— Я хотела сказать… — голос Снежаны истерично взвивается вверх. — Хотела попросить у тебя извинений за ту ситуацию с твоей работой… Я была неправа. И за те слова, что я сказала тебе по телефону… — она мельком смотрит на Сергея и спешно добавляет: — И в сообщении.
От услышанного я испытываю смешанные чувства: облегчение, что она не стала скандалить; удовлетворение, что справедливость восторжествовала, и жалость. Добрая у меня душа, как не крути, а у Снежаны уж слишком униженный вид, чтобы не ее не пожалеть. Догадываюсь, для той, кто относит себя в сливкам московской элиты непросто даются извинения перед осадком рязанской провинции.
— Спасибо вам за…
— И я хочу пожелать вам с Сергеем счастья, — перебивает Снежана, при этом морщась так, что становится ясным: никакого счастья она нам не желает. Скорее, мечтает о том, чтобы после сегодняшнего ужина я слегла с несварением. К счастью, ее благословение мне не нужно — судьба и так обеспечила меня всем, о чем я только могла мечтать.
— Спасибо, Снежана Борисовна, — сдержанно киваю ей. — Мне очень приятно, что вы нашли в себе силы принять наши с Сергеем отношения. Благодарю за проявленное великодушие.
Тоже, конечно, фальшиво прозвучало, но, как говорится, баш на баш. У каждого из нас троих в этой пятиминутной постановке своя роль, а статуэтку за хреновую актерскую игру мы со Снежаной поделим.
— Ну тогда я пойду, — бывшая жена Сергея изгибает губы в жалком подобии улыбки и, получив от него одобрительный кивок головой, удаляется под агрессивный цокот каблуков.
— Что это было? — с улыбкой смотрю на своего мужчину, который с невозмутимым видом делает глоток воды.
— Ты о чем?
— Не делай вид, что ты не в курсе! Это ты заставил Снежану извиниться передо мной. Честно говоря, я не была уверена, что она сумеет договорить.
— Не веришь в искреннее раскаяние? — Сергей насмешливо и сексуально вздергивает бровь, вызывая желание оседлать его на глазах у всего ресторана. — А как же твоя неистребимая вера в людей?
— Мммм. В последнее время я стала жуткой мнительной.
Нервозность от встречи с несостоявшейся свекровью окончательно отпускает меня, и теперь я в полной мере могу насладиться послевкусием самого счастливого момента за мои неполных двадцать два года жизни. Хотя, почему послевкусием? Самое лучшее ведь только начинается.
— Если уж у меня появилось свободное время, и ты планируешь провести здесь неделю… Может быть, мы могли бы съездить вместе ко мне домой? — я с волнением смотрю на Сергея, ожидая, как он отреагирует на предложение, недвусмысленно намекающее на знакомство с моими родителями. Мама и папа должны узнать моего избранника. Мое подсознание оказалось на удивление мудрее меня самой: встречу с Димой, за которого я собиралась выйти замуж, я по каким-то причинам откладывала до последнего.
Конечно, когда мама узнает, что я, подобно чемпионскому вымпелу, перешла от сына к отцу, ее осуждения мне вряд ли удастся не избежать, но это — ничтожная плата за шанс быть с любимым человеком. Можно годами оглядываться на мнение окружающих, отказывая себе в желании поступать так, как хочется, а можно просто принять факт, что наша жизнь принадлежит лишь нам самим, и права на счастье никто нас лишить не в силах, пока мы сами его не отдадим. Лично я свое никому отдавать не планирую.
— Мне потребуется пара дней, чтобы провести их с сыном перед нашим отъездом, а после этого я весь твой. Проведешь мне экскурсию по Рязани?
Уфффф. Может, мне воздается за защиту бабушки с батонами? Чем я заслужила этого великолепного, порядочного, мудрого и благородного мужчину, который, ко всему прочему, еще и сказочно богат? Ой, ну а впрочем, все закономерно. Я и сама ничего.
— Я тебя очень люблю, знаешь? И готова ждать сколько придется.
— Знаю, Юль, — Сергей улыбается моей любимой улыбкой, которая, хочу верить, эксклюзивно принадлежит мне одной. — Затягивать не в моих интересах. Я тебя и так двадцать лет ждал.
Эпилог
Юля
Лондон, полтора года спустя
— Выпьем кофе? — предлагает Дарина, когда мы покидаем аудиторию после двухчасовой лекции профессора Шойберга, на один день почтившего своим визитом наш университет.
— Прости, сегодня не получится.
Подруга с любопытством поднимает брови, демонстрируя, что ей крайне интересно, что заставило меня нарушить нашу традицию посиделок после занятий.
— Грандиозные планы с Сергеем?
— Расскажу завтра, — извиняюще улыбаюсь ей. — Не хочу спугнуть удачу.
— Ох, даже так? Ну тогда буду с нетерпением ждать завтра, — Дарина дует себе на ладонь и, крепко прижав ее к моему плечу, объявляет:
— Это тебе частичка моей удачи. Пользуйся ей с умом.
Пусть это и лишь шутливый дружеский ритуал, но мне безумно приятно. И что Дарина относится к моему нежеланию делится планами с пониманием и не разбрасывается упреками вроде «Как ты не можешь мне сказать, ведь мы же подруги».
С Дариной Филин мы познакомились на лекции по антикризисной экономике в начале семестра, но общаться стали лишь несколько месяцев спустя. После истории с Мариной и нашей провальной дружбой я не горела желанием сближаться с людьми, но, как оказалось, лишь временно. Человек всегда так или иначе будет тянуться к себе подобным, особенно, к таким как эта светлая девушка, в чьих лучах позитива можно греться даже в промозглую лондонскую зиму. И да, год спустя я с уверенностью могу назвать ее своей лучшей подругой.
— Спасибо тебе за удачу. Обещаю вернуть с процентами.
Попрощавшись с Дариной, я набираю номер Сергея и иду к ожидающей меня машине. Помимо ежедневного умопомрачительного секса, утренних поцелуев и ощущения безграничного счастья, в комплект моих отношений с Молотовым входит еще и личный шофер. Увы, самостоятельное вождение я пока так и не освоила, и то что в Англии руль находится с непривычной стороны, делу тоже не помогает.
— Привет, Юль, — мягко рокочет в динамике.
— Здравствуйте, Сергей Георгиевич. Вам уже говорили, что у вас очень сексуальный голос?
Парень, идущий навстречу, поглядывает на меня с интересом и начинает широко улыбаться. Догадываюсь, почему. Наверняка у меня на лице снова это идиотско-счастливое выражение, какое бывает всегда, когда я разговариваю со своим мужчиной. Сорри, красавчик, рязанская красавица занята. Навсегда.
— Андерсон периодически говорит мне об этом, — шутливо отвечает Сергей. — Ты вышла с занятий?
— Да, собираюсь поехать домой. Ужин ведь в семь, правильно?
— Все верно. Я подъеду ближе к шести, чтобы переодеться.
Улыбкой благодарю Гарри, водителя, за то, что открыл для меня дверь и, опустившись на пассажирское сидение, облегченно выдыхаю. В глубине души я опасалась, что Сергея задержат дела и мне придется ехать в ресторан одной. Сегодняшний ужин умеет большое значение для нас обоих: впервые за полтора года, что я живу здесь, Дима приезжает навестить отца, чтобы познакомить со своей девушкой. Думаю, это очень хороший знак. Их отношения значительно потеплели за последний год, однако, на день рождения Сергея Дима прилетать отказался, сославшись на обстоятельства. И вот сегодня он, наконец, здесь.
— Неотразима, как и всегда, — с улыбкой произносит Сергей, когда я в полной боевой готовности встречаю его в вестибюле первого этажа. Мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы выглядеть утонченно, но без излишеств: платье футляр ниже колена, черные лодочки, макияж в стиле «нюд» и вишневая помада. Отношения с успешным бизнесменом вынуждают меня уделять больше внимания подбору одежды и уходу за внешностью, и я стараюсь сделать все, чтобы Сергею было незазорно представлять меня своим знакомым и партнерам по бизнесу. Сейчас мой стиль более выдержанный, хотя по выходным я и не отказываю себе в удовольствии носить джинсы и простые футболки.
— Ты тоже, — я поправляю узел на его галстуке и, наклонившись, целую в щеку, пахнущую одеколоном. — Волнуешься?
— Похоже, что я волнуюсь? — Сергей прищуривает глаза, скрадывая синеву под густотой ресниц, на губах блуждает едва заметная улыбка.
Возможно, когда-то я и думала, мой мужчина — непробиваемая скала, но сейчас знаю, что это не так. Он, как и все люди, может волноваться, злиться и переживать, просто симптомы своих эмоциональных слабостей предпочитает держать в себе. К счастью, я научилась их распознавать.
— Волнуешься, Молотов. Обещаю, я никому не скажу.
Сергей, посмеиваясь, обнимает меня за талию и увлекает к двери. Я и сама жутко волнуюсь по поводу предстоящей встречи, потому что хочу, чтобы сегодня мы оба получили доказательства того, что Дима нашел в себе силы принять право отца на счастье.
В ресторан мы входим ровно в семь и в сопровождении седовласого администратора идем к столу, за которым нас ожидает Дима в компании миниатюрной брюнетки. Они мило разговаривают, склонившись друг к другу, и в голове проносится радостная мысль, что они выглядят гармоничной парой.
При виде нас, в лице Димы на секунду мелькает растерянность, однако, он быстро берет себя в руки и начинает улыбаться. Наверное, это нормально. Одно дело знать, что бывшая девушка состоит в отношениях с твоим отцом, и другое — видеть это своими глазами. Сейчас я очень благодарна Диме за его великодушие и смелость.
— Здравствуй, Дим, — Сергей крепко прижимает сына к себе и несколько раз похлопывает ладонью по спине. В этом коротком приветствии я вижу такое проявление его отцовской любви, что меня щедро заливает волной сентиментальной нежности, а на глаза наворачиваются слезы.
Спутница Димы замечает это и посылает мне понимающую улыбку. У нее большие карие глаза и ямочки на щеках. Очень милая, и не имеет даже отдаленного сходства с его прошлыми московскими подругами.
— Привет, Юль, — освободившись из объятий отца, Дима подходит ко мне и быстро целует в щеку. Все еще неловко, но на все нужно время. Я верю, что мы научимся.
— Ты как будто выше ростом стал, — с улыбкой смотрю на него. — Ну или я каблуки не те надела. Отлично выглядишь, Дим.