Бесячая Лора увидела то, о чем я сам запрещал себе даже думать. И после этого у меня еще оставались надежды, что получится как-то разрулить, не испортив дочке каникулы?
Я обещал Лизе уехать через неделю, но теперь этой недели у нас нет.
У нас, блядь... Я реально ебанулся.
— Она же соплячка, Хасанов! Не стыдно тебе? — продолжает уделывать меня Лора. — Она в дочки тебе годится. Тебе мало взрослых баб, которых можно ебать в свое удовольствие?
От того, что она в таком свете говорит о Лизе, хочется взять ее за волосы и окунуть в ведро с водой. Чтобы вымыть грязный рот, не прикасаясь.
— Знать ты можешь, что угодно, — отвечаю холодно, — но сейчас ты развернешь машину и поедешь к дочери. Я соберу чемодан и уеду. Как решишь отвалить, сообщи за день. Если дашь нам с дочкой провести вместе хотя бы неделю, буду признателен.
— А свиристелку эту, подружайку ее, тоже с собой прихватишь? — Лора поняла, что нащупала уязвимое место, и теперь пробует давить на него в надежде что-то выторговать.
Только нихуя у нее не выйдеи.
— Я пообещал Лизе, что она поживет здесь до конца лета. Не вынуждай меня в самом деле увозить девчонку и давать повод Крис считать своего отца гондоном. Они привязаны друг к дружке. И только такая стерва как ты могла допустить, что я позволю себе что-то иметь с подругой дочери.
Лора пыхтит как паровоз, отворачивается и резко сдает назад. Но я успеваю отскочить в сторону и направляюсь к машине.
Давлю на газ и уже через четверть часа въезжаю в ворота виллы. Лора сама доедет, я не сомневаюсь, что она вернется. Для того весь этот спектакль и разыгрывался.
Только успеваю выйти из машины, на крыльцо выбегает Кристина и бросается ко мне.
— Папа, папочка, она уехала, — дочка захлебывается плачем, и у меня сжимается сердце. — Лиза собрала чемодан и уехала! У нее же денег совсем мало, куда она пойдет?
— Сука! — не сдерживаюсь при дочери и пинаю ногой колесо. Прыгаю обратно за руль и завожу двигатель. — Куда она собиралась, на вокзал или в аэропорт, не знаешь?
Крис мотает головой, и я выезжаю со двора. Выясню по дороге. И если с Лизой что-то случится, клянусь, эту суку Лору удавлю.
Глава 10
Лиза
Мой поезд отменили, а следующий только завтра.
Растерянно смотрю на закрытое окно вокзальной кассы — я купила билет, пока ехала в такси, а оказалось, что поезд отменили. Билет я сдала онлайн, но деньги вернутся на счет только через день или два. И как мне добраться до Лондона, не представляю.
Бреду на пустой перрон, сажусь на скамейку и складываю согнутые в локтях руки на чемодан. Если я просижу здесь два дня, полиция арестует меня за бродяжничество или пронесет?
Моя жизнь в последнее время до странности напоминает контрастный душ. Из воспитанницы пансиона в официантки. Из роскошной виллы на вокзальную скамейку.
Что ждет меня в универе? И попаду ли я туда когда-нибудь?
Крис просила меня не уезжать, не оставлять ее одну, но я не могла оставаться в этом доме ни на секунду. Только попросила денег в долг.
Налички у подруги не оказалось, на карте тоже осталось немного. Не успела попросить Марата пополнить счет. На самолет точно не хватит.
— Я попрошу у папы и сразу тебе пришлю, — Крис хлюпала носом, и я видела как она разрывается между жалостью ко мне и любовью к матери.
Не хочу быть причиной страданий подруги. Ей и так есть из кого выбирать. И не могу не думать о том, что так лучше для всех.
Марат говорит очень правильные вещи, но при этом так на меня смотрит, что я перестаю соображать. И похоже он тоже. Поэтому как бы мы ни договаривались, я не уверена, что он не сорвется.
А я не смогу сопротивляться. Я знаю. Потому что меня к нему тянет, и чем дольше мы рядом, тем труднее делать вид, что этого притяжения не существует.
— Эй, малышка, какие-то проблемы?
Поднимаю голову, передо мной стоит высокий парень. Смотрит с ухмылкой.
— Все окей, — буркаю в ответ, — кроме того, что мой поезд отменили.
— Могу помочь, если хочешь.
— Как? — смотрю недоверчиво. — Угонишь состав?
— Мы с другом тоже попали. Предлагаю доехать с нами автостопом. Ты знаешь, что это такое?
Киваю. Конечно, знаю. Правда, никогда не пробовала. Для меня проблема заговорить с посторонними людьми, а для стопщика главное — умение коммуницировать и развлекать водителя в дороге. За это стопщиков и любят.
— Знаю, но сама ни разу не голосовала.
— Тогда пойдем, — он кивает в сторону трассы и берется за ручку чемодана. — Я помогу.
Внутри звенит тревожный звоночек, но стараюсь не придавать значения. У меня нет выбора. Или ночевать на вокзале, или голосовать на дороге. Зато со стопщиков как правило не берут денег. А если берут, то чисто символически. Возможно, это для меня выход?
Мы идем к небольшой посадке. Через нее проходит тропинка, которая ведет к трассе.
У посадки нас поджидает угрюмый накачанный парень, который на мое несмелое «здрасьте» только невразумительно бубнит.
— Я Серж, — представляется мой новый знакомый, — а это Николас, мой друг. Знакомьтесь, это...
Он вопросительно на меня смотрит.
— Лиза, — отвечаю поспешно, — Элизабет.
— Пойдем, Элизабет, — мне кажется, или Серж произносит мое имя с насмешкой?
Мы идем по посадке, и тревожный звоночек превращается в гудящий набат. Особенно когда на трассе нас уже поджидает машина, из которой грохочет музыка.
За рулем сидит третий, такое ощущение, что они из одного выводка. Руки покрыты татуировками, и я уже понимаю, что попалась как последняя идиотка.
В лучшем случае у меня заберут телефон и деньги. Но по откровенным ухмылкам всех троих видно, что мой телефон их интересует в последнюю очередь.
— Ты же говорил, мы будем стопить, — поворачиваюсь к Сержу. Стараюсь не скатиться в истерику, хотя первое желание сорваться на бег.
Но у него мой чемодан, и у меня еще теплиться надежда, что мы сможем договориться.
— Садись в машину, — говорит Серж, его приятель Николас молча распахивает заднюю дверцу.
— Нет, не сяду. Мы так не договаривались, — мотаю головой, а сама гляжу по сторонам, не видно ли проезжающих машин.
Если бы ехала хоть одна, я бы бросилась наперерез, не задумываясь. То, что я доверчивая дура, ясно. И еще ясно, что ни за что нельзя с ними никуда ехать.
— Что ты ломаешься, — Николас сплевывает в сторону и направляется ко мне. Парень, сидевший за рулем, встает с водительского сиденья и приваливается к корпусу.
— Где ты ее нашел, такую дикую? — спрашивает Сержа. — Нахуя она нам?
— Где, где, на вокзале, — огрызается мой несостоявшийся друг. — Иди сам ищи.
— Ладно, заталкивайте ее в машину. Отвезем к Годзилле, он с ней разберется, — командует парень, имени которого я не знаю. И в принципе не уверена, что остальных зовут так, как они представились.
Изо всех сил толкаю Николаса в грудь. Он от неожиданности пошатывается, а я выбегаю на трассу и несусь вдоль полотна. Слышу за спиной частое дыхание и топот ног, и от страха бегу еще быстрее.
Впереди появляется движущаяся точка, и я отчаянно машу руками. И в это время меня сбивает с ног прилетевший в плечо толчок.
Лечу в траву, приземляясь на все четыре конечности, как кошка. Во рту появляется привкус крови, перед глазами картинка расплывается как размокшая акварель.
Сквозь пелену вижу, как в нескольких метрах от нас тормозит большой черный внедорожник, из него выходит Марат с битой в руках и идет на моих преследователей.
Марат
— Я бы тебя с удовольствием отлупил, — говорю, стараясь не смотреть на ревущую Лизу, — но кажется, с тебя и так хватит.
— Я думала... Думала, что нашла попутчиков... Поезд отменили, а мне надо ехать...
Она тихо скулит, забившись на заднее сиденье, а я сижу за рулем. Выдыхаю.
Ублюдков спасло только то, что они съебались, как только меня увидели. Ясно, что уедут недалеко, я уже позвонил своим. Они пробивают машину и самих уебков, которых я успел снять на телефон.
Смотрю на Лизу в зеркало заднего вида. Теперь она беззвучно плачет, плечи вздрагивают, и у меня внутренности скручиваются в узел.
А если бы я не успел? Если бы поехал в другую сторону? Если бы вообще решил ехать в аэропорт, а не на вокзал? Как можно быть такой доверчивой и беспечной?
Нашла блядь попутчиков...
Я, конечно, тот еще воспитатель. Наорал на девчонку, пока она у меня на шее болталась. Обнимал и орал. Заглушал свои страхи, и самое удивительное, что она это понимала. Тыкалась в шею и повторяла «Как хорошо, что ты приехал...»
— Ладно, не реви, — говорю уже спокойнее, — все обошлось.
Но хрупкие плечи вздрагивают, и моя выдержка тает на глазах. У нее же еще коленки сбиты. Она упала, когда тощий гондон ее толкнул в плечо. Хорошо, что упала в траву, но все равно ссадины не мешало бы обработать.
Терпение лопается, выбираюсь из-за руля. Беру в багажнике аптечку, распахиваю заднюю дверь.
Вскидывает голову, смотрит со страхом. Решила, что я таки собираюсь привести в исполнение угрозу?
Не бойся, Стебелек. Твоя попка точно в безопасности. Потому что если я начну, то точно не остановлюсь. И наказывать тебя буду совсем по другому.
— Коленки покажи, — киваю хмуро и не сдерживаюсь: — Далеко собиралась в таких шортах добраться? Не могла что-то другое в дорогу надеть?
— Так жарко же... — оправдывается Лиза и охает. Потому что беру ее под коленки и подтягиваю ближе.
Замираю. Вот сейчас раздвинуть их, развести в стороны...
И сердце из груди вылетает.
Нет, нельзя. Наоборот, сдвигаю плотнее, рассматриваю ссадины. Не все так плохо, просто немного стерта кожа. Нигде не порезалась, это главное.
Достаю антисептик, брызгаю на ранки. Лиза взвивается и хватает меня за руки.
— Терпи, Стебелек, — говорю с усмешкой, — будешь знать, как садиться в машину к незнакомым мужикам.
Она всхлипывает и неожиданно обвивает шею.