— Уходи, Марат, — всхлипываю, — я знаю, что у тебя есть девушка. Зачем тебе я? Иди с ней трахайся.
— Так я и пришел, — он губами ловит мои губы, как я ни уворачиваюсь. — А она не дается. Засранка малая...
Замираю и перестаю отбиваться.
Что он сказал? Или мне послышалось?
Марат в один момент впечатывает меня в стену, держа за запястья. Лбом упирается в лоб.
— Давай я тебе потом расскажу, где я был, малыш? Пиздец тебя хочу...
Глава 24
Марат
Я потом с ней буду разговаривать.
Потом расскажу, как срочно пришлось уехать на день. Как день вылился в неделю, а я вдруг понял, что ее нового номера у меня нет.
Звонить и спрашивать Крис было плохой идеей. Но я все равно позвонил и подробно рассказал дочери, какая задница у меня здесь вырисовалась, и что мне придется задержаться. Надеялся, она расскажет подруге.
Судя по тому, как вырывается и отбивается Лиза, нихера никто не рассказал. Но меня тупо не хватает на разговоры.
Моим стояком можно штробить стены. Мне бы сдержаться и не протаранить девчонку, это единственное, о чем я могу думать.
Сдавливаю руками ее лицо, не давая увернуться, и впиваюсь губами в рот. Языком раздвигаю губы, вдавливаюсь между зубами.
Ты все равно меня впустишь, моя дикая, везде, куда я захочу. Я это просто знаю.
— Хочу тебя всю голую, — хрипло шепчу. Прихватывая губами, прикусываю мочку уха.
Сдираю мешающую одежду, целую и кусаю нежную шею, прижимая свою рассерженную девочку к холодной стене.
И она оттаивает. Начинает отзываться. Ловит ртом мой рот, наши языки сплетаются в бешеном танце.
Лиза дрожит, но не от холода. Ее кожа горячая как расплавленный воск, ее ладони пробираются под рубашку, оставляя на теле натуральные ожоги.
Значит нахер рубашку.
Рывком разворачиваю девчонку лицом к стене. Наваливаюсь сверху, придавив ее своим весом, руки вжимаю в стену.
Сдавливаю острые тазовые косточки и целую шею, прохожусь губами по цепочке выступающих позвонков. Прихватываю зубами, облизываю, кайфуя от вкуса горячей влажной кожи под губами и языком.
Горячее обнаженное тело подо мной извивается, дрожит, прижимается к моему, и весь мой самоконтроль летит в ебеня. Я так хочу Лизу, что меня просто сносит.
На автопилоте нащупываю в кармане презерватив, расстегиваю ширинку. Разрываю зубами упаковку и раскатываю презерватив по члену.
С шипением выдыхаю, дергаю девчонку на себя и одним рывком вхожу до упора. Удар за ударом вколачиваюсь и вколачиваюсь в нее, дурея от того, как у нее внутри тесно и горячо.
Гладкие тугие стеночки сжимают член. В голове неясный шум заглушает все звуки. Наслаждение нарастает волнами, бьет в позвоночник.
В глазах темнеет. Мир быстро вращается и взрывается внутри сладкой девчонки ебаным фейерверком.
Она обмякает в моих руках, сползает по стене вниз, не в силах устоять на ослабевших ногах. Поддерживаю ее одной рукой, второй упираюсь в стену.
— Малыш, держись за меня, — наклоняюсь, не уверенный, что она меня слышит.
Беру на руки, несу в спальню. Осторожно укладываю на кровать, сам иду в душ снять презерватив и смыть сперму.
Когда возвращаюсь, она лежит в той же позе, уронив голову на руки.
Смотрю на изогнутую спину, разметавшиеся по подушке и плечам светлые волосы.
Какая же она красивая!
Одним коленом встаю на кровать рядом с Лизой. Ладонями веду от ее талии выше, к плечам, шее.
Она вздрагивает, в частящем пульсе угадываются отголоски ее оргазма. От шеи ползу по плечам и ниже. Обхватываю ладонью грудь, сжимаю, вызывая сладкий глухой стон.
Грубо, с силой сдавливаю бедра и дергаю девчонку на себя. Она хрипло выдыхает, трется о мои живот и грудь. Сама ко мне прижимается.
Возвращаю руки на ее грудь. Снова накрываю ладонями упругие полушария.
Покрываю поцелуями бархатистую спину. Сжимаю соски, перекатываю их пальцами. То слегка, то сильнее, то почти болезненно. Мне в кайф наблюдать, как девчонка жалобно поскуливает, как заводится, как выгибает спину, подставляясь.
Внезапно она выпрямляется, встает на колени. Вдавливается спиной в мой живот, всем телом прижимается. Кладет на мои руки свои ладошки, и я как раз ее груди мну.
Она гладит мои пальцы, переплетает и начинает медленно тереться о мой пах.
Член снова каменеет. Лиза продолжает медленно двигаться, оглаживать себя моими руками. Ласкать мои пальцы и запястья. Вынуждает стиснуть ее грудь, прогибается в спине.
Тянет мою руку вниз, туда, где между влажными скользкими складками прячется чувствительный бугорок. Нахожу его пальцами, касаюсь дразняще, и она вскрикивает, выгибается навстречу, подается бедрами.
Раскатываю латекс по члену, находящемуся в полной готовности. Раздвигаю пальцами складки, размазываю густую обильную влагу. Один толчок, и член проталкивается в узкую тугую девочку.
Лиза мягко меня сжимает, я двигаюсь в ней, в ее глубине. Заполняю всю, растягиваю, трахаю... Медленно. Мучительно. Охуенно.
В какой-то момент темп движений ускоряется, мы оба двигаемся размашисто, синхронно качаемся маятником, схлестываясь в одной точке.
Разрядка кажется особенно сладкой. Сгребаю девчонку в объятия, впиваюсь зубами в шею, и вколачиваюсь в нее бешено и яростно.
Лиза моментально перенимает этот темп, отвечает с не меньшей яростью, и к финишу мы подлетаем практически одновременно.
Лиза
Из объятий сна вырывает звук телефонного рингтона. Моего. Кажется.
Тянусь к тумбочке, в ответ мгновенно оживают руки, которые до этого держали меня плотно прижатой к горячему мужскому телу.
Шершавые ладони пробегают вверх от талии до плеча, задевая предельно чувствительные соски. Вдавливают обратно.
— Лежи, малыш, я сам.
Его хриплый голос отдается внутри сладким отголоском сумасшедшего секса. Он так говорил, когда держал меня за колени и лизал, кусал, посасывал...
Внутри пульсирует, плотно сжимаю ноги.
Я сбилась со счета, сколько у меня было оргазмов. И сколько у Марата их было, тоже не помню.
Он кончал и снова быстро твердел, еще во мне. И я очень быстро сдалась, выбилась из сил.
— Я больше не могу, Марат! — взмолилась после очередного фейерверка.
— Слабенькая моя девчоночка, — хмыкнул он, поцеловал меня в живот, туда же кончил, потому что мы использовали все презервативы. И я провалилась в сон.
Теперь я понимаю, почему на него так реагируют женщины. Этот мужчина генерирует тестостерон в невообразимом количестве. По крайней мере все, что я читала о действии этого гормона, в Марате присутствует в максимальной степени.
Я не выдерживаю его напора. Или это потому что это мой второй... Слово «раз» тут не подходит. Скорее, сеанс. Или забег.
Марат уверен, что мне просто нужна тренировка. Может и так.
Он тянется через меня к тумбочке, на которой разрывается телефон.
На меня даже его простые движения действуют однозначно возбуждающе. При виде сильного тела, нависшего сверху, рефлекторно тянусь губами, целую теплую пряно пахнущую кожу.
Он вздрагивает, наклоняется, вкладывает в руку телефон и накрывает разбухшее местечко между ног.
Тело пронизывает сладкая судорога.
— Ответь, малыш, — еще одна сладкая волна, на этот раз от низко звучащего голоса. Но когда вижу на экране абонента, забываю обо всем и вскакиваю.
Кристина. Показываю Марату экран и отвечаю на вызов.
— Боже, Лиза, ты где? Не могу к тебе дозвониться. И папа пропал, не отвечает. Он тебя искать поехал.
Пальцы между ногами оживают, раздвигают складки, осторожно проникают внутрь, и на них сама собой сочится вязкая влага.
— Я дома, Крис, все нормально, — еле двигаю губами, зато бедра двигаются сами. Рефлекторно. — Извини, я выключала телефон, чтобы позаниматься, и забыла включить.
Я даже не вру. Если не уточнять, чем я занималась, то все почти соответствует истине.
— Папа отправил сообщение, чтобы я ложилась спать и его не ждала. Ты не знаешь, где он?
— Нет, не знаю, — трясу головой, больше убеждая себя. — Не понимаю, почему ты переживала. Было еще не поздно, я нормально доехала.
— Ты не плакала? У тебя такой голос... — чувствую к себе отвращение, потому что подруга искренне переживает.
Я не плакала, я кричала. Громко хрипло, так что голос сорвала. Но одна ложь порождает следующую.
— Со мной все хорошо, Крис. Спасибо, что волнуешься, — быстро договариваю и отключаюсь.
Рука соскальзывает с промежности и теперь поглаживает внутреннюю сторону бедра.
— Мы должны ей сказать, Лиза, — говорит Марат задумчиво. — Я чувствую себя ублюдком, когда обманываю Крис.
Ответом на его слова звучит рингтон уже его телефона.
Свободной рукой Марат берет телефон, сбрасывает звонок и что-то пишет. Отбрасывает гаджет, возвращается ко мне.
— Нет, — мотаю головой, — пожалуйста, Марат. Что ты ей скажешь? Что мы с тобой спим?
— А разве мы сейчас спим? — в полумраке поблескивает хищная полуулыбка. Марат большим пальцем руки кружит у входа и скользит вверх к ноющему бугорку.
— Я... я серьезно, — шепчу, непроизвольно раздвигая колени. — Я не знаю, как это назвать. Но она твоя дочь. Она ревнует тебя ко всем женщинам. Думаешь, она обрадуется, когда узнает, что ее обожаемый отец трахает ее подругу? Она меня возненавидит!
— Кристина поймет, она хорошая девочка и она нас любит. Я сам с ней поговорю и все объясню. Но ведь это не настоящая причина, правда? Скажи мне правду. Чего ты боишься, малыш?
Он не перестает меня ласкать, но уже ненавязчиво, скорее, чтобы обозначить присутствие.
И я могу сто раз повторить, что это неправда, только он прав. Прав.
Дело не в Крис. Или не совсем в Крис.
Дело в нас, в нем и во мне.
Я считаю себя слишком неподходящей для этого мужчины. Но я умру, если он откажется от меня. Просто умру. И умру, если он об этом узнает.
Мучительно подбираю слова, чтобы выразить весь тот сумбур, который творится у меня в голове. Говорю медленно, опасаюсь сказать лишнее.