И тут Ника ткнула электрошокером себе в шею.
– Нет! Стой! – с ужасом крикнул Лев.
Любого человека такой разряд должен был срубить на месте. Любого… но не Нику.
Лев остановился и сделал шаг назад. В одно мгновение Ника исчезла, а вместо нее появился… дракон. Она не превратилась постепенно, как оборотень. Это было так же мгновенно, как разряд молнии. Как будто мир мигнул, и в этот момент кто-то быстрым движением сменил тоненькую хрупкую девушку на огромного зверя.
Черное блестящее гибкое и тонкое тело вместе с хвостом было длиной метров пять. Ее сверкающая чешуя казалась керамической и отливала иссиня-черным. Все четыре лапы заканчивались огромными и острыми, как клинки, когтями, а широченные, черные с золотыми прожилками крылья вообще с трудом помещались в холле.
Только янтарные глаза хоть и стали намного больше, но все равно были родными и Никиными. Они смотрели сейчас на Льва с грустью и болью.
Демон перестал смеяться.
Дракон подхватил Аббадона одной лапой, легко, как куклу, перебросил через себя и со всей силы приложил спиной об пол. Во все стороны брызнули осколки половиц. Так же, играючи Ника подбросила врага, ударив о потолок, а потом опять бросила вниз, вколачивая в паркет.
Демон скинул с себя ее лапу и тут же поднялся. Он был в ярости.
Ника развернулась на месте и боковым ударом хвоста теперь вбила бронзовокожую тварь в стену. Когда Аббадон сделал шаг вперед, то в обоях и штукатурке осталась глубокая вмятина, идеально повторяющая контуры его тела.
– Так его! – радостно крикнул Лев.
Продолжая разворот, Ника ударила когтистой лапой сверху вниз. Льву казалось, лезвия, которыми заканчивались теперь ее пальцы, должны были нашинковать демона, как колбасу.
Аббадон легко поймал и остановил ее лапу на лету, а в ответ пнул Нику ногой.
Дракон отлетел к остаткам стены в Дарк-Таун, выломав из нее еще один большой кусок кладки.
Лев лихорадочно соображал, как же он может помочь Нике. «Пистолет!» – вспомнил он и помчался в кабинет. Демон пока совершенно не обращал на него внимания. Лев забежал за стол, открыл ящик, схватил оружие, вылетел обратно в холл, выставил руку с пистолетом вперед и попытался выстрелить.
Ничего не произошло. Спусковой крючок вообще не нажимался. Лев несколько раз судорожно надавил на него, но все было без толку.
Дракон и демон обменивались ударами, сотрясающими здание. Лев, холодея от ужаса, заметил, что на Аббадоне эта битва не оставляла вообще никаких следов, в то время как на полу уже валялись чешуйки драконьей брони, а на теле Ники кое-где поблескивало золото незащищенной кожи.
«Предохранитель!» – вспомнил он внезапно. Что это такое, он не знал, но в фильмах слишком часто кто-то забывал снять пистолет с предохранителя. Хорошо, что на оружии в принципе было не так много кнопок и переключателей и найти нужный не составило труда. Лев передвинул вверх какой-то рычажок, снова выставил руку в сторону демона и нажал на спусковой крючок. Раздался выстрел, и на торсе Аббадона брызнули искры. Тот задержал очередной удар по Нике и обернулся.
Лев выпустил в ухмыляющуюся звериную рожу всю обойму, патрон за патроном, с каждым выстрелом все больше понимая бессмысленность этой затеи. Пули отскакивали от монстра, как будто он был сделан из металла.
Демон не только не был ранен. Он даже не разозлился. Абаддон громко заржал и повернулся обратно к Нике. За это время дракон успел собраться, опереться на хвост и ударить врага задними лапами.
Лев еле успел увернуться от пролетающего мимо него бронзовокожего монстра.
Демон быстро вскочил, схватил одно из кресел и запустил им в Нику. Она мгновенно рассекла его в воздухе когтями на четыре куска.
«Если демону плевать на иллюзию, то как для него может быть реальным кресло, которое я придумал?» – подумал Лев автоматически, а потом чуть не треснул себя по лбу за тупость. Если выращенное зданием кресло было реальным для этой твари, то он сейчас ему покажет! А отель ему с удовольствием поможет.
Лев закрыл глаза, вызывая чувство слияния с отелем, и чуть не застонал. Гостинице было больно от причиненных разрушений, и эта боль теперь передавалась и отельеру. Убеждать здание в том, что ему грозит опасность, уже не требовалось. Отель был готов помогать всем, чем может.
Позади демона из пола выросли острейшие шипы по полметра длиной. Стальные, серебряные, вольфрамовые, титановые, золотые и даже урановые – все, что пришло Льву в голову. Проверять, какой из металлов более смертоносен для твари, времени не было.
Ника увидела их и поняла намек. Неожиданно она пустила в ход крыло, подбросив Аббадона вверх. Тот подлетел и упал спиной ровно на построенную Львом ловушку.
Монстр опять тут же легко вскочил на ноги. Казавшиеся такими смертоносными шипы были смяты, поломаны и согнуты. На голом бронзовом торсе не было ни царапины.
«Его действительно ничего не берет», – с ужасом понял Лев.
После очередного удара дракон застонал. На плечах Ники почти не осталось броневых пластин чешуи, и теперь на золотой коже появилась первая красная кровь.
Слабо понимая, что он делает, Лев схватил высокий вращающийся стул со стойки, подбежал к демону сзади и ударил его стальными ножками по спине.
Аббадон, не оборачиваясь, отмахнулся от отельера рукой, как от назойливой мухи. Основной удар пришелся по стулу, и это спасло Льва. Погнутые железки отлетели в сторону, а его, как волчок, развернуло на месте и бросило на пол, приложив головой о стойку. Вылетая из его руки, стул острым железным краем разодрал ему ладонь. Правая кисть тут же намокла кровью.
Лев помотал головой и приподнялся на четвереньки. Когда мир вокруг перестал кружится, а тошнота отпустила, он поднял голову. Перед ним было то самое старое зеркало в бронзовой оправе. Его зеркальный двойник сидел на корточках прямо перед его лицом и отчаянно крутил пальцем у виска. Если бы зеркало могло издавать звук, то из-за стекла сейчас несся бы отборный мат. Заметив, что он все-таки привлек внимание хозяина, обитатель зеркала выпучил глаза и обеими руками замахал в сторону кабинета.
Лев вскочил с пола, пошатнулся и упал, но тут же, держась за стойку, снова поднялся и побежал в кабинет. Там он остановился возле своего письменного стола и начал лихорадочно оглядываться по сторонам. Что его отражение имело в виду? Что тут может ранить демона?
Его внимание привлекла мелкая дрожь. Брошенное на стол пальто шевелилось и вибрировало. Точнее не сама ткань, а то, на чем она лежала. Дрожала подставка с мечом. Лев сдернул пальто и отшвырнул его на пол.
Меч ожил. Он трепетал, он бился в оковах и дрожал от нетерпения. По ножнам пробегали яркие всполохи света. Совсем как тогда, когда Лев спасался от зазеркального жителя, но только теперь они были ослепительно яркими. Лев осторожно взялся за длинную рукоять окровавленной правой рукой.
Как будто электрический разряд пробил его до самой макушки, наполняя тело энергией и силой. Меч зашипел и жадно впитал кровь с его ладони. Тело конвульсивно дернулось, и Лев упал на колени, но рукоять не выпустил.
Раздалось три громких щелчка. Ножны сами соскочили с подставки, а когда Лев взялся за них второй рукой и потянул из них клинок, тот выскочил легко, словно почти ничего не весил. От сияния лезвия хотелось зажмуриться. Ему показалось, что он держит в руке кусок солнца.
Лев поднялся с колен, подошел к двери из кабинета, но замер, не дойдя до порога один шаг. Он заранее понял, а точнее, даже как будто увидел в своей голове, что будет дальше. Вот он выбегает из кабинета, демон оборачивается на это сияние, которое тут же заполнит весь холл. Аббадон ждет, когда Лев подбежит поближе, и играючи выбивает меч из его руки, а самого Льва убивает вторым же ударом. Фехтовать Лев не умел. Меч, возможно, и был каким-то волшебным и, скорее всего, действительно мог навредить демону, но только никаких сверхсил своему хозяину не давал. Аббадон все равно был куда более опытным и намного более сильным бойцом. У Льва имелся только один шанс на единственную неожиданную атаку исподтишка. Но как подкрасться к демону, держа маленькое солнце в своей руке?
У непобедимого врага был только один недостаток. Он был непобедим. Главное, что он сам прекрасно знал это. Аббадон был слишком уверен в своем превосходстве. Нужно было сделать так, чтобы он сам разрешил Льву приблизиться, ухмыляясь и веря в свою неуязвимость, как только что спокойно позволил выпустить себе в рожу всю обойму. Надо было замаскировать меч. Но как? Спрятать в ножны? Не факт, что демон не почувствует его и не обернется. Лев слишком хорошо помнил недавний конфуз с предохранителем. Пока он будет вытаскивать меч из ножен, этот монстр из него уже два раза фарш сделает.
В голове Льва отчетливо прозвучали слова монаха: «Вспомни! Все вокруг тебя такая же иллюзия, как и та, которую ты творишь для обычных людей. Выйди и за ее рамки…»
«Мэри так не умела», – сказала как-то раз Ника, когда он сделал часы в холле.
С чего он решил, что это отель выращивает для него мебель, кресла и все остальное? Мэри действительно так не умела. Она не вырастила светильники в холле, а купила их. Часы, розетки и кресло родились не потому, что он лучше чувствует это здание, чем прежний отельер. Просто отель вообще тут был ни при чем.
В этот момент Лев внезапно понял, осознал и до конца почувствовал, что сам убедил себя, что создает предметы с помощью гостиницы. Никто ему это не говорил. Он придумал себе это как костыль. Так было проще поверить в свои способности. Сейчас ему больше не нужны были костыли. Более того, если он не отбросит их, то через мгновение погибнет Ника. Потому что сейчас ему нужно было придумать и воплотить в реальность то, что навредит отелю. То, чему здание будет активно сопротивляться.
Лев закрыл глаза и попытался сконцентрироваться и поверить. Дело было вовсе не в этом месте. Нет никакой разницы, где создавать иллюзию – в голове других людей или в реальности отеля. Потому что нет никакой реальности. Есть только то, что ты хочешь видеть вокруг себя и заставляешь видеть других. Именно это имел в виду монах.