— Пусти! — прорычала я.
— Высохнешь, пойдем опять.
— Ты невыносим!
— Оль, ты когда-то согласилась выносить меня всю жизнь.
— Я была дурой!
— Мы все порой бываем идиотами.
Несмотря на все мои попытки вырваться, Волков отпустил меня, только когда мы оказались в шатре, попутно локтем включив освещение. Белую ткань тут же озарили тысячи огоньков. Какая красотища! Накинул на меня большое махровое полотенце.
— Чтобы не замерзла.
Пришлось останавливать его, чтобы не начал меня вытирать. Честное слово, обращается, как с маленькой. А сам даже не думает вытираться.
Я не спеша вытерлась, смотря на море и задумчивого Павла. Наверное, так бы и проходил наш медовый месяц. Сейчас я могу признать простую истину — я все еще люблю Волкова. Но не могу его простить.
— По-моему, нам пора возвращаться. — Павел глянул на наручные водонепроницаемые часы. — Могу тебя на ручках понести до отеля…
У Волкова до сих пор игривое настроение. А я чувствую, что забыть его во второй раз мне будет гораздо труднее. А завтра еще встреча со свекровью.
Глава 20
Странное ощущение. Четыре года я старалась изо всех сил понравиться матери Павла, сейчас мне этого делать не нужно. Раньше не дай бог при Клавдии Александровне использовать яркую помаду, зеленые либо фиолетовые тени, или надеть платье выше колен! Леди, как говорила моя несостоявшаяся свекровь, такие вещи не носят. Я уже молчу про футболки и джинсы. Теперь же — небывалая свобода! Я могу нарушить все эти запреты, делать, так как нравится мне. Даже позволить себе джинсовые шорты, а на майку накинуть рубашку. Неформально, очень удобно и по-летнему легко.
Павел, ждавший нас с Катюшкой в коридоре, окинул меня взглядом — видно, что мой наряд пришелся ему по душе. Правда, его матери может не понравиться, но сейчас в мои планы не входит соответствовать ее вкусам. Зато Катюшка выглядела ангелочком в нежно-розовом платье и ободок, который украшали белые розы. Хоть сейчас снимай ее для какой-нибудь рекламы.
— Ты подарок для мамы взял?
— Подарок?
— Ты же попросил помочь тебе с выбором косметики. Я подумала, что это для мамы.
Я набрала косметики, которая подходит для возрастной кожи. Главное, чтобы нас обоих за такой подарок не прибили. Хотя косметика действительно очень хорошая.
— Если ты хотел сделать подарок для другой, нужно было сказать сразу.
— Да, для другой, — улыбнулся Павел, но не уточнил, для кого.
Я спрашивать не стала. Спустились на лифте и направились в кафе на первом этаже.
— Привет, милый! Дорогая, отлично выглядишь. Мне нравится твой новый стиль, — к нам подошла Клавдия Александровна, как всегда, выглядевшая стильно и идеально.
Я опомниться не успела, как свекровь расцеловала меня в обе щеки. Это точно Клавдия Александровна или ее по пути подменили? С какой стати я стала «дорогой»? Впрочем, краем глаза увидела, что и Павел слегка удивлен, но не подает вида.
— Мы с подарком, мама, Оля помогала с выбором.
Свекровь заглянула в пакет, а я приготовилась к тому, что сейчас выслушаю пару ласковых, и выбранная мною косметика ей не понравится.
— Спасибо, очень заботливо с вашей стороны. Как раз одна из моих любимых фирм. Впрочем, в том, что Ольга в этом разбирается, я не сомневалась.
Нет, Клавдию Александровну точно подменили. Она никогда не признавала, что я в чем-то разбираюсь.
— У меня тоже есть подарок — для Кати. Бабушки должны дарить подарки… — она отдала пакет моей дочери.
В нем оказались платья и заколки. В три года Катя уже с интересом относилась к таким подаркам. Я уже подумала сказать Волкову, что для вещей нужно купить новый шкаф, не говоря о том, что не знаю, когда Кате все это носить.
— …А еще утром нашла очаровательный магазин с украшениями. Сейчас покажу. Паша, сделай, пожалуйста, заказ.
Когда бабушка начала доставать из сумки различные коробочки, мелкая сразу заинтересовалась и подсела поближе:
— Можно посмотреть?
— Можно. Можно даже что-то себе выбрать.
Дочь с интересом открывала коробочки.
— Красиво! — Катюша остановила выбор на золотом браслете с бабочкой.
Скорее всего, Клавдия Александровна выбирала его специально, чтобы подошел на детскую ручку.
— А маме что-нибудь выберешь? Может быть, что-то похожее?
Катюшка выбрала браслет почти такой же, как у нее. Готова поспорить, браслеты свекровь готовила специально.
— Мама, это тебе.
Похоже, мать Павла рассчитывала, что если ее подарок вручит ребенок, то я не буду отказываться.
— Клавдия Александровна, можно вас на минутку?
— Да, дорогая.
Опять дорогая. Клавдия Александровна начинала меня пугать своим поведением.
— Можете не волноваться, я не собираюсь ограничивать ваше общение с внучкой. Можете так не стараться…
Неправильно отыгрываться за прошлое, манипулируя ребенком — к этому выводу я пришла недавно. Катя ведь не причем. Я отлично понимаю, что Павлу общаться с дочерью мешать не буду, и пока думаю, насколько действительно мне нужно, чтобы он отказывался от родительских прав. Вопрос в том, насколько я могу верить в то, что в один прекрасный момент он не заберет у меня дочь?
— Оля, дело не только в малышке, — мать Волкова слегка поджала губы. Ей не хотелось развивать эту тему. — Признаюсь, раньше я к тебе плохо относилась, хотелось в жены сыну девушку его круга. Но, как показало время, мой сын тебя любит, и я не собираюсь вам мешать. Хотя поступок с договором идиотский.
Надо же! Хоть в чем-то мы с этой женщиной были солидарны! Только вернулись за стол, как на пороге кафетерия появился отчим Павла. А вот этого я почему-то не ожидала. Хотя можно было догадаться, что Клавдия Александровна путешествует не одна.
— Рада, что ты с нами, дорогой, — поприветствовала мужчину Клавдия Александровна. — Олю ты, возможно, помнишь.
После секундного зависания отчим Павла уточнил:
— Это та самая Оля, которая ему изменяла? Он такой слабак, что ее простил?! Я так понимаю, она еще ребенка нагуляла на стороне? Хорош у меня пасынок, ничего не скажешь.
Да уж, а я думала, у меня с матерью Павла встреча была нелегкая.
— Не могли бы вы немного попридержать язык, Олег Викторович? А лучше перед Олей извиниться и не пугать мою дочь. — За себя Волков даже говорить не стал. — Собственно, моя личная жизнь вас не касается, и я пришел к матери. Но мы можем увидеться с ней в другой раз.
В воздухе повисло напряжение. Казалось, еще секунда — и Павел действительно соберется уйти вместе с нами. Я на его месте ушла бы сразу. Даже не представляю, каково расти рядом с таким человеком. На свете много мужчин, которые могут полюбить и принять чужого ребенка, но Олег Викторович явно не из их числа — Павла он просто ненавидит.
Учитывая, в какой семье вырос Волков, мне стоит радоваться, что он относительно адекватный. Если Олег Викторович не стесняется вести себя так при посторонних, то боюсь представить, как он вел себя с Павлом наедине, когда тот был ребенком.
— Олег, прекрати! — повысила голос Клавдия Александровна. — Хорошие же новости.
— Дорогая, я просто удивился, — пояснил он жене. — Знаешь ли, не каждый день такое узнаю. Хотя, наверное, удивляться не стоит? — мужчина внимательно уставился на нас. — И как же вас сюда занесло?
В голосе явно читалось, что пасынка своего он видеть не сильно жаждет.
— Решили отдохнуть и свозить ребенка на море, — выпалила я, пнув Павла под столом.
Пусть только попробует сказать правду. Я на него сильно зла, но все же не до такой степени, чтобы давать такой повод отчиму задеть его. Этот же не только заденет, еще и потопчется.
Внезапно поняла, что такой человек вполне мог накручивать свою жену, что невеста сыну не подходит. Как мог с легкостью узнать, с кем именно пасынок работает. А еще знать Павла достаточно близко для того, чтобы быть в курсе, что ему изменяла девушка. Но идея с изменой точно женская — я почему-то в этом была уверена. Уверена, что кто-то просто хотел на мое место, но по какой-то причине не смог этого добиться. Жаль, но доказательств после смерти детектива никаких. Это мои предположения, возможно, и у бывшего мысли ходили в этом направлении.
— А так у нас все хорошо, — лгала напропалую. Сейчас я готова лгать вплоть до обсуждения свадьбы, настолько мне не нравится поведение мужа Клавдии Александровны. — Ницца способствует романтике, как и вся Франция, — пожала плечами. Павел смотрел на меня удивленно.
— Рад за вас, поздравляю с наследницей. Неожиданно прямо, — сказал Олег Викторович, смотря на Катю.
А мне захотелось прижать малышку к груди. Радости в глазах мужчины было и следа. Я, конечно, понимаю, что это не его внучка, но мог хотя бы за жену порадоваться. Хотя что это я? Как я понимаю, он надеется когда-нибудь получить состояние пасынка, которое превышает его. На месте Павла я бы тщательно следила за ним. Мало ли. Я уверена, что он вполне мог помочь организовать какую-нибудь пакость пасынку. Он даже не стал уточнять, какая именно была подстава, и почему Волков так уверен, что ребенок его. Это подозрительно.
— Ты так бизнес не уничтожишь, пока в разъездах? А то наследовать будет нечего.
Я думала, Павел сейчас резко выскажется, но он ответил спокойно:
— Не стоит так беспокоиться, все под контролем.
Удивительно, смог сдержаться.
— Олег, хватит о работе, — осадила Клавдия Александровна.
— Хорошо, дорогая, я же о твоем сыне забочусь.
В гробу я видала такую заботу. Интересно, если отчим замешан в деле с фотографиями, то мог оставить какие-то улики. Надо обдумать. Хоть какая-то зацепка должна была остаться.
От этой мысли меня отвлек звонок. Номер был незнакомый, но, подняв трубку, услышала взволнованный голос соседки. Это не предвещало ничего хорошего.
— Оль, твоей маме стало плохо, ее увезли в больницу.
— В какую? Что с ней?
— Врачи говорят, что-то с сердцем. Решают вопрос об операции. Говорят, состояние тяжелое, неизвестно, как перенесет ее.