– Значит, неизвестно откуда появляется бывший заключенный, утверждает, будто знаком со мной, а потом предупреждает о якобы готовящейся мести? Ну как тут не поверить?
Уокер кашлянул.
– Да. Сразу после предупреждения меня заперли в сауне, а потом в отель доставили куклу.
В трубке стало тихо. Переглянувшись с Райаном, Кэси пожала плечами. Наверное, Уокера застиг охранник.
– Вы меня слышите?
– Какую куклу?
– Точно такую же, как та, что была у вашей дочери. Я сразу поняла, что без вас тут не обошлось.
Вдруг в телефоне послышались рыдания. От неожиданности Кэси едва не выронила мобильник. Ей стало невольно жаль Уокера, но Кэси подавила неуместное чувство в зародыше. Уокер не заслужил сочувствия. Тут раздались крики, Уокер торопливо прошептал:
– Это не я. Я бы ни за что… И связь прервалась.
Кэси оперлась руками о стол и ощутила на плечах сильные пальцы Райана. Глубоко вздохнув, она повернулась к нему. Райан стоял совсем близко, и Кэси слегка задела его грудью. От этого прикосновения зеленые глаза Райана сразу изменили оттенок.
– Что есть, то есть – врать он умеет.
– Как думаете, что Уокер имел в виду – «это не я», «я бы ни за что»? «Я бы ни за что не убил свою семью» или «Я бы ни за что не стал подсылать к вам отморозков»?
– Не знаю. Скорее всего, и то и другое. Первое связано со вторым. Если Уокер и впрямь хочет доказать, что не убивал свою семью, с его стороны было бы неразумно мстить мне за то, что разоблачила его. Это равносильно признанию вины, а чистосердечно каяться Уокер не намерен.
– Когда вы упомянули о его дочери, он, кажется, отреагировал вполне искренне.
– Уокер ловкий притворщик.
– А зачем он приложил столько усилий, чтобы просто позвонить и сказать, что вам угрожает кто-то другой? Притом что Уокер уже заявил о своей непричастности к этому делу начальнику тюрьмы.
Кэси отвернулась и уставилась в окно. На улице уже темнело.
– Не берусь судить, что творится у Дэна Уокера в голове.
– С чего вдруг? В книге вы брались судить об этом безапелляционным тоном, со стопроцентной уверенностью. Подумайте сами. Хорошо, допустим, Уокер поделился планами с Баннистером, а потом дал задание сообщникам. Но звонить вам для Уокера означает подвергать риску все дело, особенно после того, как его вызвали к начальнику тюрьмы.
Кэси задернула занавески.
– Райан, Уокер обожает внимание. К тому же этот человек не упускает ни единого случая заявить, что невиновен.
– Вам виднее, – пожал плечами Райан.
– И вообще, других врагов у меня нет. Кому еще пришло бы в голову запирать меня в сауне или присылать кукол? А Баннистера убили за то, что предостерег меня.
– Уверены?
– Ну конечно! Не пойму, к чему вы клоните. Кэси скрестила руки на груди.
– Вы согласились на встречу с Баннистером, потому что в эсэмэске он написал, будто хочет что-то вам сообщить.
– Да…
– Баннистер уже предупредил вас насчет Уокера. Что еще он мог вам сказать? Да еще и назначив новую встречу на следующий день после предыдущей!
– Может, хотел рассказать про куклу…
Кэси в нерешительности закусила губу. Ей не нравилось, какое направление приняли мысли Райана.
– Зачем? Даже если бы Баннистер узнал про куклу – хотя не представляю откуда, – он бы, скорее всего, рассудил, что эта игрушка только подтвердит его слова. Что тут еще прибавишь?
– Ну, так предложите свою версию.
– Баннистер собирался сказать вам правду, и правда эта заключается в том, что, предупреждая вас, он выполнял чье-то задание, причем отнюдь не Уокера.
Кэси только руками развела.
– И на чем же основаны ваши догадки?
– В любом судебном процессе участвует не только прокурор, но и адвокат. – Райан взял папку под мышку. – Ладно, пойду почитаю. Вы пока одевайтесь. Встретимся внизу через пятнадцать минут.
К себе Райан поднялся по лестнице – надо было как-то избавиться от напряжения в определенных частях тела. На Кэси под футболкой не было лифчика. Футболка, конечно, широкая, но при каждом движении мягкая ткань натягивалась, поэтому сосредоточиться на разговоре Райану было трудно. Вернувшись в номер, он повалился на кровать и принялся изучать дело о самоубийстве Джозефа Броди. Оказалось, в те времена Синтия Фелпс – она же Сладкая Крошка – промышляла на улице в районе Тендерлойн и отдавала львиную долю заработков сутенеру. Как же ей удалось начать новую жизнь? Чтобы стать риелтором, надо было сначала выучиться, потом сдать экзамен и получить лицензию. Откуда Синтия взяла деньги на образование? Причем перемены в ее образе жизни произошли очень быстро, одна за другой – вскоре после того, как его отец спрыгнул с моста. Если верить сайту агентства, Синтия Фелпс работает риелтором уже почти двадцать лет. Интересно, связаны ли эти события? Райану было неприятно думать, что предположения Кэси верны, и папа в самом деле о чем-то сговорился с Синтией.
Взглянув на часы, Райан убрал папку в тумбочку. За ужином надо обсудить этот вопрос с Кэси. Что, если попросить ее напялить вместо одежды холщовый мешок? Может, Райан хоть тогда перестанет на нее пялиться и раздевать глазами?
Но похоже, холщовые мешки в гардеробе Кэси отсутствовали. В лобби она вошла, соблазнительно покачивая бедрами так, что оборки на юбке в цветочек заколыхались. Мешковатую футболку Кэси сменила на свитер с V-образным вырезом, и, хотя грудь надежно прикрывал лифчик, облегчающая ткань идеально подчеркивала ее форму. Райан не сразу сообразил, что уставился на нее с разинутым ртом. Встав, он улыбнулся.
– Вот теперь то, что надо.
– Рада, что вам нравится. А то прямо вся извелась, что вы подумаете.
Райан указал на ее босоножки на низком каблуке:
– Вам удобно в них ходить? Хотел предложить прогуляться до пристани, полакомиться морепродуктами…
– Отличная идея. На машине ехать неохота. Только давайте не пойдем в рестораны для туристов. Выберем что-нибудь более аутентичное.
– Договорились.
Они вышли на прохладный вечерний воздух, и Кэси набросила на плечи легкую куртку.
– Светофор переключается! Побежали!
Райан схватил Кэси за руку, и перекресток они пересекли уже на красный.
– А вы рисковый парень, – произнесла Кэси, высвободив руку, как только они оказались на тротуаре. – Сами знаете, как тут водят.
– Похоже, вы стреляный воробей. Часто бываете в Сан-Франциско?
– Ну… Несколько раз в году. Мне здесь нравится.
– Больше, чем в Сиэтле?
– Оба города хороши, каждый на свой лад. А вы не скучаете по Сан-Франциско?
– Крествью совсем рядом, к тому же здесь живут два моих брата. Я тут каждый месяц бываю.
Райан взял Кэси за локоть и указал направо:
– Сюда.
Чуть сгорбившись, Кэси произнесла:
– Хорошо, что не придется идти мимо того места, где убили Баннистера. Ну как, есть подвижки по делу?
– Завтра позвоню лейтенанту и спрошу, – сказал Райан. – К тому же надо рассказать о звонке Уокера.
– Думаете, это обязательно? – Кэси потерла нос.
– Уокеру запрещено звонить вам. Его предупредили. И кстати, откуда у него вообще ваш номер?
– Наверное, решил на всякий случай сохранить. Во время работы над книгой мы с ним часто созванивались.
Райан покачал головой.
– Вы должны были поменять номер после того, как дали его этому психопату. Кстати, а Баннистер ваш телефон как узнал?
– Сначала Баннистер написал на электронную почту – адрес размещен на моем сайте, – а потом дала ему еще и номер телефона. Приходится рисковать, но я к этому готова.
– А еще говорите, что я рисковый. – Райан открыл перед Кэси дверь ресторана. Ему вдруг захотелось прижать ее к себе. Кэси привыкла иметь дело с преступниками и уверена, что уж она-то может за себя постоять, однако уголовники, вне сомнения, видят в ней легкую добычу.
Когда официант подал еду и напитки, Райан обхватил ладонями приятно прохладную кружку пива. Тут Кэси достала из сумочки диктофон, и Райан едва не застонал в голос.
– Издеваетесь?
Кэси склонила голову набок.
– Я же сказала – ужин будет деловым.
– А я вам не поверил.
– Это еще почему? Не собираюсь нарушать график работы над книгой из-за звонка Уокера.
– Графики для того и существуют, чтобы их нарушать. Понимаю, делу время, а потехе час, но, может, обойдемся без диктофона?
Кэси тут же убрала его в сумку.
– Договорились. Ну как, нашли что-нибудь интересное в деле Джозефа Броди?
Взявшись за вилку, Кэси принялась жевать салат.
– Да в общем, ничего, только обратил внимание на тот факт, что перемены в жизни Синтии начались вскоре после папиного самоубийства. Удивительно, как быстро она превратилась из уличной проститутки в риелторшу.
– Может, на нее так подействовала трагедия на мосту? Решила начать новую жизнь.
– Возможно, но для тех перемен, которые произошли со Сладкой Крошкой, без денег не обойтись.
– Хотите сказать, что Крошку обеспечил ваш отец?
Отпив глоток, Райан поставил кружку обратно на стол.
– Вот что в этой истории особенно неприятно и подозрительно – средства на новую жизнь у Синтии появились после того, как она стала свидетельницей самоубийства Джозефа Броди.
– Продолжайте.
– Возможно, Синтия не знала, зачем отец позвал ее на мост.
– Зачем ему вообще свидетельница? Разве личных вещей на мосту недостаточно, чтобы установить его личность?
– Не знаю, Кэси. Может, зря мы придаем этому обстоятельству такое большое значение. Ну, оказалась Синтия на мосту, ну, увидела полицейского, который упрятал за решетку ее сутенера. Из этого еще не следует, что Синтия каким-то образом замешана в деле. И в любом случае его расследовали не особо старательно. Если взяться за него как следует, кто знает, что еще удастся выяснить?
Кэси так резко поставила стакан на стол, что вода плеснула через край.
– Извините, Райан, но нам совсем не обязательно углубляться в криминалистику. Меня больше интересует не полицейское расследование, а история семьи, рассказанная от вашего лица.