учивает от ощущений. Это так остро и пронзительно, что я ускоряюсь. Сама толкаюсь навстречу члену, мне нужна заполненность, хочу снова почувствовать его в себе.
— Тихо, тихо, малыш, я сам, — Марат одной рукой зажимает затылок, второй талию. И входит.
Медленно, растягивая, проталкиваясь внутрь и не давая мне отстраниться. Вталкивается на всю длину, вжимаясь пахом. Смотрит в глаза.
— Как же в тебе охуенно, малыш, — говорит сипло, и я сама его целую.
Так как он меня. Впиваясь губами и сплетаясь языком.
И мужчина словно срывается с тормозов.
Он начинает толкаться резко, быстро, совсем не так как в первый раз. Сжимает ягодицы, насаживает меня на член, при этом не выпускает мои губы.
Я сама разрываю поцелуй. Выгибаюсь, и он ловит ртом мои соски, отчего в голове шумит и взрывается фейерверками.
Некоторое время в комнате слышны только хлопки тел, хлюпанье и наше рваное прерывистое дыхание. Внизу нарастает напряжение, с каждым толчком меня уносит все выше и выше,
Я кончаю первой. Мир вокруг рассыпается ярким конфетти, я не сдерживаюсь и кричу. Следом раздается рык, и ощущение наполненности исчезает. На ягодицы выплескивается горячая сперма, в меня вжимается горячее мужское тело.
— Это пиздец, малыш, — хриплый шепот будоражит, вызывает во всем теле непроизвольную дрожь, — как же мне с тобой хорошо, просто пиздец...
Марат ушел утром, когда я спала. Вчера мы вместе пошли в душ, там я сделала первый в своей жизни минет.
Я чувствовала себя неуклюжим подростком и, возможно, не решилась бы. Но там мы начали целоваться, и я почувствовала, как у Марата снова твердеет член.
На третий раз я была не готова. Между ног саднило, было чувство, будто Хасанов до сих пор во мне. И я опустилась на колени.
Надо было видеть, какой огонь зажегся в его глазах! Хотя он и попытался отказаться, в своей обычной манере.
Взял меня за подбородок, наклонился и заглянул в глаза.
— Ты уверена, малыш? Может на сегодня достаточно?
Я была уверена, поэтому отвела его руки и сказала:
— Ты только говори, как надо.
Огонь полыхнул так, что чуть не сжег меня в пепел.
— Просто облизывай и соси, — выдохнул Марат.
Я послушно лизнула головку — она такая тугая, шелковая с чуть терпким вкусом. И сразу почувствовала, как внизу живота сладко скручивается узлом возбуждение.
Мне так понравился его член! Он как и сам Марат — крепкий, рельефный, весь в крупных венах. Я вобрала головку губами и начала сосать как леденец.
Марат зашипел и толкнулся глубже мне в рот. Я чуть не задохнулась, уперлась руками в его бедра, и он сразу вышел.
— Рано тебе еще глубоко, — сказал хрипло, взял мои ладони и положил на член. — Давай пока так.
Поводил головкой по губам и толкнулся в рот. Но дальше двигаться не стал, дальше я помогала себе руками, посасывая головку. Облизывала, ласкала ртом, обхватывала губами.
Марат держал меня за затылок, но не давил, а направлял, задавал ритм. И потом мощно кончил мне на грудь.
Немного спермы попало в рот — Марат выдернул член в последний момент. Но мне даже было интересно, какая она на вкус. Оказалась чуть солоноватой и пряной.
Марат смыл с меня сперму и отнес на кровать.
— Теперь твоя очередь кончить, — сказал и раздвинул мне ноги.
Теперь я держала его за голову, только мне не пришлось направлять. Он проделывал со мной с помощью языка такое, что я кричала, не стесняясь.
Марат сам знал, что делать, чтобы я выгибалась, извивалась, шире раздвигала ноги и насаживалась на его рот. Но кончить не давал. Подводил почти к самой черте, а затем умело откатывал назад.
И когда наконец позволил, я просто улетела. Помню только, что потом меня поцеловали губы, пахнущие моей смазкой, и я провалилась в сон.
Просыпаюсь, когда часы показывают почти двенадцать дня.
Тело ломит, как будто все суставы выкрутили и поменяли местами. Между ног физически ощущается твердый член. Я даже в душ иду, слегка расставляя ноги, словно он и правда оттуда торчит. И рукой пробую.
Конечно, никакого члена там нет, зато моментально появляется желание. И я удовлетворяю себя там же под душем, воспроизводя в памяти нашу безумную ночь с Маратом.
В холодильнике пусто, выхожу из дома в ближайший магазин.
Иду по улице, и все взгляды кажутся направленными на меня. Что в них во всех без исключения читается: «Смотрите, она больше не девственница! Она переспала с Маратом Хасановым!»
И мне в ответ хочется улыбаться. Каждого останавливать, хватать за руку и говорить:
«Я так счастлива! Если бы вы только знали, как я счастлива! Я теперь любимая женщина Марата Хасанова!»
Ну и что, что он не говорил о любви. Просто не было когда.
Он обязательно скажет. Когда вернется.
Но Марат не возвращается. Ни на этот день, ни на следующий. Ни через неделю.
***
Сначала я жду, что он позвонит или напишет. Но время идет, и я вспоминаю, что у него нет моего номера. А спрашивать у Крис не хочется, не хочется провоцировать.
Я едва не заваливаю экзамен. Подготовиться нормально не получилось, я не могла собраться. Ни о чем не думалось кроме как о Марате, о нас с ним, о наших отношениях. Бездумно пялилась в экран ноутбука, в учебники, и не понимала ни единого слова.
На экзамене мне просто везет — попадаются вопросы, которые я помню по лекциям. Но вряд ли везение настигнет меня во второй раз, поэтому призываю себя выбросить Хасанова из головы.
Все яснее ясного.
Я была его незакрытым гештальтом. Он сам так долго боролся с собой в собственной голове, что я превратилась для него в недостижимую цель. И когда получилось этой цели достигнуть, мужчина мгновенно остыл.
Умом понимаю, а сердце все равно саднит и ноет. Оно живет своей жизнью и очень тоскует по Марату.
Принимаю решение ко второму экзамену готовиться серьезно и вдумчиво. И тогда меня в коридоре ловит Крис.
— Лиза, ты куда пропала? Тебя в кампусе не видно.
Если я скажу про квартиру, она сразу все поймет.
— Я сняла комнату, — лгу, стараясь не смотреть Кристине прямо в глаза, — там готовлюсь к экзаменам. В кампусе это сделать нереально.
Она не знает, какое у меня сейчас финансовое состояние, поэтому прокатит.
— Ой да! — машет рукой Крис. — Я тоже на время подготовки к отцу переехала. Он снимает дом за городом. Сначала хотел купить, но почему не купил, не знаю.
— Ты же не хотела с ним жить? — внешне я спокойная, а внутри закипает полный котел.
— Так он уехал. На две недели. Сказал, что я могу переехать в дом в любое время.
Что? Две недели? Вот так просто сел в самолет и улетел? Ни ответа, ни привета...
Крис морщит лоб, внезапно вскидывает голову и хватает меня за руки.
— Лиз, а давай ко мне поедем? Дом такой большой, мне там одной страшно.
Я представляю. Если мне в квартире самой не по себе, то на месте Крис я бы умерла от страха. Марата там все равно нет, а вместе всегда легче.
Мы приезжаем в дом, и я с порога ощущаю, что здесь живет Марат.
Его вещи. Его зубная щетка и мужские гели для душа в огромной ванной комнате. Прохожу мимо его спальни, и колени сами подгибаются и немеют.
Сбегаю в кухню, но и там в воздухе витает аромат его сногсшибательного парфюма.
— Я переехала, потому что папа завел себе очередную овцу, — говорит Крис, когда мы садимся пить чай, и я чуть не давлюсь пирожным.
Может, она меня проверяет? И следом меня бросает в жар, так что щеки пламенеют.
А почему у Марата не может быть женщины? С чего я взяла, что Крис имеет в виду меня?
— Откуда ты знаешь? Он вас познакомил? — изо всех сил стараюсь быть максимально равнодушной и отстраненной. Даю понять, что не интересуюсь ее отцом.
— Да нет, — пожимает плечами Крис, — но я что, папу не знаю? Дома не ночевал, а потом уехал очень срочно. Наверное повез свою овцу в теплые страны.
Меня накрывает очередной волной жара.
Зачем я только согласилась приехать? Было так хорошо и спокойно думать, что Марат просто не может мне позвонить, потому что не знает мой номер.
Внезапно слышу, как в замке проворачивается ключ. Крис прислушивается, бросает на меня растерянный взгляд и идет к двери.
— Папа? Ты же говорил, что тебя не будет две недели? А я Лизу к нам позвала, мы вместе к экзамену готовиться будем.
— У нас в гостях Лиза?
От звуков мужского голоса по телу врассыпную разбегаются мурашки. Хватаю сумку и выбегаю в коридор.
— Здравствуй, Марат. Кристина, спасибо за чай, завтра увидимся, — бормочу, ни на кого не глядя.
— Лиза, куда ты собралась, мы же собирались заниматься? — расстроенно спрашивает Крис, но я уже ничего не слышу. И не вижу.
Наощупь натягиваю куртку, наматываю шарф. Сую ноги в ботинки, шнурки не завязываю, просто запихиваю внутрь. Стараюсь все делать быстро, но все равно долго вожусь. И все это время чувствую на себе пронизывающий суровый взгляд.
Вылетаю за дверь, бегу по дорожке к калитке.
— Лиза! — слышу за спиной грозный окрик. — Стой. Подожди.
И еще быстрее бегу.
Мы с Крис приехали на автобусе, остановка совсем рядом. Надо только перебежать на соседнюю улицу.
Начинает капать дождь, крупные капли падают на лицо, смешиваясь со слезами. Мне везет, успеваю впрыгнуть в автобус. Сажусь к окну и реву всю дорогу до города.
До дома доезжаю на такси — сегодня ехать в кампус поздно, и вещи из квартиры надо забрать. Но уже когда подхожу к двери, слышу за спиной тяжелые шаги.
Проворачиваю ключ, дергаю на себя дверь. Меня обхватывают крепкие руки, окутывает знакомый запах. Колючая щетина колет зареванное лицо.
— Что ж ты меня по всему Лондону за тобой гоняться заставляешь, вредная девчонка? — хрипло шепчет в ухо Марат, впечатывая в твердый торс.
— Отпусти, — пробую вырваться, но безуспешно, — оставь меня в покое.
— Не оставлю, — он еще крепче прижимает, ведет колючим подбородком по шее, зарывается в волосы, — я соскучился по своей злой девочке.