Но подруга сидит, уткнувшись в экран с отсутствующим видом, и я расслабленно откидываюсь на спинку дивана. Закрываю глаза.
...Он ведет рукой по бедру, скользит по внутренней стороне, подцепляет края белья пальцами. Ведет в обратную сторону, но в этот раз достает глубже...
— Мура, — резкий голос подруги выдергивает из полусна. Вскидываю голову, хлопаю глазами. Кристина кивком головы указывает на пульт. — Фильм, говорю, полное фуфло. Ты вон вообще спишь. Я к себе, ты тут будешь?
— Здесь душно, — я и правда вспотела, — пойду пройдусь.
— Включи кондиционер.
— У меня от кондиционера насморк, с утра нос закладывает. Хочу на свежий воздух.
— Какой там свежий, — фыркает подруга, — духота. По прогнозу гроза.
А Марат где-то ездит...
Я в самом деле хочу пройтись, и дело не в кондиционере. Хочу побыть одна. После случая с Лорой мне кажется, наши отношения с Крис стали немного натянутыми.
Но может, я себя просто накручиваю.
Выхожу за порог, и сразу окутывает густой липкий воздух.
Да уж, свежий... Права Крис. Теперь понимаю, как хорошо защищают стены виллы от жары.
Но возвращаться не хочется, решаю пройтись к морю. Я недалеко, просто у моря должно быть хоть немного свежее.
Спускаюсь к морю. Прохладой это не назовешь, но да, немного свежее.
Вечернее небо затянуто тучами. Солнце садится за горизонт, но горизонт тоже весь в тучах, и солнечные лучи с трудом пробиваются сквозь плотную завесу.
— Лиза! — слышу как меня окликают. Оборачиваюсь.
По берегу в мою сторону быстро идет Люк.
— Лиз, давай поговорим!
Не хочу с ним разговаривать. Не хочу его видеть. Поворачиваю в сторону виллы, но он бросается наперерез и отсекает дорогу.
— Уйди, Люк, пожалуйста, — прошу парня.
— Не уйду, пока мы не поговорим. Ты мне нравишься, Лиза. Мне очень жаль, что так получилось. Я не хотел. Сам не знаю, что на меня нашло.
— Я видела, как ты не хотел, — говорю, а перед глазами снова та сцена. — Отстань от меня, а то меня сейчас стошнит.
— Дай мне объяснить... — Люк подходит ближе, я разворачиваюсь и бегу прочь по пляжу.
Он от неожиданности тормозит, и это дает мне фору. Я взбираюсь по каменному склону скалы и прячусь за выступом.
Со стороны виллы меня не видно. Люк выбегает на берег, оглядывается по сторонам. Он этот пляж не знает, это мы с Крис здесь все облазили.
— Лиза! — кричит он, озираясь. — Лиз!
Хлопает себя по бедрам и бежит в противоположную сторону.
Вокруг стремительно темнеет, но не только потому что поздно. Небо разрезают молнии, громыхает гром, и крупные тяжелые капли барабанят по камням, по гладкой морской поверхности.
Спускаюсь со скалы и прячусь в гроте. Он не очень глубокий, но так хоть не промокну.
Дождь превращается в сплошную стену воды. Вдавливаюсь спиной в камень, мне повезло, что нет ветра. Я бы уже промокла до нитки.
Мне кажется, или я слышу сквозь толщу воды мужской голос? Меня зовут, я слышу свое имя. И это голос Марата.
— Я здесь! — кричу что есть силы. — Я здесь, Марат!
За звуком льющейся воды шаги скорее угадываются, чем слышатся. Проем закрывает мощная фигура в дождевике.
Марат шагает в грот, снимает капюшон и дергает завязки дождевика. Он сердито хмурится, хочет что-то сказать, но я не даю. Бросаюсь ему на шею, обвиваю руками, прижимаюсь к широкой груди.
— Ты пришел! Как же хорошо, что ты пришел!
Глава 18
Марат
Мне их обеих отлупить хотелось.
Прогноз погоды, блядь, тяжело открыть?
Одна тупит сидит, вторая гулять идет.
Я и правда еле сдержался, чтобы не наорать на дочку, когда она сказала, что Лиза ушла пройтись к морю.
К какому блядь, морю?
Но вслух спросил без мата.
— А вы на небо смотрели? Или хотя бы в телефон заглянули ради интереса? Одна и вторая. Где теперь ее искать? Там дождь стеной стоит.
— Лизе душно было, — испуганно залепетала Крис, — она сказала, что хочет пройтись, воздухом подышать.
— А ты тоже хороша подруга, — все-таки наехал на дочку. — Зачем ее одну отпустила?
— А как я, по-твоему, должна была ее не пускать? — окрысилась та. — Она что, маленькая девочка? Ей душно стало, а от кондиционера она простужается. Захотела и пошла, я на двери вставать не собираюсь.
Внутри пополз предательский холодок, но я не дал возможности страху прорваться наружу.
С ней будет все в порядке.
С ней все будет хорошо.
— В какую хоть сторону пошла, не видела?
— Нет, — покачала головой Крис, и когда я уже подхожу к двери, в спину прилетело. — А что это ты так запереживал? Или мама сказала, правду, ты на нее запал?
Развернулся резко и наткнулся на сверлящий взгляд собственных глаз.
— Пока она живет в моем доме, я несу за нее ответственность. Так же, как и за тебя.
— Я твоя дочь! — выкрикнула обиженно. — А Лиза совершеннолетняя. Тебе не перед кем отчитываться!
Вернулся обратно, Крис съежилась, закрываясь.
В голове прострелило, блядь. Что я творю? Она же меня боится!
И ревнует. Моя дочь меня ревнует.
Подошел, навис над диваном, упираясь одной рукой в спинку, второй — в подлокотник.
— Детка, что с тобой? Ты хочешь, чтобы твоя подруга промокла до нитки и заработала воспаление легких?
Крис всхлипнула, вскочила и бросилась на шею.
— Нет, папочка, прости меня. Сама не знаю, что на меня нашло. Найди Лизу, пожалуйста!
— Найду, — аккуратно снял с себя дочь и посадил обратно на диван. — Сиди здесь, чтобы мне тебя искать не пришлось.
Набросил дождевик и шагнул под дождевые струи.
Иду — нихера не видно. Скорее, угадываю дорогу к морю.
По дороге ни деревьев, ни кустов никаких, под которыми спрятаться можно. Если девчонка не вернулась на виллу, значит, она может быть только там. На берегу.
В прибрежных скалах есть грот. Лиза умная девочка, и я почти уверен, что она укрылась там. Но когда застаю ее, съежившуюся и дрожащую, забрало падает.
Я бы ее точно отшлепал, но ее глаза вспыхивают такой радостью, что я нахуй про все забываю. Сбрасываю капюшон, стягиваю дождевик, чтобы стекающая с него вода не намочила девчонку.
А она кидается ко мне, обвивает шею, жмется всем телом.
Всем, блядь, своим охуенным телом — хрупким и тоненьким.
Упругие полушария прижимаются к моей груди, чувствую, как затвердели и напряглись тугие вершинки. И я клянусь, блядь, чем угодно, что это не от холода.
Моя готовность по десятибалльной шкале равна двадцати. Движется по возрастающей и улетает к бесконечности.
Все правильные и здравые рассуждения летят туда же — к ебеням. Задираю футболку, знаю, что без белья. Когда жарко, Лиза его не носит.
Ее грудь ложится четко в ладонь, пальцами сдавливаю набухший сосок. Девчонка стонет, откидывает назад голову.
Это еще не все. Ты еще столько всего не знаешь, Стебелек...
Срываю футболку, всасываю тугую горошину губами и чуть не кончаю от стона, в котором одновременно слышится шок и наслаждение.
Как же охуенно осознавать, что мой рот, губы, руки везде впервые. Я раньше никогда об этом не задумывался.
Второй рукой расстегиваю шорты и запускаю руку между стройных ножек. А вот здесь мы уже были.
Нахожу ее рот, долблюсь в него языком. Она отвечает, хватаясь за мои плечи. Ноги подгибаются, девчонка почти повисает на мне.
Бросаю на землю дождевик, тяну ее к себе на руки. Каким бы мутным ни было мое сознание, но даже так я понимаю, что здесь не лучшее место для первого секса.
Мне похуй, была бы на месте Лизы другая, натянул бы по самые яйца. Но с ней не могу.
Сползаю губами по нежной шейке назад к торчащим соскам.
— Какая же ты сексуальная, малыш, какая охуенная, — шепчу, прикусывая и зализывая их по очереди. Лиза стонет и сама насаживается на мою руку.
Ласкаю ее через белье, она бесстыже течет мне на пальцы.
— Ты поможешь мне, Лиза? — хриплю в пухлые искусанные губы.
Девчонка кивает. Веду ее рукой к ширинке, мы вместе тянем замок вниз. Член сам выпрыгивает ей в руку, ее глаза расширяются.
— В прошлый раз вы не успели познакомиться, — улыбаюсь, не переставая терзать ее рот.
Она тоже улыбается и сжимает рукой головку. Шиплю, убираю ее руку.
— Я сам, — говорю и заныриваю ладонью под насквозь промокшее белье.
Пальцами развожу мокрые складки, вожу головкой по шелковистой плоти. Кружу вокруг тугого входа.
Блядь, как же тяжело сдерживаться. Так хочется всадить член в эту горячую влажную дырочку, что яйца поджимаются.
Толкаюсь головкой, беру руку Лизы и обхватываю ею член.
— Только не сдавливай, — шепчу на ушко, прикусывая мочку.
Член скользит по нежным ладоням, по теплой влажной промежности, головкой цепляет клитор. Девчонка стонет и извивается, у меня пульсирует в висках и в затылке.
Она сейчас совсем другая — растрепанная, с подпухшими губами. Она двигается, насаживается, и я не могу не представлять, как она будет смотреться на моем члене.
Будет, блядь...
Вбиваюсь членом в ее руку, погружаю пальцы в мокрую набухшую плоть. Нахожу между складками возбужденную горошину, и нас одновременно сметает мощным тайфуном оргазма.
Лиза кричит, выгибаясь у меня в руках.
— Сука, сука, сука, — матерюсь сквозь зубы.
Это нереально. Меня не от каждого минета так выносит.
Белесые потеки спермы стекают по внутренней стороне бедра ее загорелой ножки.
Подцепляю пальцами несколько капель, провожу по горячей промежности. По хрупкому телу Лизы проходит судорога, она сводит колени.
Наклоняюсь, подцепляю ртом ее верхнюю губу.
— Не будь мы здесь, я бы не сдержался, — хрипло говорю, глядя в ярко сверкающие глаза.
— Так не сдерживался бы... — сипит она в ответ.
— Не здесь, малыш. Ты не заслужила.
— Не здесь не будет, — отвечает она, тяжело дыша.
Встаю, снимаю футболку. Стираю с ног девчонки следы спермы и сую футболку в карман дождевика.