Тонкая ткань ползет вверх, обнажая белый плоский живот. Наклоняюсь, прижимаюсь губами к нежной коже. Провожу языком до ямки пупка, руками накрываю упругие полушария.
Лиза вздрагивает, выгибается навстречу губам, подается ко мне бедрами. Царапает спину острыми ноготками.
Какой там, блядь, осторожнее...
Но от желания мозги закипают, я уже нихера не контролирую.
Стягиваю блузку, отбрасываю подальше вместе бюстгальтером. Вместе избавляемся от ее одежды и моих штанов.
С губ срывается короткое «ну блядь…»
Она полностью голая. Лежит передо мной, сжимает коленки. В горящем взгляде все еще плещется смущение, но блестящие глаза выдают неприкрытое желание.
Да, моя девочка, да. У нас все получится.
Рывком развожу колени в стороны. Осталось не кончить от вида аккуратных складок, между которых розовым цветком видна блестящая от смазки плоть.
Она течет, она вся мокрая.
Лиза пытается поднять руки, чтобы обвить мою шею, но я опять завожу ее запястья над головой.
— Я сам, — шепчу хрипло на ушко, кусая за мочку, — а то утоплю в сперме раньше времени.
Небритой щекой царапаю соски, по очереди втягиваю губами, облизываю.
Лиза запрокидывает голову, не сдерживая стоны. Вскрикивает, С ее губ срывается короткое:
— Марат!..
Член дергается, в паху скручивается болезненный узел.
— Тихо, детка, я еще немного тебя поласкаю.
Глажу бархатную кожу с внутренней стороны ножек, подбираясь все ближе к самому сокровенному. Губами по животу прокладываю цепочку коротких поцелуев, пальцами раздвигаю складки.
— Аааххх....
Она коротко вскрикивает, когда я трогаю языком влажный от соков бугорок, смачиваю слюной, облизываю складки.
— Марат, Марат, — шепчет исступленно. Извивается, насаживается на язык, тонкими пальцами комкает простыню.
Но я не даю ей кончить. Резко прерываюсь, накрываю своим телом, забрасываю ноги себе на бедра.
Моя девчоночка смотрит на меня с опаской, глаза горят. Крепко сжимает коленями мои бока, словно боится, что я могу передумать. Отступить.
Малышка моя, да он сам уже в тебя лезет. Хер остановишь.
Набухшей головкой раздвигаю складки и вдавливаюсь в узкий вход, влажный от моей слюны и смазки.
Лиза вскрикивает, упирается руками, пытается увернуться, ерзает подо мной, пробует назад податься.
А все, головка уже полностью в ней, и я продолжаю таранить узкую дырочку каменным членом. Не врываюсь, а давлю, продвигаясь глубже и глубже.
Ощущения просто охуенные. Непередаваемые.
Узенькие шелковые стеночки поддаются с трудом, и тут же обтягивают член, плотно сжимаясь. Головка упирается в преграду, Лиза замирает.
Всматриваюсь в нее, опасаясь увидеть страх. Но в направленном на меня взгляде читается что угодно, только не «прекрати». Распахнутые глаза на бледном лице кажутся огромными.
Теперь держись, моя девчоночка.
В последний момент я только успеваю выдохнуть, чтоб хоть чуть смягчить натиск. Одновременно с сильным толчком до упора резко врываюсь в ее рот, выпивая короткий вскрик.
Лиза вцепляется ногтями мне в плечи. Замираю, сжимаю зубы и держусь на весу, упираясь на локти.
Надо дать ей привыкнуть, растянуть. Но она первой подается вперед, и я теряю остатки контроля.
Все, блядь, теперь уже никакой осторожности. Я слишком заведен, в венах вместо крови бушует адреналин вперемешку с похотью.
Тело само задает ритм, а мозг выносит за скобки все, кроме ощущения под собой горячей податливой девчонки.
Она сдавленно стонет. Сипло, рвано. Меня это заводит еще сильнее.
Двигаюсь глубже, жестче. Она тоже двигается. Мы оба сливаемся в одном болезненно-сладком безумии.
Ее ладони блуждают по моей спине, цепляются, словно ищут опору.
Просовываю между нами руку, опускаюсь по лобку и нахожу пальцами твердый бугорок.
В какой-то миг чувствую, как она мелко дрожит и выгибается подо мной, узкие стеночки пульсируют и сокращаются. На лице отражается смесь боли, восторга и наслаждения.
С ней такое впервые. Малышка впервые кончает с членом внутри. С моим членом.
Меня оглушает чертовой вспышкой где-то на грани боли и высшего кайфа.
— Бля-я-ядь... шиплю сквозь зубы и в последний момент успеваю выйти. Сперма толчками выплескивается на горячий влажный живот.
Издаю глухой стон, падаю на локти прижимаю Лизу к себе. Лбом утыкаюсь в ее плечо, и мы оба замираем, не в силах сделать ни вдоха, ни выдоха.
В спальне зависает густая тишина. Она пахнет потом, спермой и сексом. Сил на разговоры нет, да и не нужно.
Мы сейчас как будто в коконе, где кроме нас больше ничего нет. И никого.
Любые слова сейчас кажутся лишними. Я просто сжимаю ее затылок, дышу ей в макушку. Лиза облизывает пересохшие губы, прикрыв глаза.
Осторожно целую искусанные припухшие губы. Лиза утыкается лицом мне в шею.
Перекатываюсь на спину, не выпуская девчонку из рук. Она прижимается ко мне, кладет голову на плечо.
Может, стоит выдать что-то вроде «Извини», но язык не поворачивается.
Мой внутренний голос надрывается.
«Что ты наделал, мудак?»
Но я, блядь, не хочу даже думать об этом.
Сейчас важно лишь то, что она здесь, что это случилось, и к черту все последствия. Я теперь ее не отдам. Не отпущу.
Вытираю со лба выступивший пот, сильнее прижимаю её к себе, ловлю сбитое дыхание.
Нахуй все и всех. Мы просто сейчас вдвоем, в одной постели, с колотящимися сердцами и покусанными губами. И это сейчас единственное, что действительно имеет значение.
Глава 23
Лиза
Тишина в спальне нарушается лишь нашим общим ускоренным дыханием. Крепко прижимаюсь к сильному горячему мужскому телу и слушаю, как гулко колотится его сердце.
Мое вообще не стучит. Оно кажется совсем остановилось после оргазма.
Я догадывалась, что с Маратом будет по-особенному, но что будеттак, не могла предположить даже в самых смелых мечтах.
Он сводит меня с ума даже когда мы вот так просто лежим. А когда он в меня вошел, я улетела на небеса. Боль почти не чувствовалась, ее смело волной нашего общего желания.
Я не знала, что способна на такие ощущения. И что могу вызывать такой ураган эмоций, который обрушил на меня Марат, даже не представляла.
А теперь боюсь поднять голову и посмотреть ему в глаза.
Что я там увижу? Удовлетворенное желание? Сожаление, что не сдержался? Или, что самое страшное... ничего?
Что, если там ничего нет? Это для меня мир перевернулся и сместился в другую точку. А Марат просто переспал с подругой своей дочери.
Он спал, когда я пришла. Увидел меня, не смог с собой совладать. И я его спровоцировала.
Больше всего я боялась, что он меня отпустит. Что снова прочитает целую проповедь о разнице в возрасте, о Крис и отправит меня домой. Или сам уйдет.
То, что случилось между нами, было настоящим взрывом. И если я сюда пришла просто влюбленной девчонкой, то сейчас физически ощущаю, как он врос в меня. Что он проник в меня не только телом, но и сердцем. Что наши души переплелись.
Вот только что делать, если эти ощущения исключительно мои?
— Ты как, малыш? — слышу над головой хриплый шепот. Поднимаю голову.
Сейчас Хасанов напоминает большого хищника, который вдруг передумал съедать свою жертву и решил немного ею поиграть. По крайней мере, так я чувствую себя в его объятиях.
Мне хочется его обнять, целовать его горячую кожу, покрытую капельками пота. Но я боюсь. Если он скажет, что просто сорвался, что это было ошибкой, как я это переживу?
— Эй, Стебелек, — он берет мое лицо в руки, заглядывает в глаза, — что такое? Тебе все еще больно?
— Нет, — качаю головой, — но... Марат. Не называй меня больше Стебельком. Пожалуйста...
Ком в горле мешает договорить, и я замолкаю, чтобы не разреветься.
Я хотела сказать, что мне не нравится это глупое детское прозвище. Что я хочу быть для него желанной любимой женщиной, а не малышкой, которую он случайно лишил девственности. И как обычно ничего не могу сказать.
— Та-а-ак, — Марат берет меня за попку, подтягивает и укладывает на себя сверху.
Мой живот перемазан спермой. Невольно дергаюсь, пытаюсь сползти, но он впечатывает меня обратно.
Сперма чавкает, мы оба смотрим вниз.
— В чем дело, Лиза? — спрашивает Марат недовольным тоном. — Если что-то не так, просто скажи.
— Я боюсь тебя вымазать... — шепчу, сглатывая.
Он сгребает мой затылок широкими ладонями.
— Не говори ерунды, малыш, — тянется ртом, кусает за нижнюю губу. — Я тут держусь из последних сил, чтобы тебя сегодня больше не трахать, а ты думаешь о всякой херне.
— Я? Разве я тебя... — запинаюсь, потому что ощущаю между ног твердую дубину.
Непроизвольно раздвигаю ноги, и у входа сразу оказывается горячая головка члена. От страха зажмуриваюсь.
Внизу живота уже приятно тянет, между ног сладко пульсирует, но внутри ощущения слишком болезненные, чтобы снова там оказался член.
И в то же время не хочу, чтобы Марат меня отпускал.
— Расслабься, детка, все хорошо, — шепчет в губы. Начинает целовать, осторожно захватывая губами, и мне уже самой хочется ерзать на нем, доставать до члена пульсирующей плотью.
— Горячая какая девственница мне попалась, — Марат улыбается и проталкивает мне в рот свой язык.
И словно срабатывает какой-то рычаг. В теле появляется легкость, мысли исчезают. Остаемся только мы с Маратом, только наши тела. Их жар смешивается, мы сплетаемся руками, языками.
Марат поддерживает меня под ягодицы и несильно толкается членом в мою промежность. Там уже мокро, я не знаю, почему он так на меня действует. Но мне кажется, я теку иже только от одного его шепота и запаха.
Начинаю двигаться ему навстречу. Легко толкаюсь бедрами, он шипит и кусает губы.
— Сейчас доиграешься, засранка малая.
Поднимает меня вверх, впивается губами в затвердевший сосок. Дует, облизывает, прикусывает. Меня скр