— Когда вы меня оставите в покое? Мне уже восемьдесят лет! Когда же вы меня оставите в покое?!
Но «иоаннитки» (позволительно назвать их именно так, по аналогии с поклонницами святого праведного Иоанна Кронштадтского) не унимались. Их главными требованиями было немедленное удаление от батюшки его келейницы Татьяны Смирновой и помощника игумена Филарета (Кольцова). Почему — понятно: и о. Филарет, и Татьяна Сергеевна делали всё, чтобы уберечь старца от назойливого внимания толпы, сопровождавшего его днем и ночью. «На меня люди жаловались: они хотели к нему приходить, а я не допускал, потому что ему было тяжело, — вспоминает о. Филарет. — Он никогда никому не мог отказать, а я как цепной пес был. <…> Потому что если всех допустить, они бы его раздавили, размазали и всё — ничего бы от него не осталось. То же самое сегодня — у любого старца. Я его приводил в келью, а он меня целовал, наверное, раз пятьдесят. „Спаси тебя, Господи, спаси тебя, Господи“. Сам не мог отказать, действительно, у него дух не такой».
О. Иоанн вынужден был даже написать специальный рапорт на имя архиепископа Псковского и Великолукского Евсевия (Саввина, возглавлял епархию в 1993–2018 годах), в котором разъяснял ситуацию: «Письма — это дело той же группы лиц, которые не дают мне прохода и покоя не только в монастыре, но и во время моего отпуска и уже на протяжении длительного времени блокируя возможность моего общения с людьми, не принадлежащими этой группе. <…> Татьяна Сергеевна, которая подверглась особенно пристальному и пристрастному разбирательству в жалобах, находится в послушании у меня по Божьему благословению и по моему желанию. И она не несет ответственности за то, что я благословляю ей говорить, когда передаю ответ через нее устно, а тем более письменно, когда диктую ответ сам. В отношении отца Филарета — это повторное требование удалить его от меня, на которое уже был мой ответ. И теперь только остается подтвердить его: без помощи о. Филарета я не могу выйти ни в храм, ни на редкие прогулки. Ибо не все вокруг трезвые и мыслящие люди, которые могут понять, что я нуждаюсь, как весьма пожилой человек, и в отдыхе, и в помощи. И именно такими помощниками для меня являются и игумен Филарет, и Т. С. Смирнова, бывший реставратор монастыря, оставившая свое занятие по благословению бывшего Наместника — Владыки Павла, когда мне потребовалась ее помощь. Прошу простить меня великодушно и учесть мою просьбу и желание — ничего не менять в моем окружении. Я благодарю Бога, что в моем преклонном возрасте еще имею возможность продолжать дело, благословлённое мне Богом, но сознаю, что это потому, что Господь даровал мне помощников, а не помеху в ближайшем окружении».
Да, земные годы шли, и далеко не все, видя по-прежнему напряженный график о. Иоанна, понимали, как много ему лет. Седым он был еще с конца 1960-х, но теперь из движений батюшки ушла свойственная ему всегда легкость, «летучесть»: он передвигался, опираясь на руку игумена Филарета. К старым болезням добавились проблемы со слухом, начальная стадия сахарного диабета, требовались уколы инсулина. Катастрофически ухудшилось и всегда бывшее плохим зрение. В 1998 году в эстонском Тарту о. Иоанну заменили хрусталик одного глаза, а в 1999-м — и второго. Операции прошли успешно, хотя после второй, в январе 1999-го, батюшка какое-то время вынужден был находиться в тартуской клинике и месяц выдерживать строгий режим — не читать, не наклоняться, лежать на одном боку. «И так мне хочется видеть, что все предписания врачей выполняю с тщанием», — говорил он. С этого времени старец мог читать и писать без очков.
«Отец Иоанн долго сопротивлялся надвигающейся немощи, — вспоминает Татьяна Сергеевна Смирнова. — Вплоть до 1999 года распорядок его мало чем отличался от уставной монастырской жизни. Он молился в храме, служил на праздники Литургию, принимал посетителей, по послушанию говорил проповеди, отвечал на письма. <…> Видя эту внешнюю сторону жизни батюшки, мы забывали о том, что ему 89 лет, и то, что он делает, уже выше человеческих возможностей. В 1999 году последний раз вдохновенно прозвучало в церкви на Пасху огласительное слово Иоанна Златоуста, прочитанное батюшкой, и его ликующее неземной радостью „Христос Воскресе!“». После этого врачи категорически рекомендовали о. Иоанну ограничить активность. «Благодарим Господа, мы теперь келиоты», — смиренно отреагировал на это батюшка. Начинался последний период его земного бытия.
Глава 11. Свете тихий
11 апреля 2000 года о. Иоанну Крестьянкину исполнилось 90 лет. Возможно, сам батюшка в этот день дивился тому, сколько же ему, немощному и слабому здоровьем, через столько прошедшему, отпущено Господом земного времени. Сокрушался — про себя, чтобы не расстраивать пришедших его поздравить, — размаху праздника («Монашеский юбилей — это день кончины, а всё, что ранее, — это будни монашеской жизни: скорбь, поношение и крест… Мы стоим пред Господом, а труды жизни — это только послушание»). А еще дивился, сколько в его скромной келии цветов, писем, открыток со всего мира. И, конечно, подарков. Патриарх Московский и всея Руси Алексий II наградил батюшку орденом Святого благоверного князя Даниила Московского 2-й степени. В письме от Святейшего Патриарха было сказано:
«Ваше Высокопреподобие,
Дорогой отец Архимандрит!
Сердечно поздравляю Вас с днем Вашего знаменательного, славного юбилея — 90-летия. От души желаю вам, дорогой Батюшка, крепости сил, здоровья и долгоденствия. Помните, что Вы нужны очень и очень многим, которые приходят к Вам за духовной поддержкой на своем жизненном пути, и этой поддержкой живут, переносят трудности и испытания. <…> В день Вашего славного жизненного юбилея молитвенно, с любовью вспоминаю Вас».
От лица братии и паломников наместник обители архимандрит Тихон преподнес батюшке образ Божией Матери «Знамение» и поздравительный адрес; архиепископ Псковский и Великолукский Евсевий — Архиерейскую грамоту. На протяжении дня поступали поздравления от Патриаршего Экзарха всея Беларуси митрополита Минского и Слуцкого Филарета, митрополита Волоколамского и Юрьевского Питирима, архиепископа Таллинского и всея Эстонии Корнилия, архиепископа Верейского Евгения, архиепископа Бронницкого Тихона, епископа Венского и Австрийского Павла, многих других друзей, учеников, духовных чад, внуков и правнуков батюшки — очных и заочных. Программа «Время» вечером 11 апреля показала отдельный сюжет о 90-летии отца Иоанна.
Но показательнее всего было небольшое письмо на бланке с государственным гербом и короткой надписью «Президент Российской Федерации»:
«Насельнику Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря
Архимандриту Иоанну
Многоуважаемый отец Иоанн!
Сердечно поздравляю Вас со знаменательным юбилеем — 90-летием со Дня рождения!
Ваша жизнь — пример подлинного подвижничества и истинного служения Русской Православной Церкви, стремления к укреплению веры и духа нашего народа. Вас знает и любит вся православная Русь. Ведь во многом благодаря таким Наставникам, как Вы, Россия возвращается сегодня к своим духовным и нравственным корням.
Вы прошли и пережили многое — приходское служение, тяготы репрессий, подвиг старчества в древнейшей обители России. И всегда Вы оставались верны своему высочайшему призванию, своему долгу перед Богом и людьми.
От всей души желаю Вам, многоуважаемый отец Иоанн, крепкого здоровья, бодрости и долголетия.
Исполняющий обязанности
Президента Российской Федерации В. Путин
11 апреля 2000 г.».
На всю страну имя Путина прозвучало днем 31 декабря 1999-го — именно тогда, в полдень, телеканалы передали новогоднее обращение Ельцина, где он сообщал о передаче дел преемнику. До этого, в августе — декабре, Путин был премьер-министром, но на этой должности громко заявить о себе не успел. 26 марта 2000-го в стране прошли президентские выборы, на которых Путин одержал убедительную победу в первом туре. Инаугурация была назначена на 7 мая. Так что поздравление о. Иоанну пришлось на тот недолгий «промежуточный» период, когда Путин уже был Президентом, но официально в должность еще не вступил.
Письмо бережно передавали из рук в руки. В истории монастыря это был первый случай, когда глава государства письменно поздравил одного из насельников с днем рождения. Более того — такое произошло вообще впервые в истории России!.. Гадали, кто подал Путину мысль написать письмо, и изумлялись самому факту его написания. Но еще больше пришлось удивляться, когда 29 июля 2000 года в 17 часов в кабинете наместника архимандрита Тихона раздался телефонный звонок, и Патриарх Московский и всея Руси Алексий II сообщил ему, что вскоре Президент лично прибудет в монастырь с визитом и что он хотел бы встретиться с о. Иоанном Крестьянкиным.
День 2 августа 2000-го для Путина был эмоционально нелегким — в Пскове он общался с родственниками десантников 6-й роты Псковской дивизии ВДВ, почти полностью погибшей в Чечне. Все, кто встречал главу государства у ворот обители, — архиепископ Псковский и Великолукский Евсевий, архимандрит Тихон, старожил монастыря архимандрит Нафанаил, глава администрации Печорского района А. А. Рогов и многие другие, — обратили внимание на то, каким утомленным выглядел Президент.
Сначала отец наместник рассказал высокому гостю историю монастыря, пригласил в Успенский собор, Богом зданные пещеры, монастырский сад на Святой Горке. Цветущий вид обители впечатлил Президента:
— Как красиво! Я видел фотографии, но не ожидал такой красоты!
А затем Путин направился к братскому корпусу, где его уже поджидал заранее предупрежденный о визите о. Иоанн. У входа в келию гостя встречали сам старец и его келейница Татьяна Сергеевна. Беседа батюшки с Президентом продолжалась с глазу на глаз около часу. О чем они говорили тогда?.. Вряд ли стоит о том гадать. Вспомним лишь, что для старца не было секретов ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем человека.
В завершение визита о. Иоанн, как и каждого зашедшего к нему в келию, окропил Президента святой водой. Фотографы сделали положенные снимки. Когда Путин уходил от о. Иоанна по коридору, было слышно, как он произнес: «Не ожидал, ну никак н