. Весь мир умолк и затаился в загадочной пустоте мутной воды. В голове возникло и застучало молоточками смутное осознание опасности, но руки не двигались, крепко вцепившись в край бортика.
Серебристая гладь дрогнула, заволновалась и побежала серебристыми кругами. Отраженные в ней звезды запрыгали, расплываясь в стороны жидким золотом. Что-то там, под водой, шевельнулось. Еще и еще. Тонкий, искристый туман разошелся, открывая взору прекрасное тело. Стройное, по неземному совершенное и идеальное. Волосы, белым инеем в синеватых отсветах плывущие и показавшиеся вдруг на поверхности. И хвост, длинный, блестящий, переливающийся в воде тысячами перламутровых чешуек.
Русалка. Самая настоящая русалка. С ресницами, украшенными каплями воды, словно россыпью чистейших бриллиантов. С губами, мягкими и пухлыми, будто присыпанными коралловой пудрой или розовой дымкой. С острыми вишенками сосков безукоризненной упругой груди молодой девы. С талией, тонкой и узкой, плавно переходящей в крутые бедра, опускающиеся в роскошный зеркальный хвост с мощным изумрудным плавником.
Веки ее распахнулись, уставившись на Лизу бездонным океаном сине-зеленых человеческих глаз. И девушка, вспомнив вдруг завет подружки, тут же перевела взгляд на руки ундины, коснувшиеся бортика, заскользившие тонкими пальчиками по нему плавно и крадучись.
В груди неприятно кольнуло. Ощущение опасности не покидало. Странное чувство. Будто ее, Лизу, засасывало в этот омут, манило в эти глаза цвета морской волны, словно невидимым магнитом тянуло и тянуло туда, на глубину, откуда доносилась печальная песня, заставлявшая сильнее биться испуганное сердечко.
— Лиза…
Голос русалки был мягким, спокойным, напевным. Шептал, будто прямо на ушко и приглушенным эхом разносился над водой. Тело ее замерло возле согнутых ног девушки, коленями опершейся о холодный камень. А хвост продолжал свое постоянное движение: отталкивался от воды, переливаясь и создавая мутные волны, подрагивал, описывая массивным плавником ровные полукружия.
— Ты пришла, Лиза… Иди к нам… Иди…
— Я пришла, — словно во сне повторила девушка, протягивая руку к воде.
Пар, поднимающийся от поверхности, приятно согревал ладонь. Кончики пальцев покалывало, расслабляя. Сознание плыло, загипнотизированное движениями хвоста.
— Иди же, иди, — манил голос.
— Не могу, — борясь с собой, хрипло произнесла она.
— Сладкой негой накрывая, — запела русалка. И тело Лизы сразу будто став невесомым, послушно подалось вперед, вслед за вытянутой уже рукой. — Зовет морская глубина…
— Нет, — пытаясь восстановить дыхание, воскликнула девушка и отшатнулась назад. — Нет! Помощи! Я пришла просить у вас помощи!
— М-м-м, — продолжала убаюкивать русалка, заглядывая ей в глаза.
Белые руки с идеальной блестящей в лунном свете кожей и красивыми пальцами тянулись к Лизе. Манили, подзывали, увлекали за собой.
Уставившись на них, девушка собрала всю волю в кулак и выдохнула:
— Прошу у вас помощи за одно желание взамен!
Кисти замерли возле самого ее горла, задержались и неохотно опустились вниз.
— Ты… — Пропела ундина, встряхнув длинными шелковистыми волосами, вплетающими в себя лунный свет и отблески водной глади. — Ты не такая, как все. Я вижу. Вижу.
Лиза невольно засмотрелась на ее груди, упругими розовыми сосками скользящие по самой кромке воды. Вверх-вниз. Вверх-вниз. Такие совершенные в своей наготе и бесстыдстве. Два идеальных полушария, которые глупо и невежественно было бы прятать под тканью одежд. Они были созданы для созерцания и восхищения. Круглые, мягкие, налитые соблазнительным теплом.
— Кровь, что течет в тебе, древняя и могущественная.
— Что это значит? — Тихо, глядя на рябь, плывущую в разные стороны от русалочьей чешуи, спросила девушка.
— Ты знаешь, что нельзя обманывать русалку? — укладывая руки на бортик и устраивая на них свой прекрасный подбородок, спросила ундина.
— Я и не собиралась вас обманывать, — боясь задеть поблескивающую белую кожу, заверила Лиза. — Мне нужно кое-что узнать. Вопрос жизни и смерти…
Русалка встряхнула волосами. Длинными, горящими огнем, словно искры от костра, обжигающими и манящими. На мгновение кончики их дотронулись локтя Лизы, опаляя и даря чудесное видение.
Океан. Настоящий, живой, безграничный. Просто космос подводного мира. Символ свободы, простора. Она вынырнула, глядя на монотонную пульсирующую синеву. На тихую, безмятежную линию горизонта вдали. И застыла так почти на вечность, пока мимо вдруг не пролетела чайка и не направилась к песчаному берегу вслед за нахлынувшей волной. Она проводила ее печальным взглядом, рисуя руками кружева из морской пены на ярко-синей, холодной поверхности, глянула на небо, далекое, необъятное. И резко скрылась в глубине, разрезая телом толщи соленой воды.
Горячие слезы упали на гладкий камень, покоящийся на самом дне возле обломков старого корабля. Она опустилась и присела на него, вытаскивая из длинной косы нити, с нанизанным на них превосходным бело-розовым жемчугом. Они напоминали ей о чем-то дорогом и о ком-то любимом. Волосы распустились, словно прозрачный бутон розы, услышавший дивный говор морской тишины, и легли на воду, накрывая плечи легким одеялом. Печальная одинокая песня раздалась в холодной глубине, куда не проникал свет солнечных лучей.
Лиза дернулась, выныривая из видения, словно из воды, и закашлялась. Русалка смотрела на нее внимательно и выжидающе, немного склонив голову набок.
— Ты видела. Да?
— Что это? — все еще ощущая привкус соленой воды на языке, прохрипела девушка.
Горло ужасно саднило, по коже пробежал мороз. На всякий случай она даже пошевелила пальцами ног, проверить, на месте ли они.
— Это дар. — Русалка отпустила руки и легла на воду, играя изумрудным хвостом. Рассмеялась, отражаясь эхом под потолком. Десятки мелких капель поднялись в воздух и ударили Лизе в лицо. — Или проклятие. Тут уж как ты сама решишь.
— Что я видела? Кто это?
Еще раз ударила хвостом по воде.
— Это воспоминание.
— О ком? — Растерялась девушка. — Оно… твое?
— Ты же все видела, не я. Тебе стоит начать развивать свои способности. — Подплыла ближе, сияя огоньками бездонных глаз. — Но это ведь не то, зачем ты приходила, так?
— Так. — Лиза провела ладонью по щеке, смахивая капельки. — Вы ведь знаете, ведь так?
— Никому не дано знать всего. — Ундина улыбнулась загадочно и скорбно.
— У меня могущественный враг. Мне нужно знать его секрет.
— Ты хочешь увидеть своими глазами?
— Да.
— Не боишься?
— Нет.
— Но обратного пути не будет.
— Не боюсь!
— И ты готова выполнить за это мое поручение?
— Совершенно верно.
— Тогда будь по-твоему!
Русалка вытянула руку, перевернула ее и медленно разжала кулак. На ладони, будто прямо из воздуха, возник маленький флакончик. Темно-синего стекла, пузатенький, с небольшой деревянной пробкой. Девушка, помедлив немного, все же подалась вперед и приняла его из ее рук, аккуратно схватив пальцами за самую верхушку.
Внутри плескалось что-то мутно-зеленое с растворенными в нем радужными частицами. Будто маленькая вселенная с миллионами звезд и планет.
— Выпей в полночь и увидишь то, что не позволено смертным. Просто иди, и оно само приведет тебя.
— С-спасибо, — сжимая бутылек, проронила Лиза.
— Только подумай, готова ли ты взглянуть в глаза своему страху.
— Г-готова…
— Если нет, срочно иди к хозяину.
— Хорошо… Что я должна тебе?
Русалка хлопнула пушистыми ресницами и улыбнулась.
— Мне нужен человек. — Улыбнулась, качаясь на воде.
Лиза встала, стараясь не поскользнуться на скользком камне. Внутри теснились сомнения. Правильно ли она поступает? Шестое чувство подсказывало, что ловушка, в которую заманила она сама себя, вот-вот захлопнется.
— Кто?
— Мужчина… Один прекрасный мужчина… Приведи его…
— Что вы с ним сделаете?
Взгляд сине-зеленых глаз метнулся, вонзаясь в ее лицо. Волосы русалки мягко легли на воду вслед за телом, руки вытянулись, рассекая мутную гладь, и описали на поверхности странный полукруг. Плавно, медленно. Все это напоминало изощренный отвлекающий маневр. Или самый настоящий гипноз.
— Ему будет хорошо, не переживай. Он утонет… в море удовольствия…удовольствия….
Лиза часто поморгала, пытаясь рассеять пелену внушения. Сделала шаг назад, пряча пузырек с зельем в карман.
— Хорошо. Кого я должна привести?
Русалка подплыла ближе и шепнула имя.
Девушке вдруг стало не по себе. Вот так взять ни в чем неповинного человека и подвести под монастырь. А вдруг они затеяли недоброе? И в глаза-то не посмотришь, не узнаешь, что на уме у них, у рыб этих. Этих женщин с хвостами.
Но она, молча, кивнула, соглашаясь, и двинулась в сторону выхода. Ноги отказывались подчиняться, в раз став ватными и неуклюжими. Руки дрожали, будто от холода. В голове звоном растекались сомнения, тягостные и тревожные.
Закрыла двери на ключ, спрятала его в карман и тенью, на цыпочках поспешила в свою комнату.
— Мой хороший, — Лиза легла на свою кровать, радостно прижимаясь щекой к теплой спинке кота, — мой ласковый! Ты меня ждал?
— Мрррр, — потянулся, обнажая острые коготки, и сладко зевнул, поворачиваясь к девушке.
— Дай полежу с тобой, даже голова кружится. — Провела ладонью вдоль всего пушистого тела здоровяка. — Все-таки это моя кровать. Или уже твоя? А? что-то ты зачастил ко мне.