— Вот вы их и привяжите.
Он сноровисто справился с этой работой, затянув веревки тугими узлами.
— Что еще у вас будет?
Мадам Лэрре вздохнула и устремила на него недоверчивый взгляд.
— У нас еще несколько тюков и таких же укладок, ну и, разумеется, тигль. Старый мы оставляем, но новый…
Эркюль слез с повозки.
— Мне нельзя уходить от конюшни, но все, что вы принесете, я уложу, — ему очень нравилась эта властная, хотя и не слишком приветливая мадам. — Скажите вашим приятелям, что наверху я справлюсь без них.
Но мадам Лэрре отнеслась к этой идее с сомнением.
— У нас очень сложное оборудование. Вы можете обойтись с ним… неправильно.
Эркюль улыбнулся.
— Я кучер, мадам. Я могу не разбираться, что там у вас к чему, но я лучше, чем кто-либо другой, знаю, как загрузить повозку.
Этот довод показался мадам Лэрре довольно веским. Она внимательно осмотрела бравого добровольца и дважды кивнула.
— Что ж, действуйте как находите нужным, дружище Эркюль.
— В таком случае расскажите мне, что из ваших вещей потребует особого обращения.
— Там много керамики и стекла, — сказала она медленно, — но опаснее всего тигль. Понимаете ли, внутри его жуткий жар. Процесс невозможно остановить, поскольку в нем начали зарождаться алмазы. Он и снаружи страшно горяч. Князь снабдил этот тигль особой защитой, но все же…
Внезапно она осеклась, как видно решив, что и так наболтала много лишнего.
— Вы принесите мне… этот… ну, как его… а я разберусь, куда его поместить.
Эркюль произнес это уверенным тоном, хотя на деле не знал, как поступит, если штуковина и впрямь горяча.
— Вот и прекрасно, — ответила Ифигения, но тон ее был скептическим.
Когда она ушла вниз, Эркюль снова забрался в повозку и пребывал там, пока из темного дверного проема не вынырнул Роджер, влача три объемистых чемодана.
— Карета готова?
— Готова, — ответил Эркюль. — Можно ехать в любую минуту. — Его застали не там где надо, и он был слегка смущен. — Кудесники попросили меня присмотреть за их скарбом.
— У них теперь не хватает ни глаз, ни рук. После смерти Сельбье они совсем потерялись, — Роджер кивком указал на темное тело особняка. — Он странновато выглядит без освещения.
Эркюль посмотрел на темные окна и вслушался в тишину.
— Словно огромный склеп, — пробормотал он.
— Интересно, что с ним теперь станется?
— Что бы ни сталось, я дал слово дождаться графа — и дождусь, даже если сам дьявол сюда заявится и попробует меня припугнуть.
— Это весьма благородно, — сказал Роджер, покосившись на кучера. — Но лучше бы дело до этого не дошло.
Он иронически поклонился и потащил чемоданы к конюшне.
Через какое-то время Роджер вернулся и снова принялся вглядываться в безмолвную громаду особняка.
— Жуть берет, — прошептал он, зябко двинув плечами.
Эркюль услышал и отозвался:
— Он словно чего-то ждет.
— Вот именно… ждет.
Роджер опять поежился, стараясь прогнать неожиданный приступ уныния.
Кряхтение англичанина, поднимавшегося из подвала, вселило в него бодрость.
— Вам помочь? — спросил он с облегчением.
— Спасибо сэр, это было бы кстати. Беверли Саттин, тяжело дыша, свалил со своих плеч поклажу.
— Двадцать семь ступеней, — сказал он, отдуваясь. — Пришлось-таки попотеть.
— Сейчас мы одолеем последние шесть.
Роджер спустился к нему и подхватил огромный мешок.
Саттин поблагодарил его и волоком потащил остальное.
Когда этот груз был привязан, в царившую вокруг тишину вторгся звук, напоминавший гул несущегося в теснине потока. Мужчины вздрогнули и, охваченные неприятным предчувствием, повернулись к особняку. Звук стих, он стал походить на негромкое жужжание пчел.
— Это идет из отеля, — шепнул Эркюль.
— Из подвала!
Беверли Саттин дернулся и побежал вниз по ступеням.
— Ты ведь не думаешь…
Эркюль, осекшись, умолк.
— Я думаю, лучше бы тебе, кучер, взобраться на козлы. Если это хозяин, мешкать будет нельзя.
Эркюль, не задавая лишних вопросов, слез с повозки и поспешил к конюшне.
Роджер остался на месте, пытаясь сообразить, что происходит. Звук не усиливался, не затихал, но по спине от него бежали мурашки. Что это? Отголосок жестокой битвы, идущей в толще земли? Он постоял с минуту, потом кинулся к лестнице и, скатившись по ней, ворвался в лабораторию магов.
Доминго-и-Рохас тревожно вскинулся, мадам Лэрре вздрогнула Она как раз заворачивала в солому какую-то керамическую посудину и чуть было не уронила ее.
— Саттин, — произнесла Ифигения раздраженно, — тут у нас что, проходной двор?
Но Беверли Саттин, корпевшей над связкой увесистых манускриптов, лишь отмахнулся.
— В чем дело, Роджер? — обеспокоенно спросил он.
— Вы разве не слышите? — воскликнул Роджер в ответ.
— Не слышим чего?
Доминго-и-Рохас ткнул сапогом носилки, на которых уже стоял новехонький тигль.
— Этот шум. Этот звук. Здесь он громче, — Роджер уставился в пол. — Вы должны ею слышать.
Алхимики замерли, затем Доминго-и-Рохас сказал:
— Этотигль.
Но в голосе его звучало сомнение.
— Посторонний шумок вроде бы есть, — неуверенно подтвердил Саттин. — Но это не тигль.
— Тут должен быть ход в катакомбы, — сказал Роджер, прислушиваясь к звуку. — Где он? Вы знаете? Отвечайте скорей!
— Князь что-то такое нам сообщал, — пробормотал Саттин, пытаясь собраться с мыслями. — Через Эркюля… Да, кажется, через Эркюля. Речь шла о каком-то люке в полу. В северной… Да, кажется, в северной части подвала.
— Так покажите же мне его! — закричал Роджер. Он уже был сам не свой, в нем разрасталась тревога.
Мадам Лэрре демонстративно вернулась к паковке.
— Вы можете искать что хотите, любезный, но у нас, простите, имеются дела поважнее. Нам нужно, чтобы все это оказалось в повозке, и чтобы мы еще до рассвета успели отсюда убраться. Даже и не пытайтесь нам помешать.
Она раздраженно схватила обмотанный соломой кувшин и запихнула его в корзину.
— Но вы должны мне помочь, — простонал Роджер. — Хозяин в беде. Ему угрожает опасность. Беверли Саттин отложил в сторону книги.
— Я вас провожу, — пробурчал он, не глядя на Ифигению, и извиняющимся тоном добавил: — Это не займет много времени, и к тому же князь Ракоци так много сделал для нас.
— Ладно, ступайте, — смягчилась мадам Лэрре. — Надеюсь, у вас все получится.
Роджер растроганно взглянул на нее.
— Храни вас Господь, мадам.
И, сопровождаемый Беверли Саттином, он растаял во мраке подвала.
Отрывок из письма герцога Мер-Эрбо графу Сен-Жермену.
5 ноября 1743 года,
…Вашу поездку в Англию я нахожу весьма своевременной. Надеюсь, ваше любезное предложение все еще остается в силе, и вы отвезете мою почту туда. Однако будет лучше, если прилагаемые к этой записке пакеты вы не доставите прямиком в дворцовую канцелярию, а вручите их моему другу, господину Уолполу, который отлично знает, как ими распорядиться.
…Я получил вашу записку еще вчера, но деликатный характер сообщений заставил меня задержаться с ответом. Я надеялся застать вас в «Трансильвании», однако отель закрыт по причине какой-то заразной болезни. Поэтому я беру на себя смелость передать свои письма вашему доверенному слуге.
Будучи там, вы, надеюсь, сумеете что-нибудь разузнать о положении Чарльза Стюарта, похоже всерьез нацелившегося на английский престол. Вопрос этот никак вроде бы не касается ни Франции, ни меня, однако наш возлюбленный и благочестивый король Людовик XV весьма им интересуется, и вы, наверное, догадываетесь почему. Во-первых, Чарльз Стюарт тоже католик, а во-вторых, его претензии на корону подкреплены более древними династическими связями, чем права его величества нынешнего короля Британии Георга II. Вы окажетесь в идеальной позиции стороннего наблюдателя. Любые сведения, которые вы сочтете нужным мне сообщить, будут мною приняты с искренней благодарностью.
Прилагаю к сему рекомендательное письмо для господина Саттина, который, по вашим словам, много лет обучался во Франции и преуспел во многих науках. Там я с большой похвалой отзываюсь о нем и выражаю надежду, что он будет весьма полезен тому, кто возьмет его под свое покровительство. Полагаю, милейший Саттин таков и в действительности и не подведет ни вас, ни меня.
…Однажды вы вскользь обмолвились, что хотели бы посетить Пруссию. Тут есть о чем призадуматься, летом мы можем обсудить поподробнее этот ваш план.
…Уже достаточно поздно, и меня, к сожалению, ждут другие дела. Желаю вам невязкой дороги и спокойного моря (со мной, увы, все происходит наоборот). С этой запиской и к ней прилагаемыми пакетами шлю вам свой нижайший поклон, ваш вечный должник
ГЛАВА 12
Кинувшись на Сен-Жермена все разом, служители сатаны устроили жуткую толчею, размахивая руками, вопя и мешая друг другу. Граф с легкостью отбивался от них, но не мог прорваться к Мадлен.
Девушка сжалась, готовясь к роковому удару, который должен был с ней покончить — в одно мгновение и навсегда Страха не было, она ощутила лишь сожаление. Зачем Сен-Жермен берег ее, зачем не сделал вампиром? Тогда у нее имелись бы шансы вернуться и отомстить.
Однако судьба и без того явила ей милость. Сен-Себастьяна толкнули, и он, споткнувшись, упал. Обломок доски ударился об пол и отлетел в сторону. Барон взвыл, глаза его бешено завращались. Чтобы не задохнуться от ярости, ему нужно было немедленно кого-нибудь растерзать.
Но это не представлялось возможным: Робер де Монталье, сползший с каменной глыбы, мертвой хваткой вцепился в лодыжку недавнего своего истязателя и со свирепым упорством тащил барона к себе. Вырывая руки из пут, маркиз до костей ободрал с них мясо, но хватку не ослаблял. Кровь, вытекавшая из обрубка ушной раковины, превратила его лицо в багровую маску.