- Вас ожидают? - осведомляется роковая красотка-администраторша на входе.
- Да, у меня здесь друзья. Дмитрий Молотов, если вы такого знаете.
Девушка пробегается по мне глазами, словно оценивая, не вру ли я, и царственно кивает:
- Я вас проведу.
Я следую за ее зеленой мини юбкой в конец зала, то и дело ловя на себе приглашающие мужские взгляды. Приятно, черт подери. Но, конечно, вида не подаю: задираю нос и вешаю на лицо выражение "Не заинтересована".
- Прошу, - администраторша указывает на нужный стол и, цокая каблуками, уходит. А я остаюсь стоять. Улыбка сползает в лица, как тональник на жаре, а руки холодеют. В животе становится неприятно, а в голове выстрелами пуль проносятся обрывки вопросов: Как? Почему? Но... как? Зачем? За что?
- Ты же говорил, что у вас мальчишник... - скрипящим свистом выходит из меня.
Дима так резко поворачивает голову, что рискует потянуть себе шею. Рука брюнетки, которая еще несколько секунд назад запихивала ему в рот клубнику, повисает в воздухе, и разговоры за столом стихают.
Я ровным счетом ничего не понимаю. Какого черта мой парень сидит в окружении троих девок? Почему эта злоупотребляющая загаром шавала кормит его с руки? Почему Дима мне соврал? И почему он выглядит таким бледным?
- Малыш...
Дима поднимается из-за стола и движется ко мне словно в замедленной съемке, пока я продолжаю судорожно искать ответы на свои вопросы. Мои находки безжалостны. Девушки явно находятся здесь с позволения Димы. Чернявая девка кормит его с руки по той же причине: он ей разрешает это делать. По крайней мере, я не заметила, чтобы к его голове был приставлен пистолет, когда он открывал рот. Соврал, потому что знал, что я такого расклада не оценю. И соврал явно не в первый раз. Выглядит бледным, потому что знает, что глубоко накосячил, и боится, что мама Юля всыплет за это ремня.
- Малыш, это просто знакомые девчонки... ничего такого не думай... - Дима шарит глазами по моему лицу и испуганно улыбается. Гребаный врун.... мы же пожениться собирались, а он пальцы других девок обсасывает. Господи, он изменяет мне, что ли? Бог ты мой... Да быть этого не может.
- Почему ты врал мне?
- Юль, ну ты чего? Я же тебя люблю, а это просто мои подруги. Мы давно знакомы.. Сабину ты в больнице видела, помнишь... С Кристиной мы в одной группе учимся....
Дима пытается взять меня за руку, но я ее одергиваю. Мне никогда не нравились прикосновения посторонних людей, а он мне посторонний. Знакомо лишь его лицо, но как человека я его совершенно не знаю. Выходит, что никогда не знала.
- Хорошего вечера, - окидываю взглядом сидящих девок.
Даже смущенными не выглядят, сучки. А клубничная кормилица и вовсе смотрит с вызовом. Я этого конечно так оставить не могу. Это чопорным москвичам надо лицо держать, а с меня что взять? Я же из Рязани. Поэтому я перегибаюсь через застывшего Леху или Андрея(никак не могу его имя запомнить), сгребаю с тарелки тартар из тунца, который так обожает Дима и пуляю его в девку. Рыбный патрон достигает цели: ее лицо перестает меня бесить, потом что смешно вытягивается, едва красноватый ломтик повисает у нее на волосах.
Надо бы и Диме тарелку на голову одеть, но силы стремительно меня покидают. Лучше уйти. Все равно куда, лишь бы подальше отсюда.
- Юль! - слышится за мной топот ног, пока я подобно выпущеному бильярдному шару несусь к выходу. - Давай поговорим.
Я выбегаю на улицу и, ловя ртом воздух, нахожу глазами припаркованнное такси. К счастью, возле Белфаста их навалом, и я сажусь в первое попавшееся.
- В "Лофт" на Столешниковском, - командую водителю, захлопывая дверь у Димы перед носом. Отворачиваюсь от окна, чтобы не видеть его лживого смазливого лица, вытаскиваю средний палец и прижимаю его к стеклу. Мой разговор короткий.
Такси трогается с места, а я обнимаю себя руками и откидываюсь на спинку дивана. Надо поплакать, что ли. Так ведь ведут себя нормальные женщины, которых обманывали. Ревут белугой, проклиная судьбу, а потом собираются и продолжают жить дальше. Но почему то в носу не колет, глаза не чешутся, а все что я испытываю это сухой гнев и отвращение. К черту все. Обманщика Диму, чертовы посты, дорогое московское жилье, распутных девок, Сергея, прописавшегося в моих снах. Сегодня я хочу веселиться.
Сергей
Илья осушает остатки виски со льдом и, поставив бокал на стол, делает знак официанту, чтобы повторил.
- А ты чего не пьешь, Серег? Пятница, вечер. Все здоровье блюдешь?
- Перед вылетом дела еще кое-какие есть, поэтому воздержусь.
Вопрос по продаже "Серпа и Молота" решен два дня назад: с сегодняшнего дня Андрей стал его полноправным владельцем, а потому завтра, как и планировал, я улетаю в Лондон. В честь этого главный затейник нашей компании Илья организовал мне своебразные проводы в Андрюхином клубе. Хотя, возможно, просто нашел повод сбежать от жены.
- В следующий раз тебя только на свадьбу Димона ждать? Когда они, кстати, женятся?
- Кажется, месяца через три.
В любом случае я об этом узнаю, когда свадебное агентство выкатит счет. Впервые буду улетать из Москвы с тяжелой душой. Ощущение неправильности того, что происходит, меня не покидает, но и вмешиваться в отношения сына и рязанки будет ошибкой.
Я прислоняюсь к перилам Вип-зоны и бесцельно смотрю на дергающуюся под музыку молодежь. У меня бурной тусовочной молодости не случилось из-за стремления заработать денег, а сейчас уже не наверстать. Хотя чего мне жаловаться? Я в самом расцвете лет и для меня все двери открыты: путешествия, лучшие курорты, красивые женщины. Грустить смысла нет.
Бросаю взгляд на часы: половина первого. Надо домой ехать. Так я и не научился спать в самолетах, а у меня по возвращению в Лондон еще куча дел.
В последний раз смотрю на толпу, и взгляд невольно приковывает знакомая фигура. Светлые волосы, длинные тонкие руки.. Неоновый свет прожектора падает девушке на лицо, вызывая невольный смешок. Юля. Неужели обязательно мне ее перед отъездом встретить?
Нужно вернуться к друзьям, а лучше уехать домой, как и планировал, но вместо этого я продолжаю за ней наблюдать. С кем она пришла? С Димой? Танцует одна и поблизости его нет. Со своей недалекой подружкой? И ее рядом не видно. Неужели снова одна? Ничему прошлый опыт с домогательствами ее не научил.
Танцует Юля красиво. Самозабвенно я бы сказал: глаза закрыты, словно нет ей ни до кого дела, движения слаженные и пластичные. Привлекает внимание. Не только мое, но и парней вокруг. Тот, что слева, судя по голодному взгляду, уже готов пойти в наступление. Черт с ним, надо вмешаться. Завтра улечу и потом пусть делает, что угодно.
Я спускаюсь по леснице, мысленно злясь на необходимость вновь идти с ней на контакт. Но и уехать просто так тоже не могу. Выясню, что пришла одна -отвезу ее домой. Пробираюсь на танцол и, оттеснив подбирающегося парня, трогаю ее за плечо. Юля никак не реагирует, продолжая двигать бедрами в такт музыке. Не желает упрощать мне задачу.
Перехватываю ее локоть и разворачиваю к себе. Затуманненый взгляд устремляется мне в подбородок, постепенно поднимаясь выше. Кажется, Юля не трезва.
- Нужно начинать волноваться о твоих проблемах с алкоголем? Становится все сложнее застать тебя трезвой.
Глаза рязанки распахиваются, и губы тоже. Не должен смотреть на ее рот, но смотрю. И запах ее чувствую: лаванда, алкоголь, мята. Не отталкивает. Плохо. Мне с ней еще в машине ехать.
- Ты что здесь делаешь? То есть... вы что здесь делаете? Снова.
Да, пьяна. Не сильно, но все же.
- Это клуб моего друга. Встретились перед отъездом. А вот что ты здесь делаешь без сопровождения?
Рязанка слегка хмурит брови, на лице - выражение, отдаленно напоминающее разочарование. Двигает губами, но я ее не слышу.
- Говори громче.
Зря попросил, потому что в следующую секунду ее ладонь ложится мне на плечо, мягкие округлости прижимаются к рубашке, а губы задевают висок.
- Мне хотелось сегодня повеселиться. Жаль, что ты уезжаешь.
Идиотская была идея спуститься. Мог бы попросить охранников Андрея проводить ее на такси. Поддался очередному рыцарскому порыву и снова заработал эрекцию.
- Повеселилась, а теперь поедешь домой. Дима где?
Лицо рязанки мрачнеет, а глаза сужаются.
- Я понятия не имею. Возможно, по-прежнему поедает клубнику в компании своих подружек.
Вот оно что. Ну Дима. Спалился, значит. У меня даже слов для него не находится. Разве что "идиот". Поэтому и напилась - боль с разочарованием заливает. Сломленной, по крайней мере, не выглядит. Уже хорошо.
- Это не повод искать приключений, Юля.
- А ты все знал, да? - гневно шипит рязанка. - Нисколько не удивился.
Я молчу, потому что врать не люблю, а оправдываться не считаю нужным.
- Конечно ты знал. Но мои чувства не в счет, да? Крестьянские гены же все переживут. Подумаешь, из меня круглую дуру делали. Смешно тебе все это время было?
Не знаю, с какого момента мы с ней перешли на "ты", но возражать не хочется. Урод ты, Дима.
- Смешно мне не было, Юля.
Гнев резко покидает лицо рязанки, а ему на смену приходит растерянное выражение, от которого в груди болезненно екает. Хочется ее утешить.
- Тогда почему... почему ты мне не сказал? Я должна была знать.
- Он мой сын, Юля, - удерживаю ее взгляд.
Может быть, в глазах двадцатилетней раненой девчонки это и не самое лучшее объяснение, но большим я порадовать ее не могу. Станет матерью - поймет.
- Мне некуда ехать, - неожиданно говорит она, глядя перед собой. - В квартиру я не вернусь.
Как ей удается? Взять меня за живое? Ведь нет в ее словах никакого скрытого намека, ни просьбы. Просто обреченная констатация факта, и я плыву. Хочется ей помочь. Позаботится. Ведь никто она мне.
- Поехали, - беру ее за локоть. - Разберемся.
Юля не сопротивляется и больше ничего не произносит. Просто следует за мной до тех пор, пока мы не выходим на парковку через черный вход.